НАТАЛИЯ МЕДЕН

Европейский союз - противник США?

Пусть торговая война не объявлена, сводки с фронтов продолжают поступать

Брюссель привык не торопиться с решениями: там долго запрягают и медленно едут, но уж когда тронулись в путь, резких поворотов стараются не допускать. Пример тому – антироссийские санкции: их продлевают каждые полгода на автопилоте. Такая ориентированная на инерцию бюрократическая машина никак не может приспособиться к кавалерийским атакам американского президента. А он то и дело задирает своих европейских партнеров.

На днях Трамп обескуражил Евросоюз высказыванием в интервью CBS News: "Думаю, ЕС – это противник, учитывая, что они делают с нами в торговле. Вы бы никогда не подумали такого про ЕС, но они наш противник". Европейские журналисты были в шоке, пока верную реакцию не подсказал им председатель Евросовета Дональд Туск. "Америка и ЕС – это лучшие друзья, – написал он в "Твиттере". – Кто называет нас противниками, тот распространяет фейковые новости".

Разумеется, европейские политики высокого ранга не могут позволить себе откровенных высказываний, зато в прессе нет-нет да промелькнет вздох облегчения: какое счастье, что в США президентский срок ограничен восемью годами! Почти два года простояли, еще шесть осталось продержаться – и все вернется на круги своя… А пока в Европе старательно избегают намеков на конфликтный характер взаимоотношений с Америкой. "Торговая война"? Ни-ни, лучше "таможенный спор" – разве возможна война, хотя бы и торговая, между лучшими друзьями?

Между тем "таможенный спор" не только не затихает, но и грозит подойти к грани скандала. Известный в Германии экономический институт IFO представил прогноз экономических последствий введения Соединенными Штатами таможенных пошлин для их крупнейших торгово-экономических партнеров (см. рис.). Из графика видно, почему этим вопросом заинтересовались именно немецкие эксперты: почти 60% потенциального ущерба от введения пошлин на автомобили в Евросоюзе понесет немецкий автопром, это куда серьезнее, чем пошлины на сталь и алюминий.

К слову сказать, на введение пошлин на сталь и алюминий уже пожаловалась в ВТО Канада – и причин для негодования у нее достаточно. А Морис Обстфелд, главный экономист МВФ, выступая в Вашингтоне 16 июля, назвал таможенные конфликты крупнейшей угрозой для мировой экономики (правда, при этом МВФ не снизил свой прогноз по росту мирового ВВП).

Чем может обернуться торговый конфликт

У американцев своя логика: они упирают на то, что до сих пор ввозные пошлины на автомобили составляли в США 2,5% против 10% в Евросоюзе. А больше всего Трампа заботит платежный дисбаланс внешнеторгового оборота, в 2017 г. поднявшийся до рекордного уровня 566 млрд долл. Самый большой дефицит у США – в торговле с Китаем и Германией. Немецкий бизнес пробует увещевать Америку: дескать, давайте жить дружно или, на худой конец, вместе воевать с конкурентами. Однако уже пришлось ввести и ответные меры: американские виски, арахисовое масло, джинсы, мотоциклы обложены штрафными пошлинами. Штрафные пошлины в ответ на американские ограничения ввели также Китай, Канада, Турция и Мексика. Со своей стороны американцы подали жалобы в ВТО на торговых партнеров. Это все еще спор или уже торговая война? Терминами можно продолжать играть, но грань между ними уже стерта.

Похоже, ЕС склоняется к тому, чтобы в отношениях с Америкой Трампа воплотить в жизнь лозунг "Ни мира, ни войны", цепко удерживая достигнутое. К таким достижениям можно отнести в первую очередь соглашение с Японией, церемония подписания которого состоялась 17 июля. Жан-Клод Юнкер даже назвал 17 июля "историческим днем" заключения договора между двумя крупнейшими экономиками, а по словам японского премьера Синдзо Абэ, Япония и Евросоюз под флагом мирной торговли поведут за собой мир. В сухом остатке имеем расчет Японии увеличить свой экспорт машин, а Евросоюза – экспорт продовольствия.

Сложнее складывает для ЕС ситуация на китайском направлении: с одной стороны, европейцы заинтересованы в китайских инвестициях (в 2017 г. они составили 17 млрд евро), с другой – по-настоящему опасаются усиления китайского влияния. Особую озабоченность вызывает китайский проект Нового шелкового пути (см. рис.). В торговле у китайцев профицит: в 2017 г. их экспорт в страны Евросоюза поднялся до 257 млрд евро против обратного потока импорта на 198 млрд евро. Пока европейский саммит в июне 2017 г. не принял предложения Германии, Франции и Италии об усилении контроля над китайскими инвестициями в ЕС, причем против выступили не только традиционные сторонники либеральной торговли – Нидерланды и страны Скандинавии, но и чрезвычайно заинтересованные в китайских инвестициях страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы (прежде всего, Греция). А несколько лет тому назад Германия не поддержала европейскую инициативу по введению пошлин на китайскую фотоэлектрику, притом что в самой Германии китайский импорт убил местную промышленность, в которой было занято около 100 тыс. человек. Немецкое правительство пожертвовало национальным производством из нежелания идти на конфликт с Китаем. Однако Германия может выдвигать перед китайскими инвестициями и непреодолимые барьеры: так, в начале 2018 г. немцы воспрепятствовали покупке китайской госкомпанией SGCC 20% акций немецкого оператора магистральных энергосетей 50 Hertz.

На этом неоднозначном фоне состоявшийся в Пекине 16 июля саммит Китай – ЕС выглядит успешным. Впервые после 2015 года было подписано совместное заявление, принято решение ускорить переговоры по соглашению о взаимной защите инвестиций (они тянутся 5 лет) и создать рабочую группу по реформированию ВТО (однако у сторон разные представления о содержании такой реформы).

Пусть торговая война не объявлена, сводки с фронтов продолжают поступать.