Российские текстильщики во многом зависят от импорта из дальнего зарубежья

Российская легкая промышленность, градообразующая более чем в 20 субъектах Федерации, остается, что называется, на задворках интеграции в рамках ЕАЭС. Особенно это касается льняного комплекса РФ, всецело зависящего – уже которое десятилетие – от дальнего импорта не только профильной техники, но даже семян!

При этом, располагая колоссальными нефтегазоресурсами, РФ по-прежнему импортирует свыше 70% объема потребляемых химических волокон и нитей из дальнего зарубежья. А ВТО не прочь диктовать ряду стран ЕАЭС географию или объемы экспорта-импорта ряда видов текстильной продукции.

Столь нелицеприятные оценки ситуации прозвучали в ходе Российской недели текстильной и легкой промышленности, и особенно – на международном форуме "Сырьевое обеспечение легпрома", состоявшихся в Москве 19 – 22 марта.

Тигран Арутюнян, замдиректора департамента промышленной политики Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), вынужден был констатировать: "Хотя страны ЕАЭС обладают колоссальными возможностями по сырьевому и технологическому обеспечению отрасли, координация в этой сфере до сих пор не налажена, кроме считанных локальных проектов".

К примеру, доля импортного, точнее, из дальнего зарубежья, оборудования в легпроме РФ – свыше 80%; в Белоруссии – около 70%, в других странах ЕАЭС – превышает 90%.

Хотя в рамках Союза предварительно разработаны дву- и многосторонние программы по импортозамещению данного оборудования и его составляющих (запчасти, комплектующие и т.п.), эти программы, в подавляющем большинстве, не завершены. Как следствие, данное направление пока не проявляется в интеграционных проектах ЕАЭС.

Характерно и то, что на основе российского нефтегазового сырья в Белоруссии производится широкий ассортимент химволокон, химнитей (ХВН) и продуктов глубокой переработки этого сырья. Причем объемы производства в этом сегменте минимум в 1,5 раза превышают белорусские потребности.

Но в белорусском экспорте этой продукции лишь около 25% приходится на РФ. Остальное вывозится в дальнее зарубежье, где оплачивается, как отмечалось на форуме, по мировым ценам в отличие от предприятий РФ и других стран Союза. Поэтому российско-белорусская кооперация в данном секторе, хотя ее проекты давно разработаны, невыгодна предприятиям Белоруссии.

Но странное дело: российским нефтегазовым сырьем полностью "подпитывается" белорусский, а не российский легпром. В результате РФ ввозит ХВН и продукцию их переработки более чем из 20 дальнезарубежных стран (включая, например, ряд стран Персидского Залива, КНР, Турцию, Польшу, Тайвань, Южную Корею). Причем изготовленную зачастую из российского же сырья…

"Абсурдность такой ситуации очевидна, и отнюдь не первый год, – отмечает президент Российского союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности Андрей Разбродин. – Но положение не меняется. И, пожалуй, лучшей иллюстрацией этого является "судьба" первого в РФ многопрофильного комплекса по выпуску ХВН и продуктов их переработки в Ивановской области".

Дело в том, что еще в 2012-м был разработан соответствующий проект, который правительство РФ объявило коммерческим, то есть лишенным, хотя бы частичного, госфинансирования. К финансированию проекта привлекли ВЭБ, был подписан ряд соглашений о начале сооружения комплекса. Но сроки строительства регулярно переносились с 2015 по 2017 гг. В итоге – проект ныне законсервирован на неопределенный срок. Зато аналогичный проект к настоящему времени почти на 90% реализован в Белоруссии, но, заметим, не в рамках российско-белорусской кооперации.

Кстати, в Белоруссии, по многим экспертным оценкам, фактическая доля финансовой господдержки (прямой и косвенной) в реализации проектов в обрабатывающих отраслях – максимальная по ЕАЭС: не ниже 60%. В Казахстане этот показатель достигает почти 40%; в РФ – едва превышает 30%, а в Армении с Киргизией – и того меньше.

Ну а с льняной отраслью – традиционно российской с незапамятных времен – ситуация и вовсе остается критической. По мнению замминистра промышленности и торговли РФ Виктора Евтухова, "к сожалению, на лен до недавнего времени у нас не обращали должного внимания. Считая его стагнирующей культурой в ошибочном предположении, что лен (как и хлопок) успешно и быстро замещаются синтетическими материалами. Но время и мировая практика показали ущербность такого подхода"

Как отмечалось на форуме, совокупная потребность в льняном сырье и льноволокне (используемых более чем в 20 отраслях, включая ВПК, автомобилестроение, фармацевтику, стройиндустрию, пищепром) в РФ превышает 250 тыс. тонн в год. Но российский льнокомплекс обеспечивает этот спрос лишь на 20 %. Остальное ввозится из Белоруссии и стран БЕНИЛЮКСа, КНР и Франции, Германии и Скандинавии, Канады и даже из Эфиопии...

