Наша газета на протяжении последних лет не раз поднимала тему казахского национализма, и почти всегда такие публикации имели широкий резонанс. Вот и в прошлом номере редакция попросила высказаться по ней известных отечественных экспертов Расула Жумалы и Галыма Агелеуова, а также блогера Сержана Аманова. Каждый из них изложил свое видение, если можно так выразиться, природы казахского национализма. Некоторые тезисы этих уважаемых людей задели меня за живое, и именно поэтому я решил, в продолжение дискуссии, высказать несколько соображений на сей счет.

Сначала одно наблюдение сугубо субъективного свойства. У нас в Казахстане после приснопамятных событий декабря 1986 года понятия "национализм" и "националист" приобрели однозначно негативный оттенок. Причина крылась в печально известном партийном постановлении, которым на весь казахский народ навесили ярлык националистов. После этого прослыть националистом было примерно то же самое, что получить пожизненное клеймо и почти наверняка сломать себе карьеру.

В последующие годы, на протяжении почти трех десятилетий любая дискуссия на национальную тему очень часто превращалось в некое подобие идеологического побоища. Вот и сегодня казахстанский сегмент "Фейсбука" становится полем боя: здесь царит нетерпимость к чужому мнению, с легкостью раздаются направо и налево ярлыки и оскорбления, пишутся фактически доносы на оппонентов, адресованные правоохранительным органам.

Это наглядное свидетельство присущей нашему социуму крайне низкой культуры полемики на общественно-политические темы. Хотя советская эпоха и канула в Лету, базовый принцип большевизма "кто не с нами, тот против нас" оказался очень живучим. Любое мнение, отличное от собственного, некоторые наши соотечественники воспринимают в штыки. И это в лучшем случае. А самые горячие головы готовы пойти еще дальше.

Почти три десятилетия перманентной деградации культурного и образовательного уровня общества только усугубили проблему. Это данность, от которой, увы, никуда не деться.

И обмен мнениями, состоявшийся неделю назад на страницах Central Asia Monitor, лишний раз подтверждает данный тезис. Я не имею чести быть лично знакомым с господином Амановым, но те параллели, которые он проводит, сравнивая казахских национал-патриотов с нацистами из Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП) эпохи гитлеровской Германии, ничего, кроме недоумения, вызвать не могут. Налицо подмена понятий, когда между категориями "национализм" и "нацизм" ставится чуть ли не знак равенства. На мой взгляд, это уже явное передергивание.

Сразу оговорюсь: за редким исключением, я не испытываю особого пиетета к представителям отечественного национал-патриотического лагеря. Правда, вовсе не потому, что не приемлю их несколько наивных устремлений по пропаганде казахских ценностей, а в силу того, что большинство из них делает это довольно убого и неумело. Как правило, аргументация этих людей не отличается глубиной, в их рассуждениях эмоции зачастую превалируют над логикой здравого смысла, и потому все их экзерсисы редко когда впечатляют. Единственный плюс кроется в искренности их убеждений, впрочем, как и заблуждений. Но этого явно недостаточно, чтобы представить наших национал-патриотов в роли подлинных и безоговорочно авторитетных выразителей чаяний и нужд казахского этноса.

Для понимания природы казахского национализма, как мне кажется, необходимо ответить на несколько явно напрашивающихся вопросов: "Нужен ли он вообще? Если нужен, то какой? И как сделать так, чтобы он консолидировал, а не разобщал нацию?" Опять же повторюсь: речь идет именно о национализме, а не о нацизме. Потому что в дискуссиях любого формата зачастую происходит смешение либо подмена этих двух абсолютно разных понятий. В одних случаях это делается по неведению, а в других явно с целью дискредитации стремления казахов к поиску собственной идентичности.

Нелишним будет вспомнить, что само по себе понятие "национализм" не является изобретением казахов – мировая история знает немало вариаций этого явления. Философия национализма в той или иной степени лежала в основе политических теорий всех национально-освободительных движений ХХ века. В этом смысле националистами были и Махатма Ганда, и Бен-Гурион, и Гамаль Абдель Насер, и Нельсон Мандела, и ряд других известных борцов за независимость своих стран. Как мне представляется, одной из высших форм политического национализма может считаться сионизм.

В наши дни русским националистом называет себя Владимир Путин, и никто особых истерик по этому поводу не закатывает. Тогда почему же так возбуждается отечественное интернет-сообщество, как только речь заходит о казахском национализме? Вопрос далеко не праздный. Или то, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку? Почему простое переживание казахов за судьбу своей нации так раздражает неказахов? Тем более если в этом нет никакого радикализма, не говоря уже про экстремизм. Другой вопрос, что пафос высказываний отдельных представителей национал-патриотического лагеря не всегда соответствует рамкам цивилизованной дискуссии.

