Хоть кол на башках теши
наша либеральная интеллигенция уверена, что ее не должны судить за преступления

Про кол на башке - это русская поговорка. Если вдуматься - красочно, шикарно сказано. Топором тесать на голове у кого-либо кол - больно же очень. Доходчивая экстремальная поговорка. Тот у кого кол можно тесать на голове (ну, ясно, что это метафорическое преувеличение), - нечувствительная личность (личности), невзирающая ни на какие доводы.

Вот вышел из исправительной колонии в Орловской области Олег Навальный. Встречали его брат, десяток-полтора журналистов. Брат Алексей радуется, что вышел его брат Олег, нормальное явление. Близкие радуются, журналисты пишут, что вышел. Наконец на свободе. Нормальное отношение.

Но те, кто встретили, и те, кто пишут, что вышел Олег Навальный, и вся корпорация либералов России абсолютно уверена, что Олег Навальный невиновен, и что Олег Навальный был наказан за то, что он брат Алексея Навального.

На самом деле, в данном случае, Олег-то Навальный и виновен в первую очередь, потому и получил реальный срок в исправительной колонии, что его роль в "деле Ив Роше" была основной.

Являясь одним из руководителей "Почты России", Олег Навальный увел из "Почты России" выгодного заказчика - французскую парфюмерную фирму "Ив Роше" и договорился, чтобы "Ив Роше" рассылали свою продукцию заказчикам через организацию субподрядчика - зарегистрированную его братом Алексеем.

Ненормальное явление, категория мошенничества.

Субподрядчик (фирма, созданная Навальным Алексеем, сама не осуществляла рассылку, но рассылку осуществляли другие организации, а братья клали существенный навар-разницу между тарифом по которому они продавали услугу "Ив Роше" и той, куда меньшей суммой, которую они выплачивали рассыльщикам, себе в карман.

Точнее карманом служил счет семейного предприятия в Одинцовском районе Москвы, переводили на счета лозоплетельной фирмы своих родителей.

Алексею Навальному дали меньший срок, - условный, потому что главную роль в криминальной схеме играл в данном случае его брат. Он договорился с французами, предоставил им услуги по завышенной цене, он нанес ущерб "Почте России". И "Ив Роше" тоже. Алексей лишь зарегистрировал субподрядческую фирму.

У либералов так сильна корпоративная, или в данном случае я бы даже назвал ее классовой, солидарность, что вопреки самым доказательным доказательствам, они верят, во всяком случае декларируют: - "наш" человек не может быть преступником, наш человек всегда прав.

Тем более в столкновении с государством.

Тут следует вспомнить об инстинктивном, я бы сказал, традиционном для России противостоянии большей части российского образованного сословия с государством. Этому противостоянию несколько сотен лет, оно превратилось в много раз подтвержденную временем традицию.

Интеллигенция, образовавшаяся у нас только в XIX веке, лишь продолжила традиционную борьбу крупных феодалов, а потом дворянства за свои привилегии против власти государства.

Если вдуматься в происходящее сегодня, во все "дела", налицо все та же борьба за привилегии.

Посмотрим пристальнее на дело режиссера Кирилла Серебренникова. И обнаружим в позиции, поддерживающей его либеральной интеллигенции, все ту же борьбу за привилегии.

Неизвестные солдаты следовательского фронта (по сути, почти безымянные труженики) сумели доказать, что Кирилл Серебренников создал механизм вывода из обращения 200 миллионов рублей выданных ему государством.

В его пользу заступлюсь тут один раз: я думаю, Серебренников не придавал своим действиям такого уж большого значения, не считал, что совершает преступление.

Ушлые люди посоветовали ему как отщипнуть от государственных денег, дабы употребить затем средства на все то же искусство, на постановку своей самой-самой крутой пьесы, на то, чтобы подкормить сценаристов не мейнстрима и так далее.

Вряд ли он положил 200 миллионов в свой карман. Это было бы как-то уж совсем пошло, если бы оказалось так. Мы наблюдаем между тем демонстрацию лиц его профессии, его корпорации - режиссеров, актрис, актеров в защиту Серебренникова.

Его коллеги не доказывают, что он не увел 200 миллионов рублей казенных денег, они плоско утверждают, что Серебренников невиновен…, потому, потому что режиссер (а эта профессия, декларируют они - самая чистая и непорочная) просто не может быть вором.

То есть корпорация режиссеров и актеров, увеличенная подчас истеричной и неумной, но страстной подпиткой протестов всего класса либералов, добивается для Серебренникова привилегии не быть судимыми за те действия, за которые обычный человек неукоснительно идет в тюрьму.

Наиболее уродливую форму корпоративная борьба за привилегии приняла в случае "дела Сенцова". Потому что кроме всего прочего, Сенцов еще и выступил на стороне враждебной России украинской государственности.

"Режиссер", ну хорошо, снимем кавычки, - режиссер Сенцов не принял того политического факта, что Крым российский. За это его и не судили.

Его судили за (неуклюжие, дилетантские, это да) организации двух поджогов и одного взрыва в общественных местах, в Крыму, взрыв предполагалось осуществить на манифестации в честь победы 9 мая.

Деятельность Сенцова не увенчалась успехом, пожар в "Русском центре" был потушен оказавшимися там ночью активистами, взрыв был предотвращен, поскольку человек, которому поручил изготовить взрывное устройство Сенцов, испугавшись, оповестил о заказе Сенцова Федеральную службу безопасности.

Но закон принимает как смягчающее обстоятельство только сознательный отказ от преступления. В случае Сенцова, такого отказа от преступления не было. Он совершил преступления, поджоги и намеревался осуществить взрыв. Вот ему и дали 20 лет.
По сути, ровно столько на сколько два поджога и организаций взрыва затягивают.

Сенцова взяли под свое крыло и российские, и международные звезды - театра и кино, его коллеги - режиссеры, актеры но и наши отечественные и иностранные либералы. Вскакивая во время своих тусовочных кинофестивалей и вручений премий, они требуют освободить Сенцова.

Это опять ничто иное, как борьба класса за привилегии. Нам можно то, что простым смертным нельзя, - вот что они декларируют. И настырно требуют привилегий безнаказанно совершать преступления.

По сути, они хотят, чтобы в обществе существовали касты. И чтобы их каста была награждена всеми возможными привилегиями.

Так быть не должно.

Эдуард Лимонов
2.07.18