Контроль над вооружениями: что будет в случае краха существующей системы

АНДРЕЙ БАКЛИЦКИЙ

Ракетный комплекс "Искандер-М", продемонстрированный вместе с крылатыми ракетами 9М728 и 9М729 после брифинга Министерства обороны РФ для военных атташе, российских и зарубежных СМИ в КВЦ "Патриот". Фото: Сергей Бобылев/ТАСС

Краткое резюме: Независимо от того, ждет ли мир пауза перед новым витком традиционной российско-американской дипломатии или выстраивание новой архитектуры взаимодействия двух стран, сейчас важно, чтобы эти процессы не сопровождались эскалацией в ядерной сфере. И здесь интересы Москвы и Вашингтона совпадают.

2 февраля 2019 года США объявили о начале процедуры выхода из Договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД). В тот же день Россия заявила об ответной приостановке действия соглашения. Согласно статье XV договора, у сторон есть еще полгода, для того чтобы попытаться достичь компромисса. История вопроса, однако, подсказывает, что ожидать резких изменений позиций Москвы и Вашингтона не стоит и в августе договор прекратит свое существование.

На фоне этого высока вероятность, что новый Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ) не будет продлен и истечет в 2021 году или даже будет прекращен досрочно 1. С учетом выхода США из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) в 2002 году впервые за долгое время стороны останутся без юридических ограничений для развития стратегических наступательных и оборонительных сил.

В результате Москва и Вашингтон могут оказаться втянутыми в гонку вооружений в области крылатых и баллистических ракет средней дальности сухопутного базирования (ранее запрещенных ДРСМД) и межконтинентальных баллистических ракет и тяжелых бомбардировщиков (ранее ограниченных ДСНВ). И это в дополнение к уже идущей гонке в области наступательных и оборонительных систем и начинающейся гонке гиперзвуковых вооружений.

Андрей Баклицкий
консультант ПИР-Центра, специалист по ядерному нераспространению

В случае исчезновения ДСНВ стороны также лишатся надежных источников информации о структуре стратегических сил противника. Будут утрачены меры доверия в ядерной сфере, исчезнет постоянная платформа для обсуждения вопросов стратегических вооружений. Все это негативно скажется на стабильности российско-американского противостояния. В случае прямого военного конфликта между Россией и США повысится вероятность его перехода на ядерный уровень.

ЧТО ПОШЛО НЕ ТАК?

Распад существующей системы контроля над вооружениями и последующая дестабилизация не должны выглядеть привлекательно ни для США, ни для России. Что же в таком случае заставляет две ядерные сверхдержавы двигаться именно в этом направлении? Существует целый ряд факторов как субъективного, так и объективного характера, мешающих вести business as usual в отношении контроля над вооружениями.

Позиции Москвы и Вашингтона в отношении развития стратегических сил и оценки угроз далеки друг от друга и продолжают отдаляться. Обе стороны все больше рассматривают двусторонние отношения как игру с нулевой суммой, что приводит к нежеланию идти на ограничения в сферах, где у одной из сторон имеется преимущество. Развитие и широкое внедрение новых типов военных технологий (гиперзвуковых, космических, противоракетных, автономных, кибер- и т. д.) продолжается на фоне отсутствия механизмов контроля за ними и нежелания США и России себя ограничивать.

Москва и Вашингтон обвиняют друг друга в нарушении договоров по контролю над вооружениями, включая ДРСМД (нарушение Россией и США) и ДСНВ (нарушение США) 2. Наличие подобных обвинений не только подрывает существующие договоры, но и создает атмосферу взаимного недоверия, при которой под сомнение ставится сама возможность новых договоренностей с другой стороной.

Военные потенциалы третьих стран (КНР, КНДР и Ирана ? для США, Великобритании и Франции ? до определенной степени для России) учитываются Вашингтоном и Москвой при планировании развития своих стратегических сил. Реакция одной из ядерных сверхдержав на действия внешних игроков может вызвать незапланированный ответ другой, запуская цикл действия и противодействия.

Идея о том, что через достижение договоренностей в сфере контроля над вооружениями можно прийти к более широкому налаживанию двусторонних отношений, теряет свою популярность. Несмотря на то что новый ДСНВ способствовал снижению напряженности в российско-американских отношениях, его заключение не смогло переломить существующие негативные тренды. Попытки России перезапустить отношения с администрацией Трампа, опираясь на контроль над вооружениями, также не принесли результата. Это ведет к снижению интереса к данной сфере.