С формальной точки зрения, первыми казахскими националистами в политическом смысле можно назвать лидеров "Алаш-Орды". Правда, с некоторыми оговорками, поскольку ни в их программных документах, ни в статьях прямых указаний на это почти не содержится. К тому же можно вспомнить, что основная масса казахского населения так и не приняла идей и политических установок деятелей "Алаш-Орды". Достаточно вспомнить, что их призывы по поводу царского указа от 25 июня 1916 года так и не были услышаны. Да и последовавшее чуть позже политическое фиаско этого движения в гражданской войне стало лишним свидетельством его оторванности от основной массы соотечественников.

Эпоха правления большевиков с ее всепроникающей тоталитарной идеологией и вовсе не оставила никаких шансов казахскому национализму. На мой взгляд, именно эта череда исторических событий и идеологических трендов не позволила ему трансформироваться в явление политического свойства. Еще одна его своеобразная трагедия заключается в том, что он так и не смог до сих пор вырваться из прокрустова ложа тоталитарной идеологии и подняться с бытового уровня.

В этом же видится одна из причин сегодняшней разобщенности казахов как нации, когда житель, например, Южного Казахстана воспринимает проблемы своего северного сородича как нечто абстрактное и не имеющее никакого отношения к собственному мироощущению. Не я первый об этом пишу – такое мнение нередко встречается в дискуссиях, разгорающихся в социальных сетях.

С этой точки зрения национализм необходим казахскому социуму как инструмент национальной самоидентификации. Его эволюция в таком ключе может и должна способствовать тому, чтобы казахский национализм из идеологического жупела трансформировался во вполне приемлемое явление культурологического свойства. Тогда и только тогда можно будет вести речь о становлении казахов как единой нации.

Пока же мы находимся в стадии мучительных поисков своего "я" и достойного места в подлунном мире. К тому же, на мой взгляд, без становления казахского национализма как явления внутреннего порядка невозможно формирование полноценного чувства патриотизма, с чем сегодня тоже есть серьезные проблемы.

Полагаю, что пришло время осознать: для такой молодой нации, как казахи, национализм – явление абсолютно естественное и нормальное. Это часть внутреннего самоощущения нации, и она не нуждается ни в политической, ни в общественной организации. Как показывает анализ национальной истории, за исключением "Алаш-Орды" и объединения казахской молодежи шестидесятых годов "Жас тулпар", у казахов никогда не было сколько-нибудь оформленных движений на этнической основе. Исходя из этого, следует понимать, что опасен не национализм сам по себе, а организации националистического толка. И здесь тоже кроется одна из причин подмены понятий и вытекающего из этого неприятия казахского национализма: оппонентам не хватает элементарного понимания его природы как фактора сугубо внутреннего казахского самоощущения.

У этой проблемы есть еще одна грань. Отсутствие собственного полноценного национализма приводит к тому, что мы, казахи, вынуждены предаваться бесконечному сеансу погружения в историческое прошлое. Или, как пишут в таких случаях мыслители, "в болото истории". И судя по всему, процесс этот еще далек от завершения. Отсюда все эти цепляния за чужих героев, воздвижение на пьедестал непонятных персонажей, идеализация архаики, трудности с продвижением своего же языка и масса других проблем. Между тем, эти проблемы были бы вполне решаемыми, если бы у нас был мощный внутренний стержень, одной из несущих конструкций которого и может стать казахский национализм.

И последнее. Есть ли у нас шанс сформировать так необходимый нам национализм собственного разлива? Полагаю, что этот вопрос следует адресовать представителям интеллектуального крыла национал-патриотического лагеря. Не хочу называть ничьих имен, но среди них есть достаточно дееспособные люди. Другой вопрос, хватит ли им сил и мужества взвалить на себя эту нелегкую ношу. Нынешнее положение дел смутно напоминает мне имевшую место несколько лет назад ситуацию с доктриной национального единства. Тогда некоторые из неназванных мною людей смогли оказаться на высоте. Сегодня они стали более зрелыми, а, следовательно, и спрос с них другой.

А пока же наш национализм инертен и неинтересен, бессилен и по сути своей злобен. В его нынешнем виде он поглотит то небольшое число мыслей и идеологических конструкций, которые мы смогли впитать и чуть-чуть наработать сами. А это очень плохо.

Прежде всего, для нас же самих…

Кенже Татиля
12.12.18