Торговые войны или новая глобализация. Место России
Стоит ли тратить силы на улучшение нынешних институтов развития, пораженных коррупцией?

Юрий Пискулов

В нашей предыдущей статье "Кому нужен развал ВТО" говорилось, что набирающая силы четвертая промышленная революция, возвышение Китая плюс трамповская политика протекционизма и деглобализации дали старт процессу перехода мировой экономики к новой стадии глобализации. "Могильщиком" старой глобализации ("по-американски") выступает Китай и поддерживающие его страны.

Спровоцированные беспардонным протекционизмом Трампа торговые войны США против Китая, России и даже Евросоюза несут угрозу нестабильности и замедления всей мировой экономики, кризис институтов ее регулирования и ощутимые потери для самой Америки. По этим причинам они вряд ли имеют перспективу. Агрессивную торгово-политическую активность США можно рассматривать скорее как превентивные меры не допустить Китай и его союзников, в т. ч. Россию, стать лидерами новой, более демократичной, сбалансированной и взаимовыгодной глобализации.

На этом фоне нарисовать картину будущего мировой экономики и место России в ней пытались и пытаются многие зарубежные и российские экономисты и политики. На наш взгляд, наиболее убедительной, т.е. научно-обоснованной, она выглядит в исследованиях член-корреспондента РАН Андрея Спартака, в т. ч. в его книге "Современные трансформационные процессы в международной торговле и интересы России" и статье "Россия: шансы достойно вписаться в экономику будущего", опубликованной в журнале "Международная экономика" (№?12, 2018).

Суть этого анализа, во многом совпадающего с нашим, сводится к следующему.

По мере ускорения цифровизации и распространения технологий четвертой промышленной революции в глобализационном процессе неизбежно появление невиданной ранее высокой мобильности и доступности ключевых факторов производства. В комбинации "распределенного производства" (т.е. его приближения к потребителю), поддержанного технологиями 3D-печати, робототехники, искусственного интеллекта и т. п., перестанут действовать многие парадигмы предыдущих этапов глобализации. Новая децентрализация и локализация производства вкупе с глобальными коммуникационными сетями означает продолжение глобализационного процесса, но с акцентом на "распределенное производство", развитие его инфраструктуры, формирование новых, гибридных (децентрализованных) черт в виде локальных точек производства, максимально приближенных к потребителям и участие последних в процессе создания добавленной стоимости. Такая "гибридная глобализация" в силу децентрализации производства и "надграничной" (через Интернет) взаимосвязанности всех его элементов будет, с большой долей вероятности, означать размывание страновой принадлежности его участников. Это, в свою очередь, поставит (уже ставит) вопрос о поиске форм совмещения институтов новой глобализации с экономическим суверенитетом стран-участниц. Особенно наглядно это проявляется при формировании региональных торговых соглашений (интеграционных объединений) по формуле "ЗСТ+" и "ВТО+".

Переход сегодняшней, "старой", глобализации в ее гибридную фазу займет значительное время и будет зависеть как от технологических и других преимуществ субъектов глобализации (стран и ТНК), так и геополитических преимуществ государств-лидеров, готовых взять на себя ответственность за будущее.

С учетом сказанного, первоочередная задача для России сегодня - это выполнение Указа президента от 7 мая 2018 г., особенно в части п. 14 о развитии международной кооперации и экспорта с доведением к 2024 г. вывоза несырьевых неэнергетических товаров до 250 млрд долл. и услуг - 100 млрд долл. в год.

Задачи, поставленные перед правительством, являются серьезным вызовом и потребуют для их успешного решения не только больших финансовых средств, но и переориентации промышленной, финансовой и внешнеторговой политики на создание конкурентоспособного высокотехнологичного экспортного сектора. Эти задачи, несмотря на их важность, по существу - среднесрочные, "домашнее задание" правительству. Необходимо еще встроить названные цели в долгосрочную стратегию достойного участия России в глобальной экономике и торговле, которой (стратегии) пока не существует в природе. В этой связи исследования Андрея Спартака и других экспертов, на наш взгляд, заслуживают пристального внимания и практического учета.

Институционально-регуляторная готовность России к новому ("цифровому") мировому порядку представляет собой исключительно сложный блок вопросов. Так, успешное продолжение традиционной торговли будет зависеть от того, насколько эффективно страна сумеет воспользоваться достижениями цифровизации и четвертой промышленной революции. Сегодняшняя страновая специализация в международном разделении труда в будущем, по-видимому, сохранится лишь в торговле (причем сокращающейся) природными ресурсами и ресурсоемкой продукцией, а также в торговле уникальными продуктами, оборудованием и разработками (услугами), необходимыми для функционирования новых секторов деятельности.

При этом для России стратегия диверсификации производства и экспорта надолго будет приоритетной с условием реализации имеющихся интеллектуально-технологических преимуществ. Ведь в ОПК и связанных с ним отраслях авиакосмической, атомной промышленности и "софтвера" сосредоточен огромный технологический потенциал (высокой степени апробации мировым рынком), который, по словам президента, "вытащит гражданку". Но, как пишет в своей статье А. Спартак, иметь потенциал для рывка и эффективно его реализовать - две разные вещи: "Нужна не просто адекватная государственная политика, а политика, рассчитанная на опережение… Речь идет о серьезных инновациях в сфере госуправления, его переосмыслении и обновлении".

Предсказываемое экспертами замедление в будущем дальнемагистральной торговли (по логике "распределенного производства") должно привести к повышению роли приграничного и прибрежного торгово-экономического сотрудничества, особенно перспективных для России, с учетом ее географии. В результате возникнет потребность в корректировке концепций внешнеэкономических связей, в т. ч. интеграционного сотрудничества в рамках Евразийского экономического союза.

Перечень составляющих мозаику новой глобализации и места в нем России не ограничивается сказанным. Но в любом случае не обойти такой важный для России вопрос: стоит ли тратить силы на повышение качества существующих институтов развития, пораженных коррупцией, или форсировать тотальную технологическую модернизацию путем внедрения цифровых и других технологий, подрывающих основы этой коррупции?