В целом как в Москве, так и в Вашингтоне контроль над вооружениями не воспринимается как немедленный вызов. Отсутствие на протяжении долгого времени прямой ядерной угрозы привело к исчезновению значительного общественного и политического интереса к теме. Ключевые вызовы выглядят либо слишком отдаленными во времени, либо решаемыми за счет создания новых видов вооружений.

НАЗАД В БУДУЩЕЕ

Большинство из этих проблем не новы. Всего тридцать пять лет назад система контроля над вооружениями переживала схожий по масштабу кризис. В ноябре 1983 года советско-американские переговоры по ограничению стратегических вооружений были прерваны впервые с 60-х годов ? в связи с развертыванием американских ракет в Европе и общим тупиком в подходах сторон к вопросу. Они не возобновились до марта 1985 года. В мае 1986-го президент Рональд Рейган объявил, что его администрация не будет придерживаться лимитов Договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2) 3, а в ноябре Вашингтон фактически превысил лимиты договора по бомбардировщикам.

Отказ США от выполнения ОСВ-2 означал снятие формальных ограничений на наращивание стратегических наступательных вооружений двумя сверхдержавами. Запущенная президентом Рейганом Стратегическая оборонная инициатива и американские обвинения в отношении советской радиолокационной станции Енисейск-15 грозили подорвать один из последних действующих двухсторонних договоров - договор по ПРО. В 1984 году Генри Киссинджер объявил: "Теория контроля над вооружениями находится в тупике… Патовая ситуация на переговорах отражает застой мысли". В 1985 году один из главных теоретиков контроля над вооружениями Томас Шеллинг опубликовал статью "Что пошло не так с контролем над вооружениями?". Спустя год Джозеф Най продолжил тему публикацией "Прощай, контроль над вооружениями?" 4.

В 1980-е тренд удалось переломить. Новый генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев был настроен на широкие внутри- и внешнеполитические изменения, включавшие в себя нормализацию отношений с США и готовность к глубоким сокращениям ядерного оружия. Москва также стала проявлять гибкость в отношении увязки различных разоруженческих сюжетов. Свежий подход Горбачева к переговорам по стратегическим вооружениям смог убедить президента Рейгана в серьезности намерений советской стороны, что также скорректировало американские подходы. В 1987 году был подписан ДРСМД, а спустя четыре года ДСНВ; они стали прорывными по масштабам сокращений и глубине верификации и заложили основы современной системы контроля над вооружениями, развитие которой продолжалась в 1990-е и 2000-е годы.

В 2010-х контроль над вооружениями вновь оказался в тупике. Для того чтобы оценить сегодняшнюю ситуацию, стоит обратиться к истории и урокам последних сорока лет.

Успех контроля над вооружениями в конце 1980-х - начале 1990-х был бы невозможен без политической воли советского руководства, готового идти на значительные изменения переговорных позиций СССР, вплоть до уступок США. Современное же руководство России считает эти уступки ошибкой и воспринимает российско-американский диалог как продавливание интересов Вашингтона и игнорирование позиции Москвы. Идти на уступки, воспринимаемые как односторонние, Россия больше не намерена. В то же время США отказываются рассматривать свои действия как дестабилизирующие и не готовы к учету российских озабоченностей.

Фактор взаимных обвинений в нарушении договоров по контролю над вооружениями был очень заметен в 1980-е годы, причем речь шла о значительно больших масштабах 5. Ответом американской стороны стала реализация в ДРСМД и ДСНВ концепции глубокой верификации, впервые включившей в себя инспекции на местах. Сформулированная в знаменитой фразе Рональда Рейгана "доверяй, но проверяй", эта идея смогла убедить скептиков среди американской публики и политического класса и была, хотя и без удовольствия, принята Советским Союзом.

Но верификация не стала (да и не могла стать) волшебной палочкой, решающей все сложности с выполнением договоров по контролю над вооружениями. Несмотря на успешно работающие верификационные механизмы нового ДСНВ, Россия считает, что США не полностью выполняют положения договора. Инспекции в рамках ДРСМД завершились в 2001 году, но едва ли они бы принципиально изменили ситуацию: Вашингтон отказался от предложенного Россией осмотра и испытания ракеты 9М729 и продолжил настаивать на ее уничтожении. По неофициальной информации, предыдущие требования США также выходили за рамки самой смелой верификации 6.

