Анри Мозер и его вклад в политическую историю Казахстана
В 2005 году во время своей рабочей поездки в Швейцарию Меруерт Абусеитова, профессор Института востоковедения, случайно обнаружила в Бернском историческом музее уникальные рукописные и фотоматериалы, позволяющие более точно и объективно осмыслить историко-культурное наследие казахов

Олег Болдырев, swissinfo.ch, 22 июля 18

В 2005 году во время своей рабочей поездки в Швейцарию Меруерт Абусеитова, профессор Института востоковедения, случайно обнаружила в Бернском историческом музее уникальные рукописные и фотоматериалы, позволяющие более точно и объективно осмыслить историко-культурное наследие казахов.
Владельцем этой богатой коллекции о жизни кочевников был швейцарский путешественник, журналист и дипломат Анри Мозер (Henri Moser). С 1868 по 1889 гг. он четыре раза посетил Центральную Азию и Казахстан. По итогам этих поездок, подчас авантюрных и опасных, швейцарец опубликовал ценные мемуары. В начале Первой мировой войны он предусмотрительно передал личный архив в Бернский исторический музей, что помогло его полностью сохранить.
Однако получить доступ к этой археологической сокровищнице оказалось непросто даже профессиональному историку. Тогда требовалось разрешение "на самом высоком уровне". И добиться его удалось благодаря программе "Культурное наследиеВнешняя ссылка", которая на тот момент позволяла наиболее острые и актуальные вопросы сопричастности современного Казахстана к мировой цивилизации решить в короткие сроки.

Две тысячи единиц хранения
"По возвращении в Казахстан на очередном заседании в рамках программы „Культурное наследие" я сразу доложила президенту Назарбаеву о своей находке, отметив при этом, что экспонаты и рукописи Мозера имеют огромное значение не только для нашей республики, но и для всего мира. Эта новость его заинтересовала, и вопрос о договоре между Институтом востоковедения имени СулейменоваВнешняя ссылка и Бернским историческим музеемВнешняя ссылка был решен, как и финансирование археографической экспедиции, а также - приобретение копий фотографий, карт и артефактов, подробно повествующих о жизни казахов 19 века", - рассказывает профессор М. Абусеитова.
В ходе археографической экспедиции были обнаружены дневники, письма, доклады, документы и публикации Анри Мозера. Кроме того, зафиксированы древние рукописи, экспонаты из этнологической коллекции, карты маршрутов путешествий, монеты ханов Золотой орды. Всего более двух тысяч единиц хранения.
Учитывая финансовые возможности казахстанских ученых, работать в Бернском историческом музее им удалось всего лишь месяц. Зато исследование полученных материалов заняло годы, и в итоге вылилось в книгу-альбом "Рукописи и артефакты по истории и культуре Казахстана из Фонда Анри Мозера". Это 472-страничное издание, напечатанное на трех языках - английском, казахском и русском, - официально представили в 2013 году в Швейцарии в Цюрихском университете в рамках проекта Европейского сообщества по изучению Центральной Азии.

Путевые заметки "приближенного ко двору"
Отец Анри Мозера владел крупным предприятием по производству часов. Уже тогда качество швейцарских механизмов ценилось у российских аристократов. Поэтому Мозер-младший был уважаемым человеком и вращался в высших кругах Санкт-Петербурга, где он, кстати, и родился, хотя вырос в Швейцарии. "Большие связи" позволяли ему путешествовать, сопровождая дипломатические миссии Российской империи.
В одной из таких экспедиций Мозер вместе с генералом М. Черняевым, послом России при бухарском эмире, отправился в Центральную Азию. Путь лежал неблизкий: из Оренбурга через Орск, Казалинск и далее в Ташкент. Во время похода Мозер вел личный дневник, где описывал все, произошедшие с ним приключения. Кроме того, он встречался с местными жителями, тонко подмечал их быт и культуру, делал зарисовки национальной одежды и жилищ.
"Любимое жилище казаха, - пишет Анри Мозер, - юрта или кибитка, которые можно быстро установить или собрать, а затем легко погрузить на спину верблюда. Это круглый навес с конической крышей, похожий на пчелиный улей. Чтобы его собрать, необходимо присоединить к цилиндрической конструкции несколько изогнутых палок, они, в свою очередь, образуют круг. Все это накрывается белой кошмой, толщиной в два сантиметра. Очаг для огня, состоящий из нескольких камней или треножника, находится в центре юрты, а дым уходит через круглое отверстие в потолке, которое также служит окном".
В Центральной Азии Мозер проявил незаурядные предпринимательские способности, хотя до этого наотрез отказался продолжать дело отца. Он покупал бани, занимался конной торговлей. Однажды даже пытался перевезти грены шелкопряда из Ташкента во Флоренцию. В Италии под покровительством баронов Рикасоли и Гратони из Мон-Сени он планировал продавать эти грены европейским производителям. Однако бизнес был обречен на провал, поскольку в Российской империи на тот момент действовал запрет на вывоз яиц бабочек тутового шелкопряда.

