Филипп Прокудин

Путь на джихад - в Сирию и Афганистан - для выходцев из Средней Азии оказался дорогой разочарования. Кто-то угодил за решетку, кто-то был убит подельниками или погиб под бомбами. РИА Новости публикует второй материал из серии, посвященной тем, кто попал в ИГ* по собственной воле или вопреки ей.

Хасан и Хусан

"Стройка у станции метро "Проспект Мира", на тринадцатом этаже, улицу точно не помню", - говорит Хусан из Намангана. В Москве он присоединился к экстремистскому джамаату. Вербовка произошла очень просто - работавшие в строительной бригаде земляки предложили объяснить основы ислама. "Рассказали, как надо молитву читать. Пообещали: сначала узнаете исламскую религию полностью, а потом вас отправят в Пакистан, Афганистан".

Рядом с ним - брат-близнец Хасан. Оба сидят с прямыми спинами, руки на коленях, ловят взглядом каждое движение офицеров МВД Узбекистана. Братья готовы вскочить по первому знаку сотрудника органов - срок на зоне не прошел даром.

В джамаате братья пробыли недолго: вскоре остались без работы и денег - и наставники им не помогли.

Собственно, из-за них все и произошло. "Надо работать, а нам говорят: сначала - молитва. Вот и выгнали из бригады. А они сами не зарабатывали, деньги у нас забирали", - жалуется Хусан.

Близнецы обратились к дяде. Тот был человеком образованным - знатоком Корана. Работал тоже на стройке. Дядя посоветовал Хусану и Хасану бросить новых знакомых и явиться с повинной в органы внутренних дел. Братья вернулись в Узбекистан, сдались, получили срок.

В сентябре прошлого года президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев амнистировал раскаявшихся, не принимавших участия в терроре. Хусана и Хасана освободили.

Свободу братья ценят, но о зоне говорят с уважением. По их словам, там им и растолковали ошибочность былых взглядов. Времени для богословских споров хватало - с заключенными беседовали сотрудники исправительного учреждения и специально приглашенный имам.

Еще им дали на зоне путевку в жизнь - научили шить. Теперь Хусан и Хасан - владельцы небольшого цеха по пошиву одежды.

"Лучше, чем любая швея, делаю", - уверяет Хасан. Щупает куртку на одном из офицеров МВД: "Наши шили, тут, в Узбекистане. Это не турецкая, я вижу - строчка другая".

Выворачивает наизнанку подкладку, показывает шов: "Я строчку узнаю сразу, на зоне столько всего сшил".

На вопрос, как Хусану и Хасану удалось так быстро "раскрутиться" после отсидки, один из сопровождающих офицеров отвечает: "Им же кредит дали. Банк дал, а поручилась за них махалля (квартал и единица самоуправления. - Прим. ред.). Махалля - соседи и родственники - знали, что шить они умеют, работать будут, заказы пойдут".

"Мать всегда выгораживает сына"

Разия живет в Намангане, ее сын Каримджон был в одном джамаате с Хасаном и Хусаном. А потом пропал без вести, уверяет мать. Позвонил, что едет куда-то на дачу в Подмосковье, и исчез, несколько лет не дает о себе знать. Каримджон не отличался религиозностью, бороду не отпускал, никого ни к чему не призывал, бесед об исламе не вел.

Просто однажды вновь уехал на заработки и пропал. По крайней мере, так утверждает его мать. "Он хороший мальчик", - твердит Разия и дежурно улыбается - как полагается с гостями.

Где сейчас Каримджон, знает российская разведка, уверяет один из офицеров узбекского МВД. По оперативным данным, Каримджон - в Сирии. "Мать всегда будет выгораживать сына, - сухо комментирует рассказ женщины собеседник РИА Новости. - У Хусана и Хасана хватило ума остановиться, дядя, ныне покойный, вовремя по ушам двум дуракам надавал. А этого никто не остановил. Теперь по одним улицам ходят, как-то в глаза друг другу смотрят. Мать Каримджона, наверное, думает: сами соскочили, а моего не уберегли".

Офицер добавляет: Хусану и Хасану повезло, что они оказались на мели и познакомились с тем, как устроен джамаат.

Система вербовки на джихад - отлично налаженный бизнес, за доехавших до фронта неофитов наставники получают хорошие деньги - несколько тысяч долларов. Близнецы же успели понять, что для своих "амиров" и "имамов" они не товарищи, а товар.

Кореш Джамшут

Аскар из киргизского Джалал-Абада долго жил в Краснодаре, и у этого "муджахеддина" южнорусский говорок. Товарищей по джихаду называет корешами. "Вернулся из России, женился, сидели как-то с корешком, зовут его… пусть будет Джамшут. Так вот, с корешем и подумали: надо братьям нашим помогать. Тем более знакомый наш был уже там, в Сирии, он нас позвал. Ну и поехали - заначка имелась после работы в России. В Стамбуле нас встретил пацан знакомый. Он и отвез через границу", - таков был путь Аскара на "войну за веру".

