Тереза Мэй покинула театр абсурда

Тереза Мэй уходит побежденной. Она не смогла решить поставленную перед собой задачу, и слезы на ее глазах во время заявления об отставке – свидетельство того, насколько серьезно она воспринимает свое поражение. Что будет дальше?

Британский премьер-министр Тереза Мэй заявила о своем скором уходе в отставку с позиции лидера партии и главы правительства. Это должно произойти 7 июня, и новость уже вызвала оживленную реакцию европейских политиков и средств массовой информации. Она стояла во главе британского кабинета почти три года (с 5 июля 2016 г.), и эти три года оказались временем серьезных испытаний.

Необходимо признать, что прошла она их более чем достойно и, безусловно, войдет в историю британской и европейской политики. Хотя бы как человек, достойно прошедший через весь театр абсурда, в который превратили Брексит британские политики, для которых на первом месте, как кажется, было все, кроме интересов и чести их отечества. И одновременно – как человек, достойно выдержавший переговорный кошмар, который устроили британцам их достойные партнеры с континента.

Бездарный предшественник Терезы Мэй – прошлый лидер консерваторов Дэвид Кэмерон затеял референдум о том, стоит ли Британии оставаться в Европейском союзе и, ко всеобщему удивлению, этот референдум с треском проиграл в июне 2016 года. Госпоже Мэй, занимавшей до этого должность министра внутренних дел, досталось плохое наследство, а ее премьерство превратилось в сплошную битву на всех фронтах.

Отправляясь на континент, Мэй и ее переговорщики должны были противостоять искушенным европейским бюрократам во главе с руководителем делегации Евросоюза Мишелем Барнье. Возвращаясь домой, Тереза Мэй вступала в бой с собственными парламентариями, которых не устраивал ни один из предлагаемых вариантов "сделки" о выходе Британии из ЕС. Сейчас она уходит после шести месяцев безрезультатных попыток получить одобрение "сделки" в британском парламенте. А сам автоматический выход страны из ЕС назначен решением Совета ЕС – встречи глав государств и правительств – на 31 октября.

На своем крестном пути Тереза Мэй смогла проявлять изрядную изворотливость и изобретательность. Так, подлинным шедевром стала история с т. н. отравлением Скрипалей. Весной 2018 г. Тереза Мэй умудрилась без всяких убедительных доказательств – мы все помним это легендарное "весьма вероятно" (highly likely) – убедить союзников по ЕС, США и Канаду в виновности России в покушении, или что с ним там случилось, на бывшего агента ГРУ в Солсбери.

С самого начала было очевидно, что вся история затеяна с целью отвлечь британское общественное мнение от переговоров по Брекситу, которые с самого начала складывались для Британии очень неудачно. А для остальных государств Евросоюза история с отравлением стала хорошим поводом показать, что они хотя и вытягивают из Великобритании все жилы на переговорах о Брексите, но по вопросам отношений с "восточной угрозой" они едины.

Европейские партнеры демонстративно поддержали Лондон по вопросу отношений с Россией, но там, где речь шла об их собственных интересах, не пошли ни на одну уступку. Брюссель, Берлин и Париж ставили перед собой две задачи-максимум. Во-первых, в идеале британцы должны были дозреть до повторного референдума и на нем решить остаться в составе Евросоюза. Тогда их можно было бы лишить всех привилегий, а остальным странам ЕС показать, что в таком союзе, как в приличном бандформировании, "вход – рубль, выход – два".

Во-вторых, если бы Соединенное Королевство все-таки добилось выхода из ЕС, то сделать это оно должно было на максимально невыгодных для себя условиях. И, несмотря на все старания Терезы Мэй, континентальные державы по-прежнему располагают этими обеими опциями. Потому что шансов на хорошую сделку у Мэй изначально не было, а количество экономических связей Британии с континентом не оставляло никаких шансов на безболезненный развод.

