"Черное золото" и "черная дыра"
мировые цены на нефть приблизились к отметке 80 долларов за баррель

Алексей Анпилогов

Очередные заявления Дональда Трампа в его "Твиттере" в прошедшее воскресенье касались мирового рынка нефти. "Твиттер-президент" США заявил, что король Саудовской Аравии Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд согласился на предложение об увеличении добычи нефти "в пределах 2 млн баррелей в день". Однако, уже в понедельник Белому дому пришлось опровергать заявление своего главы, переформулировав его в более спокойном виде и уточнив, что "Саудовская Аравия располагает производственным резервом в 2 млн баррелей, который может быть использован в случае необходимости для стабилизации рынка", а не наращивает добычу уже сейчас.

"Черное золото" же, "помявшись" после таких заявлений на отметке в 77 долл. за баррель, в итоге снова "развернулось" к отметке в 80 долл. - на негативных новостях из Ливии, где нефтяная отрасль попала в очередной кризис.

Нынешний "высокий сезон" на нефть, который, как обычно, связан с периодом летних отпусков и активного использования автотранспорта в США и в мире, совпал с несколькими негативными тенденциями в нефтяной отрасли. Так, вполне ожидаемо, дал о себе знать долгосрочный отложенный эффект от урезания инвестиций, которые были радикально снижены на волне ценового кризиса 2014-2016 гг., когда цена за баррель "черного золота" падала ниже 40 долл. Новые месторождения нефти вот уже четыре года вводятся в эксплуатацию крайне скупо - и в итоге спрос на этот "универсальный энергоноситель" обогнал предложение.

Вторым системным эффектом стала сделка ОПЕК+, в рамках которой Россия и мировой нефтяной картель в конце 2016 года ограничили предложение нефти по совокупности на 1 млн баррелей в день. Введенные тогда ограничения благотворно отразились на цене "черного золота", но тут же "бумерангом" ударили по новым производственным проектам, которые опять-таки попали в "долгий инвестиционный ящик".

И, наконец, начал сказываться самый неприятный системный фактор - давно ожидаемое истощение "старых" месторождений, которое наиболее заметно повлияло на добычу Ливии, Венесуэлы и Ирана. Ситуацию здесь могли бы тоже как-то спасти системные и масштабные инвестиции, но они попали "под нож" в такой же мере, как и финансы на освоение новых перспективных месторождений.

Добавим к этому заявленный тем же Трампом выход США из ядерной сделки с Ираном - и факт, что мировая цена на нефть устремилась к новым абсолютным высотам, где она не была с 2014 года, окажется вполне закономерным.

Насколько устойчив нынешний рост цен на нефть - и что это значит для России? С учетом фактов и аргументов, изложенных выше, становится понятным, что ценовой кризис на рынке нефти имеет системную природу и никуда не денется от очередных заявлений президента Трампа в его "Твиттере". Кроме того, стоит учитывать, что проблемы падения добычи и высокой себестоимости новой нефти касаются не только попавших в производственный кризис членов картеля ОПЕК, но и России. Даже мифические "2 млн баррелей" саудовской нефти могут оказаться "пустынной" "фата-морганой": долгие годы королевство балансирует около отметки в 10 млн баррелей дневной добычи, не выходя за пределы этого виртуального "производственного потолка".

Таким образом, российский интерес формулируется, как и всегда, простой формулой: чем выше цена на нефть, тем лучше для России. Лучше для бюджета, лучше для торгового баланса, лучше для будущего нефтяной отрасли и в целом для российской экономики…

Но сверхдоходы российской "нефтянки" в прошлом или ее высокие доходы в будущем (в связи с ростом себестоимости добычи российской нефти) в долгосрочный, системный рост всей российской экономики, как правило, конвертируются с трудом или не конвертируются вовсе. А значит, в какой-то момент времени Россия может угодить в ситуацию нынешней кризисной и нищей Венесуэлы: нефти нет, денег на модернизацию страны нет, инновационной экономики нет, но вы там, в Каракасе, держитесь. Хорошего настроения, здоровья и все такое. До пенсии доживите, самое главное, - а там и умирать можно с чистой совестью.

Цели и задачи по модернизации российской экономики раз за разом фиксируются в выступлениях президента России и в документах правительства. Но все время как-то так получается, что эти благие пожелания живут в своей отдельной реальности (как и эскапады Трампа в "Твиттере"), а поезд российской экономики идет по старым накатанным рельсам, по-прежнему вывозя миллионы тонн нефти на экспорт и превращая доходы от их продажи в банальную утечку капитала из страны. Доходы от экспорта нашего "черного золота" проваливаются в офшорную "черную дыру". Если диверсификация и модернизация самой российской "нефтянки" - пока такая же фата-моргана, как и миллионы баррелей Саудовской Аравии, то что говорить об экономике в целом? Этот сюжет лежит где-то в "загробной жизни", за "возрастом дожития" России, - в мире, где нефть будет и дорогой, и недоступной одновременно. И там России, судя по всему, придется снова догонять давно ушедший поезд.