Шишкин Игорь
23 августа 2018

Распад СССР дал Европе шанс, и она им воспользовалась в полной мере. Пока Штаты осваивались со статусом единственной сверхдержавы и лидера однополярного мира, европейцы стремительно нарастили экономические и политические мышцы.

Открывшиеся перед западноевропейскими государствами рынки Восточной Европы и постсоветского пространства принесли им, в первую очередь Германии, колоссальные прибыли. В европейских банках осели и богатства, вывезенные на Запад элитами бывших союзных республик (только из РФ и только денег на триллион долларов). В политическом плане былое аморфное Европейское экономическое сообщество превратилось в союз, вобравший почти все государства Центральной и Восточной Европы, а также Балкан.

В результате континентальная Европа, объединенная в ЕС, в настоящее время является очевидным экономическим гигантом. В мире очень много говорят о том, что Китай, выйдя на второе место по ВВП, превратился в угрозу гегемонии США. Спорить с этим глупо. Только не надо забывать, что ВВП Евросоюза примерно равен, а по некоторым подсчетам и превышает китайский. В 2017 г. у США - 19,3 трлн, у ЕС 14,4 трлн, а у КНР 12 трлн долларов. Не говоря уже о том, что качество европейской экономики несоизмеримо выше китайской. Однако о китайском вызове американскому доминированию говорят все, а европейского будто нет и в помине. Хотя в последние несколько веков Китай ни разу не участвовал в схватках за мировую гегемонию, а континентальная Европа только этим, можно сказать, и занималась.

"Стартовые условия возобновления борьбы за гегемонию – в пользу Европы"

Конечно, ЕС – не государство. Но уровень политической организации континентальной Европы в настоящее время самый высокий за всю ее историю. Он на порядок выше, чем во времена Наполеона и Гитлера. Да, Европа по-прежнему карлик в военном отношении. Но у Гитлера в 1933-м не было ни экономики, ни армии, а в 1939-м Третий рейх вступил в борьбу за мировое господство, и если бы не СССР, то ни Великобритания, ни США не смогли бы его остановить.

Можно утверждать, что стартовые условия у современной Европы для возобновления борьбы за гегемонию – самые выигрышные за последние два столетия.

Есть ли у европейской элиты геополитические амбиции или американцы полностью вытравили их за время своего господства, как порой у нас любят говорить? Полагаю, не только есть, но и всегда были. Показательны слова Верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерики Могерини: "Мы подошли, наконец, к созданию Европейского союза безопасности и обороны. Это было мечтой наших отцов-основателей еще в 1950-е, но в то время не сработало".

Не видеть, какие тенденции набирают обороты в Евросоюзе нельзя, об этом свидетельствует и все чаще встречающееся в прессе сравнение современного Евросоюза с Четвертым рейхом, возникшее далеко не на пустом месте. Уже не удивляет то, что Борис Джонсон, который вовсе не является городским сумасшедшим, прямо обвинил Евросоюз в попытке продолжить дело Наполеона и Гитлера. Не удивляют и слова Трампа: "Посмотрите на Евросоюз – это Германия. По сути дела, это инструмент в руках Германии".

Даже если Трампу удастся развалить или значительно ослабить Евросоюз, былое соотношение сил этим не вернешь. Проблема в "благородном семействе" возникла не только от резкого усиления ЕС, но и от неуклонного снижения веса Америки. Есть все основания утверждать, что 70-летний феномен политического единства Запада, обусловленный абсолютным превосходством США над союзниками, подошел к концу.

Подробнее – в следующем номере "ВПК"

Игорь Шишкин, заместитель руководителя Института стран СНГ