Таким образом, если заключение нового ДСНВ вызвало серьезное сопротивление со стороны республиканцев в США, несмотря на строгое выполнение Россией всех своих обязательств в 1990-е и 2000-е годы, на пути любого нового договора дополнительно встанет вопрос предполагаемых российских нарушений, ответить на который будет непросто.

На этом фоне кажется, что вызовы со стороны новых технологий значительно легче решаемы. На протяжении истории российско-американский диалог по контролю над вооружениями неоднократно сталкивался с новыми технологическими вызовами (разделяющиеся головные части с блоками индивидуального наведения, системы противоракетной обороны, крылатые ракеты и т. д.). Несмотря на возникающие сложности и опасения (в 1976 году Александр Вершбоу писал, что появление крылатых ракет может означать конец контроля над вооружениями 7), государствам удавалось найти взаимоприемлемое решение, если на это была политическая воля.

Другим недооцененным фактором является то, что многотысячные демонстрации не единственный способ давления населения на руководство страны, а их отсутствие сегодня не означает, что у исполнительной власти есть карт-бланш на наращивание вооружений. Как показывает в своей книге "Двойная игра" британский исследователь Джеймс Камерон, президент Никсон не был сторонником контроля над вооружениями и предпочел бы дальнейшее противостояние с Советским Союзом, несмотря на сильные антивоенные настроения в США на фоне усталости от вьетнамской войны. Но когда демократическое большинство в конгрессе отказалось финансировать гонку вооружений, республиканской администрации пришлось пойти на переговоры с СССР, результатом которых стало соглашение ОСВ-1 и договор по ПРО 8. Похожие процессы наблюдаются в США и сейчас, хотя выражены они значительно менее ярко. Руководство России также неоднократно заявляло, что не заинтересовано в гонке вооружений и не планирует тратить на нее ресурсы, предназначенные для социальных программ.

Наконец, как показывает история, прекращение действия договоров в сфере контроля над вооружениями не означает немедленного начала гонки вооружений. Отчасти это связано с тем, что наращивание вооружений одной из сторон означало бы ответные действия другой (после превышения США лимитов ОСВ-2 в 1986 году Москва и Вашингтон продолжали демонстрировать сдержанность). Отчасти это обусловлено тем, что у стран есть долгосрочные планы развития вооруженных сил, основанные на оценке угроз, структуре сил, бюджете и т.д. Резкое наращивание вооружений может не вписываться в эти планы вне зависимости от наличия или отсутствия договорных ограничений. Современная конфигурация системы ПРО США была бы невозможна при соблюдении Договора по ПРО, но она не слишком отличается от того, что было разрешено в рамках договора. Наконец, выход из соглашений может быть использован в качестве внутри- или внешнеполитического жеста, за которым необязательно должны следовать содержательные действия. При этом нужно отметить, что отсутствие резкого наращивания ядерных вооружений после американского решения 1986 года наблюдалось на фоне переговоров по контролю над вооружениями, сегодня этот процесс не ведется уже рекордные девять лет. Можно предположить, что чем дольше продлится период без ограничений и переговоров, тем выше вероятность начала гонки вооружений.

Многие из этих условий - желательные, а возможно, и необходимые для успешного ведения переговоров по контролю над вооружениями - представляются сложно реализуемыми в текущей обстановке. Нельзя исключить, что тип контроля над вооружениями между Москвой и Вашингтоном, существовавший на протяжении трех последних десятилетий, является не результатом закономерного исторического процесса, а исключением, ставшим возможным в результате уникального стечения обстоятельств, повторить которое уже не удастся.

НОВЫЕ СТАРЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ

В российском экспертном сообществе все чаще раздаются голоса, что двусторонний контроль над вооружениями исчерпал себя и должен быть заменен на "многостороннее, неформализованное, преимущественно качественное „управление стратегическими вооружениями"" или "диалог всех ядерных держав" 9. С этой точкой зрения можно соглашаться или спорить, но очевидно, что речь идет об отдаленном будущем. Такой подход не решает вполне конкретные проблемы, возникающие между Россией и США в результате распада существующей системы контроля над вооружениями. Независимо от того, ждет ли нас пауза перед новым витком традиционной российско-американской дипломатии или выстраивание новой архитектуры взаимодействия великих держав, важно, чтобы эти процессы не сопровождались эскалацией в ядерной сфере. И здесь интересы Москвы и Вашингтона совпадают.