Казахские музы швейцарского путешественника
Из Центральной Азии Анри Мозер привез солидную коллекцию кованых мечей, украшений, конской утвари, керамики, ковров ручной работы. Многое из этого он получил в подарок от радушных жителей степи. Вот что он сам рассказывает о казахском гостеприимстве, описывая застолье у султана Сулеймена: "Сытый, накормленный так, что едва могу дышать, а блюда все следуют друг за другом в изобилии, приводящим в отчаяние. Достойно завершив трапезу, нам приносят чай с разбавленным жиром (сорпа), но я чувствую, что он уже не влезет. Лучше умереть, чем это выпить. Я уловил момент, когда мой хозяин отвернется, и вылил злодейский напиток под кошму, которая служит мне стулом".
На этом званом ужине особое внимание Мозера привлекли две казашки. Первая - это любимая жена султана Сулеймена. Ее звали Фатима. Женщина была настолько грациозна, что поразила швейцарца своей красотой, а также богатством костюма. Позже он напишет: "Я сравнивал ее зубы с жемчугом, глаза - со звездами, улыбку - с восходящим солнцем, а фигуру - со швейцарским сыром. Сидя напротив султана, искренне восхищаясь красотой Фатимы, я говорил ей изысканные комплименты, которые она с удовольствием принимала".
Когда веселье было в самом разгаре, в юрту вошли еще три молодые девушки. Имя одной из них показалось Мозеру весьма мелодичным - Халиса. Она разгрызала зубами скорлупу фисташек, поданных к чаю, и отдавала орехи гостю из Европы. Тогда Анри почувствовал себя настоящим султаном.
В его личном архиве был найден рисунок Халисы, видимо, сделанный в тот же вечер, когда девушка, уставшая от шумных посиделок, забралась на своего коня и задумчиво смотрела вдаль. Кто знает, может именно эта обворожительная кочевница стала музой молодого швейцарца и вдохновила его на следующие три поездки по казахским степям?!

Степные "олигархи" 19 века
По словам Томаса Псота (Thomas Psot), хранителя Фонда Мозера, Анри Мозер открывает заинтересованным читателям яркий мир впечатлений не только с помощью путевых заметок, но и через иллюстрации, которые до сих пор являются превосходными образцами ранней фотографии. Чтобы добиться высокого качества съемки, он возил везде и всюду дорогостоящее оборудование.
На счету его "фотоохоты" - десятки представителей казахской элиты, то есть "олигархов" 19 столетия. В их числе - один из самых колоритных правителей того времени - султан Баймухаммед. До нас дошли два его прижизненных портрета. Первый запечатлен фотографом Анри Мозером, второй - художником Степаном Александровским.
"Когда я работала в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, наткнулась на фотографии участников коронации Александра Третьего. Они были сделаны с акварельных портретов, выполненных известным живописцем Степаном Александровским. И угадайте, кого я нашла среди принцев, баронов и князей? Нашего султана Баймухаммеда, который присутствовал на этом важном событии в качестве представителя казахской знати", - отмечает профессор М. Абусеитова.
Возможно, именно из рук Баймухаммеда Анри Мозер получил 15-метровый тусклем - бархатный настенный фриз. Он считается уникальным экспонатом, где указаны почетные места политической элиты казахского общества. Главное место, вышитое золотыми и серебряными нитками, конечно же, принадлежит хану.
Такое убранство со стороны смотрится не менее богато, чем трон любого европейского монарха. У этого тусклема нет аналогов не только в Казахстане, но и во всем мире. И, по словам Меруерт Абусеитовой, малоизученная коллекция Анри Мозера скрывает еще множество подобных находок, которые могут пролить свет на темные пятна политической истории Казахстана.

Анри Мозер
Родился в 1844 г. в Санкт-Петербурге, в семье промышленника Генриха Мозера. В 1848 году оказался в Швейцарии, а именно в Шаффхаузене и замке ШарлоттенфельсВнешняя ссылка (Schloss Charlottenfels). Здесь он провел детство, учился дома и в закрытых школах Западной франкоязычной Швейцарии.
В возрасте 20 лет под давлением отца покинул Швейцарию, чтобы заняться часовым бизнесом в России. В 23 года рвет отношения с отцом и начинает вести жизнь путешественника, в частности, отправляясь несколько раз в Центральную Азию.
Во время поездок собрал обширные коллекции артефактов, охотничьих трофеев, оружия и т.д., которые он показывал на выставках по всей Европе. После возвращения в Швейцарию он купил на собственные деньги родительский дом, замок Шарлоттенфельс.
В 1914 году пожертвовал свою обширную "Восточную коллекцию"Внешняя ссылка Историческому музею Берна с обязательством заботиться об экспонатах и выставлять их, на что пожертвовал 100 тыс. франков, получил степень почетного доктора Бернского Университета, стал почетным гражданином города Берн.
Умер в Веве в 1923 году.