Project Syndicate: Лживые фантазии британского правительства пошли прахом

Мэй не следовало даже заикаться о 50-й статье Лиссабонского договора, пока все решения не были бы согласованы между всеми заинтересованными сторонами

План премьер-министра Великобритании Терезы Мэй по выводу Соединенного Королевства из состава ЕС продолжает рушиться. В январе 2019 года палата общин почти наверняка отклонит ее соглашение по Брекситу, которого Мэй ранее достигла с европейскими лидерами. Чтобы избежать последствий выхода из ЕС без окончательного соглашения, британское правительство должно будет обратиться к ЕС с просьбой о продлении конечной даты выхода или, по крайней мере, временно отозвать свое уведомление о "намерении покинуть" европейский блок, пишет Джейсек Ростоуски в статье для издания Project Syndicate.

В любом случае следующим шагом Великобритании станет проведение второго референдума, предусматривающего возможность отказа от Брексита. Избиратели все еще могут сделать выбор между поддержкой соглашения Мэй, попыткой заключить соглашение в "норвежском стиле" или выходом из ЕС без окончательного соглашения. Однако недавние социологические опросы показали, что большая часть граждан Великобритании поддержит вариант, предусматривающий сохранение членства Великобритании в ЕС.

Как так получилось, что Великобритания оказалась в подобной ситуации? Большинство экспертов указывают на, казалось бы, неразрешимую проблему ирландской границы. В соответствии с соглашением Страстной пятницы 1998 года, которое положило конец десятилетиям жестокой вражды между протестантами и католиками в Северной Ирландии, Великобритания согласилась разрешить свободное перемещение людей, товаров и некоторых услуг через границу с Республикой Ирландия. Соглашение о Страстной пятнице имеет обязательную силу и не предусматривает выхода, оно было подписано при условии, что и Великобритания, и Ирландия останутся в составе ЕС на неопределенный срок. Однако проблему ирландской границы нельзя назвать ключевой, это второстепенный вопрос. Даже если бы ирландской проблемы вообще бы не существовало, Великобритания не смогла бы обеспечить упорядоченный процесс Брексита в течение всего двух лет, предоставленных Великобритании в соответствии со статьей 50 Лиссабонского договора. Британские производственные цепочки поставок настолько глубоко интегрированы с континентальной Европой, что просто не смогли бы выжить в условиях внезапных таможенных ограничений и проверок на британской границе. Британская автомобильная и аэрокосмическая промышленность будут просто уничтожены. Для урегулирования вопроса с производственными цепочками поставок потребовалось бы пять или более лет.

После референдума о членстве Великобритании в ЕС правительство Мэй должно было провести широкое обсуждение вариантов Брексита, при которых Великобритания смогла бы остаться в рамках единого европейского рынка, Таможенного союза, либо одновременно в обоих. Правительство также должно было сделать гораздо больше в плане информирования бизнес-сообщества о своих планах.

Более того, если цель британского правительства заключается в том, чтобы остаться вне единого рынка и Таможенного союза, располагая только соглашением о свободной торговле с ЕС, Лондон должен был четко заявить о том, что для достижения данной цели ему потребуется "переходный период" продолжительностью не менее пяти лет. В течение переходного периода Великобритания продолжила бы руководствоваться европейскими законами, включая обязательство о ежегодном выделении в бюджет ЕС $16,4 млрд. Мэй не следовало даже заикаться о 50-й статье Лиссабонского договора, пока все решения не были бы согласованы между всеми заинтересованными сторонами.

Однако британское правительство сделало обратно противоположное. Причина подобного поступка заключается в том, что ни высокопоставленные британские политики, ни бюрократы не понимали, насколько британская экономика переплетена с Европой. Лондон полностью упустил из виду тот факт, что быстрый переход к соглашению о свободной торговле был просто невозможен.

Но более важная проблема заключалась в том, что взвешенное рассмотрение возможных вариантов Брексита обнаружило бы ложь, которая лежала в основе всей кампании по выходу из ЕС. Идея о том, что Великобритания может заключить выгодное соглашение с ЕС, сохранить доступ к единому рынку и одновременно получить возможность заключать собственные торговые соглашения, являлась бесплотной фантазией британского правительства.

Опасаясь политических последствий этой лжи, Мэй согласилась на совершенно нереалистичную стратегию ведения переговоров, надеясь на то, что какое-нибудь соглашение по Брекситу все же будет достигнуто до того, как британская общественность осознает, что ее обманули. Сегодня, когда до выхода из ЕС осталось всего три месяца, все эти лживые фантазии рушатся на глазах у Мэй. Так и должно было произойти.

Александр Белов