Глава МИД КНР Ван И провел в Пекине встречу со своим французским коллегой Жаном-Ивом Ле Дрианом. Тема все та же - что заботит китайскую дипломатию на всем протяжении торговой войны, объявленной Вашингтоном Пекину. Это борьба с так называемым "унилатерализмом" или моноцентричностью, в рамках которой мир рассматривается однополярной вотчиной одной-единственной сверхдержавы, мирового гегемона, который навязывает свои порядки всем остальным.

Апеллируя к букве международного торгового права и к ВТО, как его штабу, Китай на переговорах с делегацией из Парижа выдвинул три принципа, которыми он руководствуется в торгово-экономических отношениях с внешним миром. Первый: сохранение основополагающих ценностей ВТО, связанных с "мультилатеральной", то есть с многосторонней системой, жестко противостоящей протекционизму.

Второй принцип: максимальный учет интересов развивающегося мира, в том числе "справедливое" распределение выгод от глобализации, исключающее дальнейшее глобальное расслоение в уровне жизни "между Югом и Севером", то есть между бедствующим или, по крайней мере, не роскошествующим большинством населения планеты и элитами "золотого миллиарда". Третий принцип, изложенный в Пекине эмиссару контролирующего Францию семейства Ротшильдов, - апелляция к "духу единодушия" при консультациях и принятии решений.

Потому-то Китай и ищет партнеров в Европейском союзе, что уверен в справедливости формулы "враг моего врага - мой друг". И рассчитывает, что разногласия между США и ЕС, вылившиеся в такую же войну пошлин, которую Вашингтон ведет против Брюсселя, как и против Пекина, помогут двум сторонам прийти к согласию.

Проблема, однако, в том, что эти принципы на Западе, включая ту же Францию, читаются иначе. Ведь Европа при всей подростковой фронде Вашингтону остается его безоговорочным вассалом; Дриан, как и любой другой французский топ-чиновник, может обещать что угодно. Но сделает он в действительности строго то, что не только не противоречит интересам США, но и принесет им выгоду. В Париже не хуже, чем в Вашингтоне, осведомлены о правилах игры, которые выражаются бородатым советским анекдотом о диалоге между рядовым гражданином и представителем власти: "- Имею ли я право? - Имеете. - Могу ли я?.. - Нет, не можете!"

Так и здесь: на Западе очень хорошо чувствуют разницу между "мультилатеральной" риторикой и "унилатеральной" прозой жизни. Играть и делать вид, будто даже такая страна, как Франция, полностью суверенна, можно, а вот делать шаги в сторону реального суверенитета - нет. Поэтому, когда в Китае апеллируют к идентичности "мульти…", осознавая при этом, что объект апелляции глубоко сидит в "уни…", из которой в рамках нынешнего миропорядка нет выхода, в Европе это расценивают претензией на слом существующей глобальной архитектуры.

В европейских столицах, особенно ведущих, не в восторге от глобализации по-американски, но еще меньше хотят ее по-китайски, поэтому, когда слышат здравицы в адрес глобализации из Пекина, сразу же напрягаются. Не само по себе, разумеется, но вслед за Вашингтоном.

То же и со вторым принципом. В развивающихся странах, которые Китай возглавляет в рамках "Группы 77", нет ни ЦКПД - Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины, ни профильного контрольного министерства. Экс-шеф этой партийной комиссии, вдохнувший в нее жизнь на современный лад, добившись серьезных успехов в борьбе с коррупцией, в этих странах никогда не станет вторым лицом в государстве, как Ван Цишань в КНР. А нынешний начальник такой гипотетической комиссии из развивающегося мира тоже никогда не войдет в "великолепную семерку" государственных руководителей высшего ранга.

В абсолютном большинстве этих стран элитам ничто и никто не мешает торговать с Западом национальными интересами в обмен на собственные преференции, скажем, на посты в международных организациях. На этом "гумусе" давно уже выросла предельно циничная поросль "прагматиков", каста международных чиновников, которые продают родину оптом и в розницу, на Генеральной Ассамблее и за ее пределами. Аргумент для них, как показал недавний китайско-африканский саммит в Пекине, только деньги. И когда озвучивается цена вопроса, особенно на фоне возведенных в систему обманов со стороны Запада, кто ж откажется?

Никто. Только вот какова цена такому "сотрудничеству" будет в трудную минуту - это еще большой вопрос.

По всем этим причинам и "дух единодушия" из третьего китайского принципа не выдерживает ни критики, ни сопоставления с реальностью. Так что никакого подлинного согласия между Пекином и Брюсселем не будет, если, конечно, последний не получит на это отмашки из Вашингтона.

С одной стороны, в Китае это понимают. Та же Франция в этом контексте представляет особый интерес потому, что несмотря на внешнюю успешность июльского визита в Германию премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна, у его контактов с Ангелой Меркель по большому счету продолжения не было. По крайней мере, стратегического, ибо не успел глава китайского правительства тогда добраться до Берлина, как с подачи американцев, готовивших Поднебесной "сюрприз" в виде торговой войны, был мгновенно свернут ряд проектов двустороннего германо-китайского сотрудничества. Ведь Меркель, как и Дриан, как и его шеф Эммануэль Макрон, "право иметь - имеют, а мочь - не могут".

С другой стороны, находясь "на ножах" с Америкой, Китай на нее продолжает рассчитывать; поэтому в Пекине с достаточной долей энтузиазма восприняли поступившее на днях из Вашингтона предложение поучаствовать в очередном раунде торговых консультаций.

120 млрд товарооборота с Россией в этом году будет, конечно же, хорошо, но 600 млрд с США еще в прошлом году - разве не на полпорядка больше? Поэтому и многоколейность "Пояса и пути", как кратчайшего маршрута из Поднебесной в Старый Свет, погоды не сделает. Даже при полноценном освоении Северного морского пути, для чего КНР жизненно необходим стратегический союз с Россией.

Иначе говоря, Пекин не доверяет США и занят поиском альтернативы. Вроде бы альтернатива лежит на поверхности, и это - Россия. Однако при ближайшем рассмотрении наша страна для Китая - да, это, конечно, важно. Это и военный зонтик, в котором Китай, что бы там ни говорили, нуждается. Ибо у него есть проблемы и по части ядерного потенциала и в том, что касается стратегической и оперативной выучки высших штабов. Все военные успехи Поднебесной в отсутствии реального боевого опыта сегодня концентрируются на тактическом уровне боевой выучки. От одиночной подготовки до батальонных, максимум полковых тактических групп. Еще Россия для КНР - источник военных технологий. И еще - стратегический ресурсный тыл.

В Пекине хорошо осознают, что в реализации глобализационных амбиций Россия ему - не помощник, ибо находится под западными санкциями. А также потому, что глобализация противоречит российским национальным интересам, не путать с интересами нынешней российской элиты. Вожделения Китая по этой части - здесь надо без иллюзий - ориентированы на Запад, потому китайские банки, теоретически не присоединяясь к этим антироссийским санкциям, фактически им следуют.

И коль "артачится" Германия, получившая порцию нажима со стороны США, значит, следует давить на французский рычаг. В конце концов, Париж ближе к Лондону, чем Берлин, а с Британией в двусторонних отношениях у КНР, если верить официальным заявлениям ее лидеров, давно наступила "золотая эпоха".

Владимир Павленко
17.09.18