ЕАЭС: ПРОДУКТИВНЫЙ БЛОК ИЛИ СОЮЗ РЕЭКСПОРТЕРОВ?

Министр экономики Белоруссии Дмитрий Крутой на днях заявил, что Минск предлагает ввести в Евразийском экономическом союзе мораторий на принятие нормативно-правовых актов, препятствующих взаимной торговле. По сути, белорусский министр повторил аналогичные предложения Александра Лукашенко 2017-2018 годов. И только ли внутрисоюзная торговля подразумевается в данных предложениях?

"Механизм, который мы в ЕАЭС договорились использовать в рамках устранения препятствий, на сегодняшний день работает очень слабо. Так, 17 препятствий, которые мы должны были устранить в 2018-2019 годах, продолжают существовать во взаимной торговле (15 торгово-тарифных барьеров, семь ограничений и два изъятия из режима свободной торговли в ЕАЭС-регионе на начало 2018 г. – Ред.). Прогноз белорусской стороны, что порядка 15 так и перейдут на следующий цикл", – посетовал Д. Крутой.

При этом он напомнил, что в свое время президент Белоруссии "внес радикальную инициативу о моратории на принятие таких новых нормативно-правовых актов в каждой из стран союза (в их внешнеэкономической политике. – Ред.), чтобы остановить процесс появления новых препятствий во взаимной торговле. Такая идея обсуждается, но для этого надо вносить, прежде всего, изменения в базовый Договор о ЕАЭС".

В связи с этим Д. Крутой пояснил, что наличие права вето у стран в ЕАЭС "негативно отражается на устранении барьеров. Скажем, за 5 лет семь раз страны этим правом пользовались (подразумеваются меры в РФ/ЕЭК по ограничению импорта ряда товаров и услуг с Украины, а также периодические ограничения в РФ на ввоз мясной и/или молочной продукции из Белоруссии. – Ред.). Хотя наличие в принципе такого института не способствует общей цели устранения всех торговых препятствий. Может, целесообразно определить несколько областей, где государство-участница Союза не может использовать это право вето".

Минск, как следует из разъяснений министра, возбуждает этот вопрос в контексте итогов заседаний Совета ЕЭК и Евразийского межправсовета, состоявшихся в Ереване 29-30 апреля 2019 г. А именно: "Самой острой темой было введение секторальных ограничений во взаимной торговле между государствами ЕАЭС по признакам сомнений в безопасности или в происхождении товара. В частности, речь шла о белорусском молоке.

Самое главное, что все пять стран договорились, что невозможно введение барьеров в целом на всю страну по какому-то товару или позиции. Если есть нарушения и их критическая масса нарастает, то нужно разбираться с конкретными компаниями, позициями, но нельзя "закрывать" целую страну".

На этот счет можем сказать, что в Минске поныне политизируют небезызвестные ограничения со стороны Россельхознадзора, считая их именно что "секторальными санкциями в отношении страны", а не отдельных предприятий.
Напомним в связи с этим, что Россельхознадзор решил с 8 мая ограничить ввоз молочной продукции наливом и в сухом виде с 37 белорусских предприятий, которые не смогли подтвердить безопасность этой продукции. Но никогда не имелось введение ограничений/запретов продуктов из Белоруссии в целом.

Примечательно в этой связи, что многие белорусские СМИ, в общем-то, объективно оценивают означенную ситуацию, хотя и не без "примеси" политконъюнктуры. Отмечается, что вопросы к качеству белорусской молочной продукции участились в России после отказа официального Минска поддержать продовольственное эмбарго РФ (с августа 2014 г.) к странам, применившим к ней санкции. Но так ли это?
За прошедший период Белоруссия резко нарастила импорт молока и молочных изделий из подсанкционных Польши и Литвы, где менее жесткие требования к содержанию антибиотиков в данной продукции. Но даже не это главное: ее растущий импорт сопровождается ее же растущими перепоставками в РФ. И, как известно, аналогичные "достижения" есть у Минска не только в молочном реэкспортном бизнесе.
Но, скорее всего, речь у министра экономики Белоруссии идет не только о внутрисоюзных торговых препятствиях и разночтениях.

Кандидат экономических наук Валерий Дуковик (Минск) полагает, что означенное белорусское предложение нацелено "прежде всего, на то, чтобы нынешние и дальнейшие санкционные "обмены" между РФ и Западом, как и между РФ и Украиной остались вне сферы регулирования в ЕАЭС. Где ввиду решающего влияния со стороны России вполне возможно навязывание с ее стороны Союзу ограничений и даже вето на торговые связи других стран ЕАЭС с Западом, Украиной. Пусть даже по ограниченному перечню товаров".
В том, что экономические связи Белоруссии, Казахстана и Армении с США и ЕС "развиваются по восходящей", В. Дуковик видит "неудовольствие Москвы". "Но вряд ли этот тренд сойдет на нет, – продолжает нагнетать минский эксперт. – Более вероятен кризис в ЕАЭС в случае, если Москва будет навязывать Евразийской комиссии какие-либо решения, лимитирующие торговлю других стран Союза со странами Запада, с той же Украиной".

Схожее, хотя и более прагматичное мнение у Леонида Вардомского, директора Центра постсоветских исследований Института экономики РАН. "В обозначенном предложении белорусской стороны "заморозить" вето и вообще торговые ограничения есть рациональное зерно, – считает он. – Поскольку принятые в рамках ЕЭК и в целом ЕАЭС решения не всегда выполняются; некоторые страны не соблюдают торговые договоренности либо соблюдают их частично".

Впрочем, оговаривается эксперт, право вето "должно быть и в ЕАЭС: в условиях интеграционного процесса это форма защиты интересов участников объединения и его самого: это подтверждается и давней международной практикой".
В то же время, по его мнению, "взаимная открытость экономик в рамках ЕАЭС несет для стран-членов и неизбежные риски. Так как участники интеграции закономерно чувствуют возникающие или потенциальные угрозы собственному производству". А проистекают они, по оценке эксперта, потому что "на экономику России приходится более 80% ВВП всего ЕАЭС, поэтому риски Москвы и других участников объединения несоизмеримы. Посему то, что РФ считает для себя "малозначительным", для стран с несопоставимо меньшей долей экономики является стратегически существенным".

В вышеприведенных оценках, с одной стороны, немало объективного. Но с другой – известно, что именно через страны ЕАЭС в Россию, повторим еще раз, уже который год поставляется, без преувеличения, львиная доля всевозможной контрабанды. Причем, по имеющимся данным, минимум половина объема этих поставок, точнее – реэкспорта, к настоящему времени приходится именно на продукцию, запрещенную к ввозу в РФ из стран, участвующих в "крымских" и в целом в антироссийских санкциях Запада. Доля же белорусского коридора здесь – поныне основная уже по фактору географии. Спросим в который раз: это – по-союзнически?

Уж сколько лет эти вопросы обсуждаются между странами-партнерами, но реальных решений нет. Потому привлечение ЕЭК к этой ситуации представляется едва ли не единственной дееспособной, притом общеблоковой мерой.

По крайней мере, в рамках Евразийского союза пора бы выработать решения, которые, в зависимости от конкретной ситуации в политико-экономических взаимоотношениях какой-либо страны ЕАЭС, учитывались бы другими странами Союза в их внешнеэкономической политике. Как это издавна имеет место практически во всех таможенно-экономических союзах и тем более в интеграционных объединениях.