Границу пересекли легко. "Проводник командовал то сидеть, то лежать. Потом узнали, что так от камер скрывались. ИГ* тогда еще не было, а "Джебхат ан-Нусра"* была. Мы себя называли му’аскар - просто воинами, военными. Халифа тогда не было, только амиры (военачальники. - Прим. ред.). Абу Бакр аль-Багдади (лидер ИГИЛ*. - Прим. ред.) потом откуда-то пришел и назвал себя халифом", - продолжает Аскар.

В лагере джамаата "Сабри" друзья прошли курс молодого бойца - научились обращаться с автоматом, пулеметом, гранатометом и минометом. Инструкторы - азербайджанцы-сунниты, лекции читали на своем языке. Бойцы "Сабри", узбеки и киргизы, учителей в целом понимали.

Через некоторое время в лагерь прибыла следующая волна джихадистов - гастарбайтеры с российских строек.

К новоприбывшим "старослужащие" отнеслись без приязни. "Они даже Коран не читали, намаз не совершали. У них в голове было только одно: поехать на амалию (войсковая операция. - Прим. ред.) и стать шахидом. И все! А попали они в джамаат так: были на заработках в России, зимой работы нет, в мечеть ходят. Вербовщики смотрят: ребята мучаются, намаз читают, просят Аллаха работу дать. Подходят: "Вот, брат, покушай. Что у тебя с работой? Вот тебе деньги". И потом снова найдут работу и денег, покушать принесут. Человек слабеет, его уже можно контролировать. Тут-то и начинается вербовка. По телефону ролики показывают, объясняют, что делать", - описывает Аскар алгоритм превращения гастарбайтера в воина джихада.

Новый призыв, по словам Аскара, был слаб в моральном отношении. Приехавшие на джихад превратились в обычных гопников. "Воины" отбирали у местных вещи и еду, считая это законной военной добычей. После обучения бойцов перебросили под Алеппо.

В активных боевых действиях Аскару не довелось участвовать - войска практически не маневрировали, джихадисты и солдаты правительственной армии отсиживались на позициях. "Снайперы асадовские часто работали. Туда-сюда стреляли. Пиалку выставишь (в окно. - Прим. ред.), сразу вжик! Однажды я сам хотел проверить, взял баклажку, на дерево надел, глаза чучелу сделал. Выставил - вжик! Работали конкретно", - уважительно отзывается о противнике Аскар.

Дорога домой

Через несколько месяцев он решил покинуть Сирию: кончились деньги, а боевые действия мало напоминали войну за истинную веру. К тому времени в лагере "воинов джихада" возникли разногласия: "Джебхат ан-Нусра"* и ИГ* грызлись между собой, и это касалось всех.

"Тормозят на дороге, спрашивают: какой джамаат? Если маленький, ни в ИГИЛ*, ни в "ан-Нусре"*- могут отпустить, если нет…" - Аскар делает выразительную паузу.

"У нас с корешем остались последние деньги, тысяча долларов на двоих. Джамшут поехал в Турцию, чтобы оттуда - в Киргизию. Мне сказал: "Узнаю, какая дома ситуация. Если закроют - только меня закроют. А ты пока побудь в Сирии". И, прикинь, он приехал, а его не задержали. Месяц ходит там, подженился даже. И пишет мне: нормально у нас, женился, все окей, приезжай. А его органы специально не трогали, хотели посмотреть, что он делать будет", - описывает дальнейшее собеседник РИА Новости.

"На второй день после возвращения отправился к другу, подъезжаю к дому - ворота закрыты, никого нет. Вышел сосед: "Его вчера взяли". Я сразу в Бишкек. А куда еще ехать? У меня было немного денег, пожить два-три дня".

Как кончились деньги, вернулся домой - в Джалал-Абад. Родители уговаривали сдаться, Аскар отказался. Жил по адресу, который не сообщал никому из родственников. Доверял только членам джамаата. Затем знакомые уговорили его взять на постой такого же, как и он, бывшего "муджахеддина", объявленного в розыск. Бывший "товарищ по оружию" и сдал Аскара сотрудникам Комитета нацбезопасности.

Опергруппа взяла Аскара возле мечети. Потом были допросы, суд и срок. Того, кто позвал когда-то Аскара с корешем на войну с неверными, убили в Сирии.

"В 2015-м, когда я еще в СИЗО сидел, опера принесли, показали фотографию: лежит на земле. Прямо во лбу отверстие от пули", - заключает Аскар.

Автор благодарит МИД и МВД Республики Узбекистан, а также посольство Республики Узбекистан в Москве

*Террористическая группировка, запрещенная на территории России.