На данный момент ни у России, ни у США нет планов резкого наращивания ядерных сил за пределы, установленные ДРСМД и новым ДСНВ, и такие планы едва ли появятся сразу после исчезновения юридических ограничений. Обе страны уже проводят дорогостоящую модернизацию существующих арсеналов и разработку отдельных новых программ. Перераспределение ресурсов в пользу производства ядерного оружия вступит в противоречие с другими бюджетными приоритетами. США также едва ли будут спешить с размещением ракет средней дальности в Европе, а Россия заявила, что развернет собственные ракеты только в ответ на действия Вашингтона.

В то же время подобная ситуация едва ли будет устойчивой в долгосрочной или даже среднесрочной перспективе. В интересах обеих стран официально закрепить существующее положение, увеличив предсказуемость и расширив горизонт планирования. Другим приоритетом должно стать максимальное сохранение мер доверия и верификации, выработанных за предыдущие десятилетия. Наиболее заинтересованными в подобной стабилизации выглядят внешнеполитические и военные ведомства двух стран, лучше других представляющие альтернативные сценарии.

Поскольку приведенные выше факторы делают заключение и ратификацию новых договоров по контролю над вооружениями маловероятными, важно провести оценку других механизмов, способных занять их место. Среди них можно выделить односторонние скоординированные действия, политические договоренности и использование договоров, сохранившихся со времен холодной войны.

В 1984 году директор Агентства США по контролю над вооружениями и разоружению Кеннет Адельман опубликовал статью "Контроль над вооружениями: с соглашениями и без" 10. В статье американский дипломат описывал сложности с заключением новых договоров и выдвигал идею "контроля над вооружениями, основанного на односторонних, но параллельных решениях", где каждая сторона будет действовать "в консультациях с другой, но необязательно в рамках формального, подписанного соглашения". Подобный принцип позже использовался в односторонних президентских инициативах по сокращению нестратегического ядерного оружия России и США в начале 1990-х.

Россия и США также обладают опытом участия в политически обязывающих соглашениях - таких договоренностях между руководством стран, которые не требуют утверждения национальными парламентами. Количество примеров политических соглашений в области контроля над вооружениями и нераспространения ограниченно, и они преимущественно носят многосторонний характер ? Венский документ ОБСЕ, Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) по иранской ядерной программе. При этом политические соглашения позволяют кодифицировать достаточно сложные договоренности, в том числе включающие в себя механизмы верификации. Несмотря на отсутствие юридических обязательств, сбалансированные соглашения, основанные на интересах участвующих сторон, демонстрируют результаты, сопоставимые с классическими международными договорами.

Наконец, на исходе холодной войны Москва и Вашингтон заключили целый ряд двусторонних соглашений, направленных на повышение транспарентности и взаимного доверия. Часть из них была составными элементами последующих договоров по контролю над вооружениями, но не имеет срока давности и останется в силе и после завершения этих договоров.

ПЕРВООЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ

В случае прекращения действия нового ДСНВ Россия и США могли бы выступить с совместным или параллельными заявлениями о том, что они не планируют наращивать стратегические вооружения выше лимитов договора, а в случае если подобные планы появятся, они проинформируют об этом другую сторону.

В этом же контексте России и США стоит продолжать обмен и публикацию данных по развернутым стратегическим системам (боеголовки, ракеты, тяжелые бомбардировщики и пусковые установки) даже в отсутствие ДСНВ. Это может быть оформлено как политическая договоренность сторон. Если же для подобного обмена потребуется юридическое обоснование, можно использовать Соглашение о создании центров по уменьшению ядерной опасности 1987 года, которое предусматривает, что "каждая сторона может также по собственному усмотрению в порядке проявления доброй воли и с целью укрепления доверия передавать через центры по уменьшению ядерной опасности и другие сообщения" 11.

Стороны могут верифицировать полученные данные при помощи национальных технических средств. Значительной мерой по укреплению доверия было бы сохранение инспекций, организованных в рамках ДСНВ, в первую очередь инспекций первого типа, позволяющих проверку количества боезарядов, на развернутых МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиках. Подобный механизм стал бы беспрецедентным для двусторонних политических договоренностей, но опирался бы на длительный и позитивный опыт инспекций в рамках российско-американских договоров по контролю над вооружениями. Кроме того, у России и США есть опыт проведения достаточно эффективных инспекций по контролю над обычными вооружениями в рамках политически обязывающего многостороннего Венского документа 12.