По данным ООН (2018 г.), ежегодный сбор льна в мире в последние годы составляет 800–850 тыс. тонн. Лидер – Франция (свыше 85 тыс. тонн). В России этот показатель – не более 30 тыс. тонн. Причем на 15 – 25% больше, чем в РФ, собирает Белоруссия, где доля неиспользуемых, точнее, деградирующих льняных площадей – немногим более 10%, в то время как эта доля в РФ – около 40%.

Что касается финансовой господдержки этого сектора, то она в РФ почти вчетверо ниже, чем в Белоруссии, и более чем в 10 раз ниже, чем в КНР.

Минсельхоз России выделяет с середины 2010-х ежегодные субсидии в размере не более 15 тыс. руб. на 1 га посевной площади подо льном, но это более чем втрое меньше реальных потребностей в погектарной финансовой поддержке льноводства.

Как отметил на форуме Юрий Крупнов, советник председателя попечительского совета фонда "Льняной союз", "в отличие от Белоруссии, фактическое производство льноволокна в РФ существенно сократилось и за период 2010–2018 гг.: с 45 до 37 тыс. тонн. Сокращаются и российские площади под этой культурой". По мнению Ю. Крупнова и многих других экспертов, требуется прямая и косвенная, притом растущая господдержка всех составляющих льноводства-льнопереработки, сопоставимая с реальными потребностями отрасли.

Специалисты считают также целесообразной технологическую кооперацию – в рамках межгосударственной программы – с белорусскими производителями льна, разнообразных продуктов его переработки, профильной сельхозтехники и оборудования для глубокой льнопереработки. Тем более что, в отличие от РФ, белорусский льносеменной фонд к настоящему времени – почти на 85% национальный. И к тому же в Белоруссии постепенно развивается производство техники для всех составляющих льняного комплекса.

Наталия Мурашко, начальник управления внешнеэкономических связей "Белегпрома", также предложила разработать кооперационную российско-белорусскую программу по возделыванию и переработке льна. С белорусской стороны главным участником программы, по мнению эксперта, мог бы стать Оршанский льнокомбинат – единственный в СНГ, обеспечивающий полный цикл производства льносодержащей продукции.

Касательно других подотраслей текстильной индустрии ЕАЭС, схожая ситуация возникла в кожевенно-шерстяном секторе. С одной стороны, сохраняется (с 2017 г.) запрет на экспорт кожевенных полуфабрикатов, с другой – качество сырья здесь уже не первый год проблемное. Опять же нет общеблоковой программы по решению и этого вопроса.

Вдобавок доля мусора в условной единице российской и среднеазиатской шерсти достигает 15% и более, в то время как в сырье из Австралии, Новой Зеландии, ЮАР и Южной Америки – максимум 5%. Вот и приходится импортировать это, весьма дорогостоящее сырье, а собственное – в основном экспортировать по сверхнизким ценам.

Ситуацию с сырьем для шерстяной подотрасли прокомментировала Александра Алдушина, директор Брянского камвольного комбината: "Приходится ввозить дорогостоящее, но высококачественное сырье из Аргентины и Уругвая: в мировой табели о рангах оно на втором и третьем местах после австрало-новозеландского. В результате конечная цена на готовую продукцию неподъемна для многих, если не для большинства потребителей. Российское же сырье по-прежнему не удовлетворяет требованиям по качеству".

Словом, один из главных выводов форума такой: вопросы формирования сырьевой базы по легпрому неразрешимы без координации со всеми странами ЕАЭС.

Тем временем ВТО диктует не только внешнеторговые пошлины экс-советским и "приравненным" к ним странам. Но еще и указывает, какие товары, куда и в каком объеме экспортировать. То есть транснациональный неоколониализм поныне правит бал в мировой торговле...

Тигран Арутюнян, замдиректора департамента промышленной политики ЕЭК, вкратце рассказал автору об уникальном прецеденте: "Под давлением ВТО, членом которого Армения является с 2003 г., она с тех пор экспортировала производимые ею шерсть и кожсырье через Грузию в Турцию. С которой у Армении нет дипломатических отношений, по известным причинам. Политическая суть такой позиции ВТО, унизительной для Армении, очевидна. Что, в свою очередь, не позволяло полноценно развивать кожевенную и шерстяную промышленные отрасли Армении. Лишь недавно (в 2016 г.) это "принуждение" удалось отменить посредством мер ЕЭК по нетарифному регулированию". В 1950-х и позже США – посредством ГАТТ (предшественника ВТО) – регулировали на свой лад объемы и географию экспорта кофе, сахарного тростника и тропических фруктов почти из всех стран Центральной, Южной Америки и Карибского региона. Так что прецедент с Арменией – из той же неоколониальной серии.

Иными словами, реальный уровень взаимодействия в текстильной промышленности ЕАЭС, социальной значимой во многих регионах стран-участниц, чем-то напоминает басню И.А. Крылова по лебедя, рака и щуку...

Артем Леонов
02.04.2019