США В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: ОТ "ОЖИДАНИЯ" К "СОСТЯЗАНИЮ"

Политику США в Центральной Азии в 2019 году можно охарактеризовать как переход от политики "ожидания" к политике "состязания". Изменение вызвано эволюцией приоритетов политики США в регионе Центральной Азии. Хотя администрация Трампа до сих пор не определилась со своей центральноазиатской политикой, неизменным остается курс Вашингтона на "балансировании" интересам России и Китая в Центральной Азии.

Эволюция

Основополагающим документом политики США в Центральной Азии является закон 1992 года "О поддержке свободы в России и новых евразийских демократиях и открытых рынках" (The Freedom for Russia and Emerging Eurasian Democracies and Open Markets Support Act). Цели и задачи США оказались разложенными в "три корзины": безопасность, развитие и демократизация. Политика США в те годы была сконцентрирована вокруг решения двух задач – 1) уничтожение советского ядерного оружия, производства и хранения ядерных материалов и 2) введение частной собственности. Обе задачи выполнены. Однако переход к западной системе либеральной демократии и рыночной экономике так и не состоялся, т.к. предположения, приведенные в ранее указанном законе, не соответствуют реалиям стран Центральной Азии.

Для Центральной Азии в деле сотрудничества с США ключевым годом является 2001 год. В тот год была создана Шанхайская организация сотрудничества и открыты американские базы в Ханабаде (Узбекистан) и аэропорту "Манас" (Кыргызстан). С тех пор политика США в Центральной Азии была направлена на поддержку своей операции в Афганистане. Демократизация и права человека отошли на второй план. С 2005 года, со сменой режима в Кыргызстане, в странах Центральной Азии усилились подозрения в стремлении США "перекроить" политические режимы по своему усмотрению. Это вызвало охлаждение в отношениях стран ЦА к США, что совпало с изменениями в структуре Госдепа США и разработкой им новых стратегий и механизмов сотрудничества. Чтобы длинную историю сделать краткой, напомним, что в Госдепе создали Бюро по делам Южной и Центральной Азии и создали консультативный механизм "С5+1".

Трамп и Центральная Азия

Политика США в ЦА характеризуется общими формулировками в Стратегии национальной безопасности 2017 года. В частности в ней указано, что США будут бороться со всеми формами терроризма, содействовать странам ЦА быть устойчивыми к доминированию соперничающих (rival powers) с США сил (Россия и Китай), и не допустить создания "безопасного рая" (safe havens) для джихадистов.
"Инерция" политики США в ЦА объясняется долгим отсутствием политических назначенцев на ключевых должностях Госдепа. Только 18 декабря 2018 года президент Трамп назначил Роберт Уильямса на должность Ассистента Госсекретаря по делам Южной Азии, хотя раньше эта должность включала в себя и Центральную Азию.

Еще одна интересная деталь - Роберт Уильямс долгое время отвечал за военную разведку и контрразведку в Афганистане. Новый титул Уильямса наводит на мысль о том, что США не придают особого значения Центральной Азии, но его опыт и "профиль" работы говорит об активизации американцев по "привязке" ЦА к Афганистану.

Есть еще одна тенденция, США напрямую не будут активно работать со странами ЦА, но будут сотрудничать с другими крупными силами, включая Европейский Союз и Индию для обеспечения баланса своим интересам в противовес России и Китаю. Так, например, в ноябре 2018 года США объявили о том, что "освобождают" инвестиции Индии в иранский порт Чабахар от экономических санкций, введенных Вашингтоном в отношении Ирана. Напомним, что порт Чабахар является ключевым элементом индийской стратегии "Соединение с Центральной Азией" (Connect Central Asia).

Вместо заключения

Отсутствие четко сформулированной политики США в Центральной Азии в условиях стремления к "состязательности" приведет к отходу США от прагматических программ сотрудничества. На первый план выйдет привычная деятельность по демократизации и правам человека. С 2019 года следует ожидать увеличения размеров финансирования на эти цели, что приведет к доминированию в дискуссиях на всех уровнях вопросов, не отвечающих реальным проблемам (real life problem), имеющимся в странах ЦА.
Парадокс заключается в том, что США стремясь предотвратить создание в ЦА "джихадистского рая" косвенно поспособствуют его созданию. Возрождение капитализма (частной собственности) привело, в том числе, к обнищанию населения, способствовало коррупции и деградации населения, а устаревшие подходы по демократизации вызывают отторжение у большей части населения. Поэтому население находит альтернативу демократии и открытому рынку в исламе. Изучая ислам, люди рано или поздно встречаются с хорошо подготовленными пропагандистами экстремистских групп. Зная только обрядовую сторону ислама, люди легко поддаются идеологической обработке на противопоставлении "западным ценностям".

Изменения в политике и путях ее реализации являются главными факторами определяющими характер внешних связей США со странами ЦА. Когда США продвигает сотрудничество в сфере безопасности через многосторонние каналы, тогда США следует политике "ожидания". Когда США продвигает демократизацию и изменения природы политических режимов, тогда США рассматривает Россию и Китай как угрозу, которую следует "нивелировать". Когда США продвигают "эксклюзивное" многостороннее сотрудничество в регионе и стратегии региональной интеграции в ЦА, тогда США проводят политику "состязания" и "отрыва" от России и Китая.

Кыргызской Республике, как и другим странам ЦА в 2019 году придется уточнять свои подходы в сфере сотрудничества с США с учетом разных подходов США. Задача усложняется еще одним обстоятельством, наиболее точно, пожалуй, сформулированным главой МИД Беларуси Владимиром Макеем. Он заявил на 68-й сессии Европейской экономической комиссии ООН в Женеве: "Старая система концентрированной власти и влияния небольшой группы наиболее сильных государств все больше деградирует, тогда, как новая система все еще формируется под влиянием необратимого роста политической и экономической мощи региональных держав и их союзов".

Шерадил Бактыгулов