История о том, как таджикский кинематограф поднимали легенды

Гафур Шерматов

Первый звуковой фильм Таджикистана: сценарист - Осип Брик, режиссер – Лев Кулешов

Кулешов ехал из Москвы в Сталинабад на собственном Форде.

Итак, черно-белая съемка, в кадре крупный план актера, затем он меняется по очереди с кадрами – еды, ребенка в гробу и девушки на диване. Выражение лица актера везде одинаковое, но зрители видят в нем голод, печаль, интерес. Это явление и называется "эффектом Кулешова", который изучают во всех киношколах мира и открытие которого поставило автора в один ряд с братьями Люмьер, Чарли Чаплином и Сергеем Эйзенштейном.

Так вот, Лев Владимирович Кулешов, чье имя носит это явление, был создателем первого звукового таджикского кино.

В середине 30–х годов перед кинематографистами Москвы и Ленинграда возникла задача наладить производство звуковых фильмов в среднеазиатских республиках. Режиссер Лев Владимирович Кулешов получил приглашение от своего ученика режиссера Камиля Ярматова поставить картину на "Таджикфильме" в Сталинабаде. Кулешов это предложение принял, но решил ехать к нам из Москвы на собственном Форде, он был таким заядлым автомобилистом, что в 1927 году даже стал первым советским человеком, который купил собственную машину.

Старт пробега Москва - Сталинабад

Маршрут по тем временам выбрал сложный: Москва – Горький – Казань – Оренбург – Актюбинск – Аральское море – Чимкент – Ташкент – Ленинабад – Ура-Тюбе – Сталинабад. Старт был дан 3 сентября 1935 года. Шестнадцать дней пути, в том числе и по не открытой еще дороге Душанбе – Ташкент, через горные перевалы Шахристан и Анзоб, и Кулешов добрался до Сталинабада.

И стал первым в СССР автомобилистом, который покрыл расстояние от Москвы до Сталинабада: 3837 километров. Попутно установив еще один рекорд СССР, преодолев горный перевал высотой 3378 метров на легковом автомобиле.

В Душанбе Кулешова ждала торжественная встреча: 19 сентября 1935 года все утренние столичные газеты известили горожан, что "в 6 часов вечера в парке культуры и отдыха состоится встреча заслуженного деятеля искусства, кинорежиссера Льва Кулешова. В Таджикистане Лев Кулешов будет работать над первой звуковой таджикской картиной "Дохунда".

Уже у самого города Кулешова встречал начальник дорог и автотранспорта Таджикистана Вагаршак Карамов. Он проводил машину до финиша в городском саду, на аллее которого висели полотнища на таджикском и русском языках: "Отважному автомобилисту Кулешову – впервые проделавшему путь Москва – Сталинабад, - пламенный привет!"

Лев Кулешов в Центральном городском парке Душанбе у приветственного транспаранта в честь его прибытия в город.

Дохунда

В Сталинабаде студии по существу не было: был двор с садом и арками, пожарный сарайчик и несколько маленьких комнат в "Доме дехканина". На студии не было съемочной камеры, которая могла бы работать от синхронного мотора. Выпускала студия в основном немую хронику. В одной из комнат была монтажная. Некоторые монтажницы приходили на работу в парандже, и только там снимали ее.

Кулешов побывал во многих уголках Таджикистана и Узбекистана, изучая этнографию и каждодневную жизнь народа – Ленинабад и Самарканд, Бухара и Гиссар, Куляб и Гарм – вот география его путешествий по республике.

Таджикистан Кулешова поражал: все вокруг было удивительно - национальные обычаи, одежда, обстановка. Во время путешествий для съемок фильма он приобрел большое количество национальных костюмов, домашней утвари. Сценарий для фильма написал кинодраматург Осип Брик – супруг "Лилички", которая так вдохновляла Владимира Маяковского.

Сценарий Брика был написан без каких-либо расхождений, а тем более искажения первоисточника. Когда он был окончательно готов, Кулешов с Бриком повезли его в Самарканд, к Айни. Прочитав сценарий, писатель остался доволен и дал личное согласие на съемку фильма.

Садриддин Айни и Лев Кулешов

Сформировали съемочную группу, большую часть натурных сцен снимали в Таджикистане, павильонные съемки провели в Москве, на площадке киностудии "Мосфильм". Кулешов курсировал из Сталинабада в Москву и обратно. Сил и желания снимать картину у него хватало с избытком.