Россия и США также должны будут подтвердить свою приверженность Соглашению об уведомлениях о пусках межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет подводных лодок и Соглашению о взаимных заблаговременных уведомлениях о крупных стратегических учениях 13 и продолжать направлять уведомления в соответствии с данными соглашениями.

С завершением действия нового ДСНВ исчезнет и Двусторонняя консультативная комиссия - последний постоянно действующий механизм по обсуждению вопросов стратегических вооружений России и США. Это сделает еще более острой необходимость в площадке для обсуждения двусторонних вопросов ядерных вооружений, в том числе сложной системы поддержания стратегической стабильности в отсутствие международных договоров. Москва и Вашингтон могли бы создать такой постоянно действующий орган на основе диалога по стратегической стабильности, начатого сторонами в 2017 году и не получившего развития. В отсутствие юридически обязывающих договоров дополнительную важность приобретут военные доктрины сторон. Серьезным стабилизирующим фактором стала бы договоренность между Россией и США о консультациях для разъяснения новых положений доктрин после их публикации.

Что касается исчезновения ДРСМД, то ключевым вызовом для России и США станет избежание повтора "кризиса евроракет" 1970–80-х годов. Возможным вариантом решения данного вопроса могла бы стать договоренность о неразмещении наземных ракет средней и меньшей дальности в Европе. Вариант с ограничением зоны действия ДРСМД Уральскими горами рассматривался на переговорах по выработке договора, но был отклонен США, в частности под давлением Японии. Сегодня он может оказаться приемлемым для всех сторон: Вашингтон и Москва смогут использовать данные ракеты в других частях света, не опасаясь жесткой эскалации, а Токио больше не рассматривает Россию как ключевую угрозу безопасности.

В рамках подобной политической договоренности сторонам также придется решить остающиеся взаимные претензии. С исчезновением ДРСМД Россия и США могут отойти от ритуальных обвинений друг друга в нарушении договора и обсудить способы решения вопросов, вызывающих озабоченность сторон. США могут согласиться на регулярные инспекции пусковых установок Мk41 системы ПРО США, размещенных в Польше и Румынии. Россия может рассмотреть вопрос о размещении частей, вооруженных ракетами 9М729, за Уралом. Учитывая, что эта ракета является лишь одной из семейства комплекса "Искандер", это не приведет к снижению обороноспособности страны, а мобильность системы позволит легко перебросить ее в европейскую часть России в случае необходимости.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Традиционно Москва настаивала на том, чтобы соглашения по контролю над вооружениями были закреплены в юридически обязывающих документах, в то время как США были более открыты к политическим договоренностям. Тем не менее есть основания считать, что новый, более гибкий подход может найти поддержку российского руководства.

Во-первых, при невозможности заключить юридически обязывающий договор политические договоренности оказываются лучшим из остающихся вариантов обеспечения стабильности и предсказуемости в ядерной сфере. Во-вторых, принятие Россией односторонних политических обязательств о неразмещении первыми оружия в космосе демонстрирует готовность Москвы к гибкости, а относительный успех СВПД и легкость, с которой США выходят из международных договоров, не могли не оказать влияние на взгляды российского руководства.

Здесь уместно процитировать недавнее интервью заместителя министра иностранных дел Сергея Рябкова: "…понятно, что политические договоренности и даже юридически обязывающие соглашения также не могут в нынешней обстановке дать полной и бессрочной гарантии… Однако в случае достижения хотя бы рамочных пониманий по чувствительным аспектам безопасности с их последующей кодификацией, как правило, появляется возможность рассчитывать в обозримой перспективе на некоторую стабилизирующую предсказуемость и взаимную сдержанность" 14.

Публикация подготовлена в рамках проекта "Стратегическая стабильность в XXI веке", реализуемого при финансовой поддержке Министерства иностранных дел и по делам Содружества (Великобритания).

ПРИМЕЧАНИЯ
1 Президент США Дональд Трамп, советник по национальной безопасности Джон Болтон и заметная часть республиканцев в конгрессе скептически относятся к международным договорам и контролю над вооружениями; президент называл новый ДСНВ "плохим договором". Отставка министра обороны Джеймса Мэттиса лишила ДСНВ ключевого защитника в администрации.