К концу 2018 г. ресурс "дела Скрипалей" себя окончательно исчерпал, как и временной лимит на переговоры с ЕС об условиях выхода. И тут выяснилось, что соглашение, которое правительство смогло согласовать с партнерами по Евросоюзу, не то что плохое, а очень плохое. Особенно т. н. ирландская оговорка – положение, согласно которому Северная Ирландия фактически оставалась в составе общего рынка ЕС, а Лондон утрачивал над этой территорией большую часть суверенных прав. В этот вопрос и уперлись голосования в палате общин британского парламента, которые Мэй в январе и марте 2019 г. последовательно провалила.

Но все-таки отдадим должное ее мужеству. Даже несмотря на то, что сейчас премьерство Мэй называют одним из самых неудачных в британской истории. На фоне большинства европейских политиков, не говоря уже о своем предшественнике, Тереза Мэй была поистине "железной леди" своего времени. Хотя и сама допускала серьезные ошибки. Одной из таких ошибок было проведение в июне 2017 г. внеочередных выборов в палату общин, на которых консерваторы хоть и удержались у власти, но фактически лишились большинства в парламенте в пользу лейбористов. Не будь тех выборов, может, и голосования 2019 г. по "сделке" о Брексите оказались бы для премьера более успешными.

Тереза Мэй уходит побежденной. Она не смогла решить поставленную перед собой задачу, и слезы на ее глазах во время сегодняшнего заявления об отставке – это свидетельство того, насколько серьезно она воспринимает свое поражение.

Что будет дальше?

Дело с Брекситом предстоит завершить другим. В ближайшее время тори должны будут выдвинуть себе нового лидера. Идеальным продолжением всей этой феерии было бы, конечно, избрание на оба высоких поста бывшего министра иностранных дел Бориса Джонсона. Помимо собственной клоунской внешности и манер, Джонсон более, чем кто-либо, олицетворяет судьбу и эволюцию британской элиты за последние сто лет.

Классический персонаж комедии "Дживс и Вустер", причем из числа наиболее курьезных, Джонсон просто-таки воплощает то, во что может превратиться политический класс в тепличных условиях отсутствия какой-либо серьезной конкуренции внутри и угрозы извне. В глобальном масштабе это поколение умудрилось менее чем за 15 лет свести на нет все результаты победы Запада в холодной войне, а на европейском поле – вогнать интеграцию в несколько мощнейших кризисов. Среди которых два – зоны евро и миграционный – могут серьезно отразиться на будущем континента.

Что до всего этого России? Да особенно ничего. Кто бы из многочисленных персонажей британского политического шапито ни сменил Терезу Мэй на Даунинг-стрит, 10, это не сможет серьезно повлиять на отношения нашей страны и Соединенного Королевства.

Во-первых, Лондон не так чтобы очень самостоятелен в своей внешней политике. Кто бы ни стоял во главе британского правительства, он или она все равно будет ориентироваться на Вашингтон, отношения с которым у Москвы в ближайшие годы вряд ли наладятся. Во-вторых, у России и Великобритании слишком мало точек взаимного пересечения интересов, где они могли бы реально сотрудничать. Разве что, когда Великобритания выйдет из Евросоюза, если выйдет, и начнет выстраивать систему международных связей без привязки к остальной Европе, у нас могут появиться новые возможности взаимодействия.

Пока же попрощаемся с Терезой Мэй. Ее политическая карьера в Британии, по-видимому, окончена, а новое появление на просторах большой европейской политики ей вряд ли грозит. Главное – в ней не было пошлости, и к решению своей безнадежной задачи она отнеслась с достойными уважения упорством и терпением.

Она не была другом России, но этого от нее никто и не ожидал. Причем с самого начала. А это, наверное, даже лучше, чем обманутые ожидания конструктивного диалога, которыми мы так любим себя тешить, когда речь идет об отношениях с Западом.

24 мая 2019,