Индия: далеко идущие итоги выборов
Сможет ли государство Индостана реализовывать себя в текущем столетии как игрок мирового масштаба?

Завершившиеся выборы в нижнюю палату индийского парламента, Лок Сабха, выглядели как марафон в 39 дней с предсказуемым по мнению большинства наблюдателей результатом. Однако если полагать итогом не только победу находящейся у власти "Бхаратия Джаната Парти" (BJP), но и дальнейший вектор развития Индии возникает больше вопросов, чем ответов.

Среди зарегистрированных 2?354 партий на одном миллионе избирательных участков страна с 900 миллионами зарегистрированными избирателями поддержала правящую партию и соответствующего главу правительства - Нарендра Моди.

Если говорить о конкретных показателях, то за предыдущий срок правления объем прямых иностранных инвестиций в страну составил 239 млрд долларов США, объем резервов в иностранной валюте 393 млрд, при этом уровень бедности сократился до 21%, безработица составила 6,1%, став самой высокой за истекший период, при общем уровне трудовых ресурсов около 521 млн человек (46% - сельское хозяйство, 31% - сфера услуг и 23% - индустрия). За время нахождения у власти Нарендры Моди страна пережила и сельскохозяйственный кризис, и непопулярную денежную реформу. Одновременно были сделаны шаги по помощи сельскому населению и улучшению положения женщин. Вместе с этим Индия сохраняет статус шестой экономики мира при темпах роста ВВП 6,8% в год.

Основной соперник Моди и его партии на выборах - "Индийский национальный конгресс" (INC) и его лидер Рахул Ганди (внук Индиры Ганди) проиграли выборы. Несмотря на то, что в ряде южных штатов так называемого дравидского пояса INC смог продемонстрировать весомое преимущество, что в целом не улучшило положение Конгресса на национальном фоне. Допускалась возможность достижения партией Ганди определенного паритета с BJP на завершившихся выборах. Однако и такой результат остался недостижимым для сторонников INC. В свою очередь, несбывшиеся прогнозы нередко бывают поучительнее результатов, оправдывающих чьи-то ожидания.

Выборы в самой большой демократии в мире (без какой-либо иронии) продемонстрировали будущее направление развития государства. Несмотря на утверждение многих экспертов о том, что выборы в Индии повторяют националистический уклон во многих странах Европейского союза, сходство лишь поверхностное. Не стоит забывать, что древнейшая из существующих цивилизаций как суверенное государство возникло в 1947 году и практически в течение всего XX века боролось за свое выживание и доказывало право на существование. В начале 21-го столетия индийский народ и его правящие элиты окончательно вернули себе идентичность, несмотря на многие внутренние конфликты. Не следует сбрасывать со счетов инерцию антиколониального движения, которая с 50-х годов прошлого столетия давала силы большинству государств "третьего" мира. И на этом фоне не кажется удивительным, что во время своего первого визита в США в 2014 году Нарендра Моди на переговорах с Бараком Обамой демонстративно заговорил на хинди, несмотря на то, что английский язык является вторым государственным языком Индии.

Следует вспомнить, что общеиндийское национальное сознание сформировалось в середине XIX века, английская колонизация в определенной степени привела к тому, что индийцы вспомнили о таких объединяющих нацию культурных столпах, как Веды и Упанишады, а лучшие умы эпохи (Тагор, Чаттерджи, Бос, Наороджи, Банерджи и др.) заговорили о всеиндийском единстве перед лицом британского владычества. Немногим позднее оформился как идея индийский национализм, который на первых этапах относил к индусам всех жителей субконтинента вне зависимости от их вероисповедания. Дальнейшая борьба за независимость от британской короны дала побочный эффект: зарождение религиозного коммунализма и строгое деление по конфессиональному признаку. Прежде всего такой посыл исходил от лидеров индуистского и исламского вероисповедания. Причем индуистские общества типа "Митра мела" ("Круг друзей"), исламские типа "Таблиги джамаат" ("Общество по распространению веры") и некоторые другие объединения проповедовали идеи разделения достаточно агрессивно. Затем прозвучали высказывания о необходимости решать проблемы только в рамках своих конфессий и со стороны сикхов и джайнов. В свою очередь, среди последователей конфессионального разделения начали проявлять себя радикальные и экстремистские группы, а первоначальная борьба за независимость Индии вылилась в выяснение отношений между представителями различных религий. Результатом стало кровавое разделение Индийских территорий и княжеств на Западный Пакистан, Восточный Пакистан (ныне Бангладеш) и Индийский союз в 1947 году.