2 США обвиняют Россию в нарушении ДРСМД и Договора по открытому небу, высказывают опасения в отношении выполнения Москвой положений Венского документа и Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия. Россия обвиняет США в нарушениях ДРСМД, ДСНВ, ДНЯО, Соглашения об утилизации избыточного оружейного плутония и Договора по открытому небу. Для полного списка взаимных претензий см.: 2018 Report on Adherence to and Compliance with Arms Control, Nonproliferation, and Disarmament Agreements and Commitments. - State Department. - April 17, 2018 // https://www.state.gov/t/avc/rls/rpt/ 2018/280532.htm; О российских оценках доклада Госдепартамента США о соблюдении соглашений и обязательств в области контроля над вооружениями, нераспространения и разоружения. - МИД России. - 24 апреля 2018 года // http://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/ cKNonkJE02Bw/content/id/3192916

3 Договор ОСВ-II не был ратифицирован и не вступил в силу, к тому же срок его действия истек в декабре 1985 года, но стороны заявили о намерении придерживаться его положений и в целом соблюдали договор, несмотря на обвинения США в адрес СССР в его нарушении.

4 Kissinger H. A. Should We Try to Defend Against Russia"s Missiles? - The Washington Post. - September 23, 1984. Цит. по Adelman K. L. Arms Control with and without Agreements. - Foreign Affairs. Vol. 63. No. 2 (Winter, 1984). - Pp. 240–263 // https://www.jstor.org/stable/20042181; Schelling T. C. What Went Wrong with Arms Control? - Foreign Affairs. Vol. 64. No. 2 (Winter, 1985). - Pp. 219–233 // http://www.jstor.org/stable/20042570; Nye Jr. J. S. Farewell to Arms Control? - Foreign Affairs. Vol. 65. No. 1 (Fall, 1986). - Pp. 1–20 // http://www.jstor.org/stable/20042859

5 В 1985 году Государственный департамент США обвинял СССР в нарушении Заключительного акта СБСЕ, Женевского протокола, КБТО, ОСВ II, Договора по ПРО, Договора о запрещении ядерных испытаний в трех средах и Договора об ограничении подземных испытаний ядерного оружия. См.: Soviet Noncompliance With Arms Control Agreements. - United States Department of State. - February 1, 1985 // http://insidethecoldwar.org/sites/default/files/documents/ Soviet%20Noncompliance%20with%20Arms%20control %20Agreements%201985%20%282%29.pdf

6 По неформальной информации от российских источников, США, чтобы разрешить ситуацию с предполагаемым российским нарушением, запрашивали интервью с разработчиками ракеты и доступ к чертежам и другой технической информации как ракеты 9М729, так и других ракет. Предложение было отклонено как слишком интрузивное.

7 Vershbow A. R. The Cruise Missile: The End of Arms Control? - Foreign Affairs. Vol. 55. No. 1 (Oct. 1976). - Pp. 133–146 // http://www.jstor.org/stable/20039631

8 Cameron J. The Double Game. The Demise of America"s First Missile Defense System and the Rise of Strategic Arms Limitation. Chapter 5. - Oxford: Oxford University Press, 2017.

9 Кортунов А. Конец двусторонней эпохи. Как выход США из договора о РСМД меняет мировой порядок. - Московский Центр Карнеги. - 23 октября 2018 года // https://carnegie.ru/commentary/77551; Караганов С. О новом ядерном мире. - Россия в глобальной политике. - 4 апреля 2017 года // https://globalaffairs.ru/number/O-novom-yadernom-mire-18644

10 Adelman K. L. Arms Control with and without Agreements. - Foreign Affairs. - December 1984 // https://www.foreignaffairs.com/articles/1984-12-01/ arms-control-arms-control-and-without-agreements

11 Соглашение между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки о создании центров по уменьшению ядерной опасности. Протокол I к Соглашению между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки о создании центров по уменьшению ядерной опасности. - Электронный фонд правовой и нормативно-технической документации // http://docs.cntd.ru/document/901876910

12 Венский документ 2011 года о мерах укрепления доверия и безопасности. - Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе // https://www.osce.org/ru/fsc/86600?download=true

13 Соглашение между СССР и США об уведомлениях о пусках межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет подводных лодок (1988). Соглашение между Правительством СССР и Правительством США о взаимных заблаговременных уведомлениях о крупных стратегических учениях (1989).

14 "США для себя уже все решили". Интервью с Сергеем Рябковым. - Коммерсантъ. - 19 декабря 2018 года // https://www.kommersant.ru/doc/3834568