Смешные ответы на серьезные вопросы 

Написать этот текст меня сподобил забавный комментарий на мою статью "Нервы сдают"

Michel Vas

С чего это вдруг автор решил, что нынешний кризис круче многих предыдущих? Бывали кризисы куда как покруче нынешнего кризиса.
Напомню автору, например, Великая депрессия [ ... >

Как, полагаю, понятно, читатель не очень знаком со всем пластом моих предыдущих исследований (которым скоро уже 20 лет будет) и, соответственно, искренне считает, что я человек безграмотный и истории (в том числе экономической) просто не знаю. Есть, разумеется, еще один вариант, что мы имеем дело с проплаченным троллем (ну, или, искренним либеральным глупцом), но его мы не рассматриваем, поскольку он нам совершенно неинтересен.

Эта ситуация, на самом деле, вовсе не такая уж простая. Дело в том, что когда мы начинали наши исследования, они шли настолько вразрез с общественным (не научно-экономическим, это само собой) мейнстримом, что чувство протеста было практически у всех читателей! Нас обвиняли и в том, что мы махровые коммунисты, задержавшиеся в своем развитии где-то в 50-х годах (притом что, и Олег Григорьев, и я, в отличие от многих наших критиков, в КПСС никогда не состояли), и в том, что мы клинические идиоты, и в том, что мы вражеские агенты, которые заманивают неокрепшие души разными совершенно невозможными, хотя и внешне привлекательными глупостями. 

Выглядело это все достаточно жестко (по нынешним временам такое встретишь разве что на Западе, если кто из публичных фигур там вдруг объявит, что гомосексуализм - это не совсем хорошо), подчас напоминало публичную травлю. Кстати, когда сегодня меня критикуют за то, что я летом 2008 года опубликовал довольно резкое интервью "Комсомолке" (я-то считаю, что Женя Черных, со своей старой советской журналистской школой, сделал блестящую работу!), то те, кто это делает, явно не помнит, в какой атмосфере все это  происходило! А она была сильно неблагоприятной (кризис разразился только через несколько месяцев). 

Кстати, те цифры, которые я тогда упомянул, были правильными. Если кризис не приостановили бы колоссальной эмиссией, именно до такого уровня он и дошел бы - то есть до масштабов "Великой депрессии". Но эмиссию начали и последствия отодвинули. Ценой их существенного углубления: сегодня максимальная глубина кризиса будет примерно в полтора раза выше, чем тогда. Отмечу, что тот уровень был бы, конечно, крайне тяжелым, но он давал возможность сохранить социально-политическую модель "западного" мира. А вот масштаб спада в полтора раза более сильный такую возможность не дает. То есть, отложив кризис на 20 лет, лидеры тогдашнего мира лишили своих детей возможности жить в привычном для них социальном пространстве. А некоторые еще удивляются, откуда взялся Трамп.

Возвращаясь к главной теме должен отметить, что за эти двадцать лет очень многие из тех соображений, идей и предложений, которые мы высказали, вошли в современный дискурс, то есть перечень обсуждаемых тем. Можно упомянуть и "парад девальваций", который стал одним из самых актуальных вопросов после 2008 года под названием "валютные войны", можно вспомнить и валютные зоны, которые мы подробно обсудили в книжке 2003 года "Закат империи доллара и конец "Pax Americana"". Но вот контекст этих идей был, разумеется, взят в мейнстримовской экономической модели, что создает удивительную картину: люди, которые сегодня читают наши тексты, в которых мы апеллируем к работам десяти-пятнадцатилетней давности, искренне считают, что мы эти идеи взяли в публичном дискурсе и придаем им какой-то совершенно неправильный смысл. 

Мы, как понятно, эти смыслы у себя не меняли, только углубляя и расширяя исследования по отдельным направлениям. Но читатель, который исходных текстов не читал и тот набор смыслов, который мы вкладываем в наши исследования, не знает, естественно, пытается примирить их с тем набором смыслов, с которым он знаком из СМИ. В результате чего у него начинается глубокий когнитивный диссонанс, он начинает испытывать чувство противоречия и пытается это противоречие как-то объяснить. Ну, например, тем, что мы являемся людьми безграмотными и не очень понимаем, о чем пишем.

Двадцать, пятнадцать и даже десять лет назад такой проблемы вообще не было: темы, которые мы обсуждали, в широком дискурсе отсутствовали, а мейнстримовская экономика их просто табуировала. Но за последние 10 лет ситуация изменилась и, как следствие, появилась мощнейшая по объему среда, в которой практически невозможно обсуждать проблемы экономического кризиса по существу. В частности, например, потому, что в ней есть свои авторитеты, к которым постоянно обращаются, но которые, по нашей глубокой уверенности в реальности ничего в теме не понимают.

Зато их очень много и у них очень большой финансовый ресурс. Соответственно, они создают колоссальный шлейф поддержки из тех людей, которые, им, может даже и не очень верят, но которые просто не видят альтернативной позиции. Хорошо было 15 лет назад: наше слово, каким бы оно тогда ни было хилым, было сразу видно, поскольку никто больше темы кризиса не затрагивал. Но с 2008 года ситуация изменилась, и колоссальное количество людей говорят правильные слова и описывают реальные кризисные процессы, только вот смыслы, которые они в свои рассуждения вкладывают, никакого содержания не несут. Но публичное поле они забивают очень качественно.

В общем, я активизировал написание своей книги об экономическом кризисе. Поскольку нужен источник, в котором бы в одном месте было написано все. Я очень надеюсь, что к осени я ее закончу.

У нас есть определенные проблемы с издательствами (они, собственно, есть всегда) и по этой причине, если есть желающие спонсировать этот процесс (в том числе выкупом части тиража), то напишите нам, пожалуйста. Ибо этот вопрос становится все более актуальным...

Михаил Хазин
13.07.18