Военкор "КП" расспросил наших соотечественников в воюющей стране о том, как изменилась их жизнь после свержения Муамара Каддафи

АЛЕКСАНДР КОЦ

"БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК В ТРИПОЛИ"

"Говорит Москва! Акт о капитуляции. Мы, ниже подписавшиеся, … соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе…" Голос Юрия Левитана в абсолютной тишине наполняет торжественностью небольшую квартиру в центре Триполи. Несколько женщин – кто в платках, кто без – дружно кричат "Ура!" Со стенда на стене на них смотрят фотографии родственников-фронтовиков. Русскоязычная диаспора в Ливии собиралась провести свою акцию "Бессмертный полк" более масштабно. Но из-за "сложного положения" (так здесь называют развернувшуюся в окрестностях города войну) программу праздника пришлось ужать. В домашней обстановке звучали стихи, советские военные песни, рассказы о героическом пути предков…

Под стендом с фотографиями стояли флаги разных стран СНГ, в одной вазе – российский триколор и жовто-блакитный прапор. Редкое, по нынешним временам, соседство.

- Мы стараемся не обсуждать политические вопросы, - признается председатель Ассоциации русскоязычных соотечественников Ливии Наталья Фатнева. - У нас есть девочки из Украины, Белоруссии, Молдавии, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана... Мы не разделяем друг друга по национальности. И все себя называют русскими. Даже молодежь. Видимо сложные условия нас еще больше сплотили.

Наталья приехала в Ливию из Баку в 1990 году вместе с мужем – выпускником Высшего военно-морского училища имени Кирова. В браке родились четверо детей, но с супругом она развелась, оставшись в хороших отношениях со всей ливийской родней. С завидным энтузиазмом она взялась за пропаганду русской культуры в чужой стране. Сегодня она, помимо общественной деятельности, преподает русский язык местным студентам.

- Интерес к России среди ливийцев очень поднялся после чемпионата мира по футболу. Наша страна сейчас здесь на устах, - уверяет Наталья. -

Организовываем встречи, ведем курсы русского языка для детей, уроки литературы в школе. Мы не унываем, работаем, считаем, что наши дети и внуки должны знать историю России и такой великий праздник.

- В каких условиях вы его встречаете?

- Я живу в центре, вчера, позавчера всю ночь где-то бомбят. В городе спокойно, но есть очень тяжелые районы. Появилось много беженцев. Возле русского посольства в школе их расселяли. Ливийцев нет, но там Ирак, Судан, Сирия. Мы с девочками носили туда воду, занимаемся благотворительностью. Пытаюсь как-то влиять на молодежь. Они в 2011 году ко мне приходили: "Почему вы не с нами, почему вы против революции". Да я ж не против, просто мне вас жалко. И сейчас тоже, вы не должны воевать друг против друга.

- У вас ливийское гражданство есть?

- Все документы готовы, но если встанет вопрос об отказе от российского гражданства, я этого не сделаю. Я им очень дорожу и никогда не сдам наш паспорт.

- Страна сейчас расколота, а русские не ругаются между собой?

- Нет-нет. Мы общаемся со всеми, в том числе и с Востока. Для Ирины из Бенгази большую сумму, например, собирали, нужно было ей помочь…

27 ЛЕТ БЕЗ ДОКУМЕНТОВ

Пыльный район "восточной столицы" Ливии. По обочинам разбросан мусор, на стенах – следы недавней войны. Десятки мужчин идут с пятничной молитвы, с интересом рассматривая незнакомцев европейской внешности.

- Салам аллейкам! – здороваются они с российскими журналистами.

- Валейкум ассалам! – отвечаем, пытаясь найти дом Ирины Абдалла Джабер Хамис, в девичестве – Яковлевой. О ней и говорила Наталья Фатнева.

У Ирины Яковлевой – онкология. Благодаря собранным соотечественниками деньгам, она смогла сделать операцию, пройти курс лечения. Пришлось помучиться, потому что доступные анализы, процедуры и лекарства искала по разным городам. Но здоровье женщины, приехавшей в Ливию из Киргизии в 1988 году, не единственная острая проблема. Она бы перебралась к друзьям в Крым (муж умер два года назад), но вот уже 27 лет живет фактически без документов. Выехала еще по советскому загранпаспорту. А все попытки позже получить гражданство России, на которое уроженка Амурской области имеет полное право, успехом не увенчались.

- Еще до революции была возможность ездить в Триполи в российское посольство, но потом его вывели в Тунис. Ездить туда у меня денег нет, - говорит Ирина. - Наш консул Фарит Гафаров ко мне отнесся со всей душой, видно было, что искренне пытается помочь, но по какому-то стечению обстоятельств и он бессилен. Мы же следим за новостями из Москвы. Облегчили получение гражданства даже соотечественникам из Ирака, Афганистана и Сирии… А мне необходимо ехать в Киргизию и обращаться в российское консульство в Бишкеке. Но с просроченным советским паспортом я этого сделать не могу. А ливийское гражданство мне так и не дали…

Ирина снимает платок, вспоминая, что до революции спокойно обходилась без него. Но после свержения Каддафи в город пришел ИГИЛ*. И порядки поменялись.

- Всегда боишься, что схватят, пристрелят, взорвут. Со всех сторон бомбят, стены трясутся, окна звенят. Сейчас нормально, по сравнением с тем, что было. Дороговизна, правда, сумасшедшая.