1937 год

После завершения съемок в Москве, отснятый, не смонтированный материал, с дублями, бракованными кусками Кулешов везет в Таджикистан. Так было запланировано – монтаж отснятого материала удобнее было производить в Сталинабаде. И здесь случилась непоправимое. Тогда же в апреле 1937 года, в республике проходила сессия Верховного Совета Таджикской ССР. На ней без разрешения и согласия Льва Кулешова, делегатам сессии, был кусками показан не смонтированный материал фильма.

Люди, не имеющие отношения к кинопроизводству "сырье" не оценили, тем более, что все актеры говорили на русском языке, который знали не все. Буквально через два дня в газете "Коммунист Таджикистана" от 4 апреля 1937 года вышла разгромная статья в отношении фильма "Дохунда".

"Грубое искажение реальной действительности, безнравственность и неправильная трактовка образов произведения", - писал автор рецензии.

Из-за фильма на Кулешова посыпались доносы и клевета. Работой над фильмом заинтересовались компетентные органы Таджикистана, которые стали просматривать все отснятые материалы.

Кулешова спасло только очень ответственное и честное отношение к своей работе директора фильма Харламова – он записывал каждое действие съемочной группы, каждую финансовую операцию, хранил в идеальном порядке все документы, поэтому придраться к Кулешову не смогли. Учитывая тот факт, что это был 1937 год, разгоревшиеся страсти вполне могли закончиться для режиссера трагически. Но из Кинокомитета СССР пришло указание: "Картину прекратить, фильм сдать в таджикский киноархив".

Судьба кулешовской "Додхунды" до сих пор неизвестна

Кулешов покинул Сталинабад, сдав в киноархив свой фильм. Впрочем, его работа все равно не была бесполезной: во время съемок фильма Кулешов подготовил таджикских кинематографистов к постановке звуковых картин, и в 50–х годах "Дохунда" по другому сценарию была снята учеником Кулешова, таджикским кинорежиссером Борисом Кимягаровым, но судьба смонтированного материала, оставленного Кулешовым в киноархиве "Таджикфильма" Душанбе, до сих пор неизвестна.

Вскоре Кулешова уволили из студии "Мосфильма", но назначали заведующим кафедрой кинорежиссуры во ВГИКе.

В своей книге "Основы кинорежиссуры" Кулешов описал принципы своего метода монтажа, используя для этого материалы фильма "Дохунда". Эта книга очень известная в кинематографическом мире, она была издана в Японии, США, Великобритании, Франции, Германии и во многих других странах.

"Он скорее мудрый волшебник"

В начале войны Лев Кулешов решил ехать на фронт. Но режиссеров художественного кино на фронт не отпускали, Кулешову предложили снимать фильм "Клятва Тимура". А вскоре вместе со съемочной группой фильма и коллективом киностудии "Союздетфильм" он был эвакуирован в Сталинабад. Во время войны Кулешов поставил "Клятву Тимура" (1942) по сценарию Аркадия Гайдара. Заканчивали картину в Сталинабаде, куда была эвакуирована съемочная группа. В 1943 году, в Сталинабаде выходит фильм Кулешова "Мы с Урала". Этот фильм стал последним в режиссерской биографии Льва Кулешова.

После возвращения в Москву его назначают директором ВГИКа. Одновременно он заведует кафедрой режиссуры, ведет режиссерскую мастерскую. Кулешов приглашает на преподавательскую работу во ВГИК Сергея Герасимова и Тамару Макарову, Бориса Бибикова и Ольгу Пыжову, Ивана Пырьева и многих других, лучших представителей кино и театра. Рос его педагогический авторитет. Западные теоретические киноежемесячники посвящали ему целые номера. Ни одна из историй киноискусства не начиналась без упоминания его имени.

В числе его учеников было немало известных режиссеров - Камиль Ярматов, Геннадий Полока, Борис Кимягаров, Виктор Георгиев, Георгий Натансон и многие другие. Поздравляя мастера с днем рождения, кулешовские ученики выпуска 1968 года писали: "Лев Владимирович не похож на профессора. Споря, он говорит, что может вслепую склеить целую часть фильма. Сидя за рулем с закрытыми глазами, он предлагает въехать в самые узкие ворота. Тоже на спор. Он приучает и к искусству спорному. Он разбирает его не в рамках установившихся ценностей, а возникающих заново, постоянно… И мы любим его искусство. Мы любим его книги, фильмы, рисунки. Он не похож на профессора. Он скорей мудрый волшебник, раздающий добро легко и весело. Он добрый волшебник".