Китайское руководство, очевидно, не стремится разрушить глобальную торговую систему. Однако в остальном китайское представление о глобализации будет отличаться от глобализации, которую мы знаем

Непредсказуемый односторонний подход президента США Дональда Трампа представляет собой не что иное, как отречение от глобального экономического и политического лидерства. Выход Трампа из Парижского соглашения по климату, его отказ от ядерной сделки с Ираном, американские пошлины на импорт, частые нападки на союзников и благоволение противникам быстро превратили Соединенные Штаты в ненадежного партнера в отстаивании международного порядка, пишет Барри Эйхенгрин в статье для издания Asia Times.

Однако политика администрации Трампа "Америка прежде всего" не просто подорвала глобальное лидерство США, она создала пространство возможностей для других стран, которые стремятся изменить международную систему по своему усмотрению. Влияние Китая, в частности, скорее всего, будет усилено.

Например, предположим, что Европейский союз рассматривает США как ненадежного торгового партнера. Соответственно, у ЕС появится более сильный стимул для начала переговоров по торговому соглашению с Китаем на условиях, приемлемых для правительства председателя КНР Си Цзиньпина. Если США откажутся поддерживать существующий мировой порядок, Китай может взять на себя инициативу по реформированию правил международной торговли и инвестиций.

В этой связи мир может интересовать лишь один вопрос: чего хочет Китай? Какой именно международный экономический порядок хотят создать его лидеры?

Для начала Китай, скорее всего, останется сторонником экспортноориентированной модели роста. Как заявил председатель КНР на Всемирном экономическом форуме в Давосе (Швейцария) в 2017 году, Китай привержен "росту открытой глобальной экономики". Китайское руководство, очевидно, не стремится разрушить глобальную торговую систему. Однако в остальном китайское представление о глобализации будет отличаться от глобализации, которую мы знаем.

После Второй мировой войны Китай сделал акцент на двусторонние и региональные торговые соглашения, он меньше ориентировался на многосторонние торговые переговоры. В 2002 году Китай подписал рамочное соглашение о всеобъемлющем экономическом сотрудничестве с Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Впоследствии Пекин заключил дополнительные двусторонние соглашения о свободной торговле с 12 странами. Поскольку Китай продолжает предпочитать двусторонние соглашения многосторонним торговым переговорам, данный подход может привести к уменьшению роли Всемирной торговой организации (ВТО).

Государственный совет КНР призвал к разработке торговой стратегии, основанной на развитии периферии Китая вдоль маршрутов прохождения "Одного пояса и одного пути". Это говорит о том, что китайское руководство намерено создать звездообразную сеть: в центре будет находиться Китай, окруженный странами, ориентированными на Пекин. Другие предвидят появление разветвленных торговых систем с центром в Китае, а также, возможно, с центром в Европе и США. Такой сценарий развития событий становится все более вероятным, поскольку Китай уже начинает менять глобальную торговую систему.

Затем правительство может разработать другие институциональные механизмы, ориентированные на Китай, в дополнение к своей торговой стратегии. Этот процесс уже начался. Китайские власти создали Азиатский банк инфраструктурных инвестиций в качестве региональной альтернативы Всемирному банку. Народный банк Китая выделил $500 млрд в рамках соглашений о свопах с более чем 30 центральными банками, что, в свою очередь, бросает вызов роли Международного валютного фонда (МВФ).

Вот еще одна иллюстрация рычагов влияния КНР. В 2016 году Государственный банк развития Китая и Промышленный и коммерческий банк Китая предоставили Пакистану чрезвычайную помощь в размере $900 млн, что позволило Пакистану избежать или, по крайней мере, отсрочить его обращение в МВФ.

В рамках китайской международной системы меньше внимания будет уделяться защите прав на интеллектуальную собственность. Хотя некоторые могут предположить, что отношение китайского правительства к интеллектуальной собственности изменится, поскольку Китай становится разработчиком новых технологий. Однако в рамках государственной социалистической системы святость частной собственности чтят меньше, чем на Западе. Следовательно, защита интеллектуальной собственности, вероятно, будет слабее, чем в рамках международной системы под руководством США.

Правительство Китая стремится сформировать свою экономику за счет субсидий и директив, направляемых государственным предприятиям. Его стратегия "Made in China 2025" направлена на развитие высокотехнологичных секторов экономики. В рамках ВТО действуют правила, ограничивающие государственные субсидии. Следовательно, китайская торговая система приведет как минимум к ослаблению правил ВТО, ограничивающих субсидии.

Китайский международный режим также будет менее открытым для притока прямых иностранных инвестиций. Правительство КНР, по-видимому, выступает за систему, которая разрешает другим странам использовать такую политику.

Наконец, Китай продолжает осуществлять жесткий контроль над своей финансовой системой, он также установил ограничения на приток и отток капитала. Результатом станут дополнительные барьеры для финансовых институтов США, стремящихся вести бизнес на международном уровне. В новом мире американские транснациональные корпорации, стремящиеся работать за границей, столкнутся с новыми препятствиями.

Если говорить в целом, то мировая торговая система под руководством КНР останется открытой для торговли, однако интеллектуальная собственность США станет менее защищенной. Данная торговая система станет менее восприимчива к иностранным инвестициям, американские экспортеры и транснациональные корпорации, стремящиеся к равноправному партнерству, могут столкнуться с ограничениями. Это противоречит тому, о чем говорит и чего хочет администрация Трампа. Однако именно такой может стать международная торговая система благодаря политике администрации Трампа.

Александр Белов