Сегодня Ирина живет с сыном и дочерью. Еще две дочки уже за мужем. По дому бегают смуглые внуки со смешными пышными прическами, пытаясь увернуться от объективов. Присутствие чужаков из далекой страны их одновременно и пугает, и завораживает. Освоившись, они охотно позируют.

- А при Каддафи жить было легче? – спрашиваем Ирину.

- Тогда не было государства как такового. Вот и получился развал. И воспитания нет. Школы работали, но дети как и не учились, все очень поверхностно. Одежды не было, продуктов тоже. Все из-под полы, дефицит, если кто-то выращивал овощи и ехал продавать – машину переворачивали и урожай давили. Ностальгии у меня по Джамахирии нет. Единственное, конечно, с безопасностью лучше было. Верим, что Хафтар сможет собрать страну воедино. Но боимся, ведь он человек уже пожилой, вдруг с ним что-то случится.

МИФЫ О КАДДАФИ

Удивительно, но на Востоке Ливии после всего случившегося за восемь лет со страной – сначала нашествие террористов, затем гражданская междоусобица – по прежней жизни никто не скучает. В России в определенных кругах принято идеализировать режим Джамахирии. Дескать, отец нации Муамар Каддафи создал для своих подданных рай на Земле, раздавая беспроцентные ссуды молодоженам, бесплатные машины, дома...

- Ну да, конечно, если бы все так и было, кто б его свергать стал? До сих пор правил бы, - смеется еще одна бенгазийская россиянка Надежда Лачугина. – До сих пор бы благополучно правил.

Ее муж Али, бывший летчик, учившийся в Бишкеке, 8 лет назад подрабатывал у нас переводчиком. Сейчас и погрузнел, и поседел бородой. Зато отстроил двухэтажный дом в пригороде Бенгази, сдав в аренду свою кофейню. Выбранный для строительства район – новый, поэтому выглядит неустроенным и пустым. Но лет через пять наверняка будет считаться элитным.

- Откуда же у людей вдруг деньги на все это?

- Появилась возможность вести бизнес, открывать кафешки, магазинов раньше не было, а теперь - на каждом углу. Плюс государство разрешает покупать 1000 долларов на члена семьи раз в год. Продают по государственному курсу, а люди потом перепродают на черном рынке втридорога. Если семья большая – уже хороший заработок. Так и строятся.

Надежда родом из Оренбургской области. Но с будущим мужем познакомилась в Киргизии, где тот учился на летчика МиГ-23. После учебы он уехал в Ливию, взять с собой жену-иностранку не мог, запрещено по закону. И пять лет его русская семья ждала, пока он уволится из армии и заберет к себе.

- Первый год после приезда плакала. Куда попала?! Нищета, работы нет, денег нет, жилья нет. Люди другие, менталитет другой, но ничего, привыкла. Наши русские люди ко всему привыкают. Как сорная трава – где не посеешь, везде взойдет.

- При ИГИЛ могли и растоптать…

- А мы не из пугливых. Даже интересно было. Смотрели, как самолеты прилетали и бомбили игиловцев. Если дым черный, значит попало куда надо, если красный – в землю. На кухню нам снаряд залетел, - смеется.

- Террористы-то пришлые или из местных?

- Да местные. У соседей два брата вступили в ИГИЛ. Внизу целая семья. Вместе с моим сыном играли. Вот какие мальчишки противные были, которых я не любила, все вступили в ИГИЛ. Такой склад характера наверно. У соседки сын 14 лет, дали ему пистолет, он рад был по уши. Сейчас полегче стало. Но есть эти братья-мусульмане, которые разворовали казну. Мы здесь сделали революцию, радовались, что сейчас-то заживем. А у них был свой план – все прибрать к рукам. Есть надежда на Хафтара, мы так радовались, когда он тут появился и навел порядок. В отличие от других, он если сказал – сделал. Много не обещает, но что обещает - делает. Проблема в том, что все в руках 5 процентов, захвативших власть в Триполи.

"ЗДЕСЬ СМОТРЯТ НА НАС"

- Я далека от политики, у меня другое предназначение в этой стране, - говорит мне Наталья Фатнева.

- Какое?

- Нести культуру. Я - лицо, представитель России. У нас в Триполи талантливые, успешные женщины – ателье, парикмахерские, салоны, кондитерские. Мы заявили о себе, на нас смотрят, по нам ровняются.

Таких людей, как Наталья, я встречал по всему миру, будь то сирийская Латакия или венесуэльский Каракас. Уехавшие, но не попрощавшиеся с Родиной, держащиеся за свои корни и главное – неравнодушные. Безо всяких разнарядок или указаний они занимаются тем, что в большой политике принято называть "народной дипломатией". Устраивают Масленицы на Ближнем Востоке, лепят пельмени в Латинской Америке – "мягкая сила", как она есть. Сложно представить, какой импульс такому движению придало бы государственное финансирование. Впрочем, оно могло бы убить Идею.

- Я пытаюсь донести, что есть разница между Европой и Россией, - говорит Наталья. - Мы не Европа, у нас есть традиции, великая история и мне приятно, когда ученики просят достать книгу Достоевского на арабском языке. Их классика интересует. Откуда будет культура? Конечно из литературы. А такого предмета в арабских школах нет. Мы уже собираемся поднимать молодежное движение в Ливии. Мы можем перекодировать генетический фон страны - ну не хватает им культуры, образования. Но в наших силах это поменять. Россию, за небольшим исключением, очень любят. В 2011 году они смотрели на Европу и США, а сейчас – на нас.

* - запрещенная в РФ решением Верховного суда террористическая организация