С момента обретения независимости тенденции религиозного и светского национализма в той или иной степени всегда присутствовали в индийском обществе. При этом если "Индийский национальный конгресс", управляемый кланом Ганди, последовательно выступал за общность всех индийцев вне зависимости от религиозной принадлежности, то такие организации, как "Хинду Махасабха", последовательно проводили в массы идеи об исключительно индуистском статусе населения Индии. К объединениям второго типа примыкает и возникшая позднее BJP, которая и будет формировать новый кабинет министров. Победа Нарендры Моди даже в штате Уттар Прадеш, наиболее "проконгрессистском" штате, где, как правило, голосовали за семью Ганди, показала, что в INC не учли состояние и потребности индийского общества. Речь опять же идет о новом осознании нации, которая пытается выступать в глобальном мире как единая, уникальная цивилизация с многотысячелетней историей. Естественно, что подобное объединение уместнее всего проводить на основе исторически доминирующей на субконтиненте религии - индуизма, который исповедуют около 80% граждан Индии.

И в этом отношении следует вспомнить, что необходимость трансляции сплоченного внутреннего состояния нации во многом является не только прихотью Нью-Дели, но и очевидной необходимостью страны. У Индии есть внешнеполитические задачи, требующие не одномоментного решения, а длительной и скрупулезной работы как в конце второго десятилетия, так и в следующей декаде XXI века.

Ближайшее будущее диктует необходимость сохранения и усиления доминирования Индии в Юго-Восточной Азии (ЮВА), противостоять террористической угрозе, достичь мирного сосуществования с Пакистаном. Для обеспечения региональной и внутренней безопасности Нью-Дели остро нуждается в поставках углеводородов из Ирана, что предполагает определенные соглашения с Вашингтоном. Для этого же необходимо присутствие в Афганистане. Естественная необходимость налаживать отношения с Китаем также вынуждает индийское руководство балансировать между стратегическими интересами в сфере безопасности и экономической необходимости.

Причем выше речь шла только о субрегионе Индийского океана, вблизи Индостана. Устремления же Нью-Дели в сферу всего Индийского и Тихого океанов заставляет искать компромиссы и противодействия с теми же Соединенными Штатами, которые, с одной стороны, заинтересованы в усилении Индии как противовеса Китайской Народной Республике, а с другой - фактически превращают самую большую демократию в мире в "крепость Вашингтона", "Антикитай", навязывая заведомо ведомое положение. Отношения с Пекином также должны выстраиваться как на основе компромиссов в экономической сфере, так и на конкуренции в геополитическом пространстве ЮВА, Африки и Центральной Азии. Значимость выстраивания отдельных отношений с Москвой в Нью-Дели не подвергается сомнению. Моди намерен расширять и в ближайшей перспективе взаимодействие в сферах экономики, культуры, политики и в области военно-технического сотрудничества, что также потребует и от России, и от Индии взаимных компромиссов.

При этом в текущем столетии у государства Индостана не существует широкого выбора возможностей. Отказавшись от глобальной внешней политики, сохранив стратегические цели только в рамках взаимодействия с ближайшими соседями, Индия обречена на снижение экономического роста и роль второразрядного игрока. Также очевидно, что если правящие элиты не справятся с ситуацией внутри государства, то Индия не достигнет статуса глобальной державы.

Пессимистическое предсказание американского политолога и журналиста Фарида Закария об "индуизации" страны как раз и выражают озабоченность возможной консервацией националистических тенденций в рамках одной религии. В частном порядке в Индии вам могут рассказать об убийствах христиан и мусульман, о принуждении перехода в индуизм, о локальных столкновениях представителей различных конфессий. Тем не менее на сегодняшний день такого рода случаи не вылились в массовые акты насилия над иноверцами (неиндуистами). Более того, решение вопроса о конфессиональной принадлежности с позиции силы имеет под собой твердую почву лишь до определенного предела. За этим пределом стоит возможность если и не гражданской войны, то крупных конфликтов общенационального уровня и возможный распад страны. Другой же вариант - это "полноценная" диктатура типа франкистской Испании в XX веке, в которой доминирующая религия будет служить совсем не благим целям.

Возвращаясь к итогам выборов, стоит подчеркнуть, что большая часть населения сделала выбор на основе религиозного единства индийцев. В определенной степени взгляды элит и народных масс, основанные на ведической культуре, представляют Индию как страну, которая, повторяя античного философа Плотина: "…Оставаясь собой, превосходней всего внешнего". По крайней мере это была важная составляющая поддержки "Бхаратия Джаната парти". Другим партиям и прежде всего Конгрессу стоит учитывать это в дальнейшей политической борьбе. А Нарендра Моди не может не понимать, что наиболее экстремистски настроенные группы индийского общества необходимо обуздать ради будущего страны. Только тогда государство Индостана сможет реализовывать себя в текущем столетии как игрок мирового масштаба.

Дмитрий Шелест