План "200 долларов за баррель" известен, но пока откладывается

Противостояние между арабами и персами имеет многовековые традиции, но в последнее время обострилось до крайности. И этнический фактор в данном противостоянии, по-видимому, далеко не главный.

Конфессиональное измерение – персы-шииты против арабов-суннитов – гораздо важнее. Но вполне вероятно, что еще более значим геополитический и экономический расклад – борьба за влияние на Ближнем Востоке и в исламском мире в целом, за контроль над нефтяными потоками и ценами.

Проявлением этого противостояния стала жесточайшая ирано-иракская война 80-х годов, которую фактически проиграли обе стороны. Затем эстафету противостояния Тегерану приняли аравийские монархии во главе с Саудовской Аравией. По сути между ними и Ираном с 2009 года идет война, только опосредованная. В Сирии силам Исламской Республики, поддерживающим официальный Дамаск, противостоят радикальные суннитские группировки, финансируемые монархиями. В Йемене, наоборот, их войскам с союзниками из местных, считающихся "законным правительством", противостоят повстанцы-хоуситы, поддерживаемые Тегераном. Понятно, что в такой ситуации переход к войне непосредственно между монархиями и Ираном весьма вероятен.

" Воевать против Ирана в одиночку саудиты точно не захотят "
Суммарный военный потенциал стран – членов ССАГПЗ (Саудовской Аравии, ОАЭ, Кувейта, Бахрейна, Катара, Омана) выше, чем у Ирана. За арабами превосходство в технике всех классов как количественное, так и в значительной степени качественное – у монархических армий очень много самых современных образцов, каковых у персов почти нет. Лишь под водой сила на стороне Ирана – он имеет три ПЛ проекта 877 и несколько десятков малых ПЛ, у противной стороны подлодок нет вообще. Но это ни на что не повлияет. Еще у Ирана есть превосходство в людских ресурсах, при этом армия призывная, что обеспечивает более высокую мотивацию военнослужащих. Конфликт в Йемене продемонстрировал безобразно низкий уровень боевой и морально-психологической подготовки личного состава монархических армий. Но опыт сирийской войны показывает, что у персов то и другое ненамного выше. Если же монархическую коалицию усилят Иордания и Египет, ситуация для Ирана окажется совершенно безнадежной.

В реальности все отнюдь не так плохо. Оман с его уникальным ибадитским исламом (нечто среднее между суннизмом и шиизмом) состоит в ССАГПЗ чисто формально, он всегда находился в нормальных отношениях с Ираном и воевать против него точно не станет. Не будет воевать против него и насмерть рассорившийся с Саудовской Аравией и ОАЭ Катар. Уже давно не проявляет энтузиазма в поддержке авантюр Эр-Рияда Кувейт, который географически находится ближе всего к Ирану, соответственно ему в случае войны достанется больше всех. Вряд ли таскать каштаны из огня для саудитов захочет Иордания, в еще меньшей степени это относится к Египту, чья светская военная власть очень сильно тяготится финансовой зависимостью от ваххабитской Саудовской Аравии. Да и по большинству политических вопросов взгляды Каира и Эр-Рияда очень сильно разнятся. Более того, не факт, что даже Эмираты захотят воевать против Ирана, позиции этой страны и Саудовской Аравии в последнее время расходятся все сильнее, причем на ОАЭ, которые гораздо умереннее в политическом и религиозном плане, чем КСА, ныне переориентировался Египет. Таким образом, Эр-Рияд может оказаться в полном одиночестве. Гарантированным союзником саудитов остается только Бахрейн, где три четверти населения составляют шииты, но правящая династия – сунниты. Само ее существование зависит от Саудовской Аравии и ОАЭ, что и проявилось во время шиитского восстания 2011 года. Пользы от такого союзника Эр-Рияду никакой, а в одиночку воевать против Ирана саудиты точно не захотят, особенно, если учесть уязвимость инфраструктуры монархий. Исламская Республика в этом плане гораздо устойчивее.

Отсутствие сухопутной границы между Ираном и монархиями войне не помеха. Разделяющий стороны Залив довольно узкий, при обмене авиационными и ракетными ударами через него важнейшими целями сторон станут нефтяные объекты. В такой ситуации можно было бы ожидать цен на черное золото хоть по 200 долларов за баррель, особенно с учетом взаимного перекрытия Ормузского пролива. Нельзя полностью исключать высадку персами воздушно-морского десанта в Бахрейне (в расчете на помощь от местных шиитов) и даже на северо-востоке Саудовской Аравии, где проживает угнетаемое правящими в стране ваххабитами шиитское меньшинство. Возможна и сухопутная война через Ирак. В этом случае его ВС тоже будут втянуты в этот конфликт и скорее всего разделятся по конфессиональному признаку. Поскольку доминируют в Ираке шииты, то более значительную поддержку получит Иран. В итоге десант персам может и не понадобиться, их танки доберутся на нефтеносный северо-восток Саудовской Аравии посуху.

Хотя в этом случае война почти наверняка сильно расширится по составу участников, будет уже другой сценарий. Саудиты все равно понесут колоссальный ущерб, на восстановление уйдут многие годы и сотни миллиардов долларов. Но и Ирану, на который ополчатся многие страны региона, а также государства, от Ближнего Востока очень далекие, придется ничуть не легче. Поэтому обе стороны конфликта продолжают, пока возможно, воевать чужими руками, нанося друг другу серьезный, но далеко не фатальный ущерб. Сколько времени будет продолжаться такая опосредованная война, закончится она миром или, наоборот, описанным выше полномасштабным открытым столкновением – зависит от слишком многих условий и факторов.

Александр Храмчихин,
заместитель директора Института политического и военного анализа
Опубликовано в выпуске № 18 (781) за 14 мая 2019 года