Кто поможет Ирану вырваться из тисков политики ультиматумов

Тупики и горизонты тегеранской дипломатии

В и без того опасную ситуацию в регионе Персидского залива начинают вклиниваться новые тревожные сюжеты, которые стали обозначаться после визитов в Тегеран министра иностранных дел Германии Хайко Мааса и премьер-министра Японии Синдзо Абэ. Хотя цели этих визитов была различны, два политика призвали Иран "проявлять терпение", не спешить с выходом из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по ядерной программе, подписанного в июле 2015 года.

Напомним, что США заявили об одностороннем выходе из соглашения в мае 2018 года, вступили на путь введения санкций против Ирана, что резко осложнило обстановку. В формате состоявшегося в Душанбе саммита Шанхайской организации сотрудничества прошла встреча президента Ирана Хасана Рухани с его российским коллегой Владимиром Путиным, на которой помимо других острых проблем региона обсуждалась, конечно, и ситуация, складывающаяся вокруг соглашения по ядерной программе Ирана. Детали этих обсуждений не преданы гласности. Но на саммите Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) в Душанбе Путин выступил с призывом, как надо полагать, адресованным в том числе и Ирану, "придерживаться СВПД", указывая на то, что "единственное разумное решение - продолжение выполнения участниками плана своих обязательств", и на то, что "решение США выйти из договора негативно сказывается на общей обстановке в отношении режима нераспространения ядерного оружия".

Дело в том, что ранее представитель Организации по атомной энергии Ирана (ОАЭИ) Бехруз Камальванди сообщил о второй серии шагов, нарушающих обязательства страны в рамках СВПД. По его же сообщению, "с 27 июня Иран превысит лимит запасов обогащенного урана на территории страны в 300 кг", что может стать станет первым конкретным шагом Ирана в нарушение соглашения. При этом он не исключил вероятности возвращения к соблюдению ограничений, если европейские страны-подписанты (Франция, Великобритания и Германия) согласятся не соблюдать американские экономические санкции, введенные в ноябре 2018 года. Напомним, что ранее Тегеран предоставил другим участникам два месяца на то, чтобы европейские подписанты соглашения приступили к исполнению своих обязательств в экономической части соглашения в обход американских санкций.

Время поджимает, сроки "иранского ультиматума" истекают, и все застыли в ожидании мер, которые в дальнейшем может предпринять Европа. Пока конкретного ничего нет, проходят закрытые и открытые консультации. По словам Мааса, "Брюссель намерен подождать реакции Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) на заявление Тегерана". На публичном уровне ЕС уже отверг требования Ирана. Соответствующее заявление было озвучено 9 мая верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерикой Могерини, а также главами МИД Франции, Германии и Великобритании. Они призвали Иран продолжать выполнять свои обязательства в соответствии с СВДП. В то же время в Брюсселе становится популярной точка зрения, согласно которой "ультимативная политика" Ирана выстраивается под воздействием прежде всего внутренних политических факторов, нейтрализовать которые возможно при помощи разработки новых условий, позволяющих Тегерану "сохранить лицо".

Тут просматривается два варианта действий. Первый: вступить в переговорный контакт с Вашингтоном, добиться от него согласия на отмену некоторых санкций, затем "наводить мосты" таким образом, чтобы Тегеран согласился на модернизацию условий ядерного соглашения. На этом направлении предстоит немалый объем политико-дипломатической работы, успех которой во многом будет зависеть от относительно благоприятного ситуационного фона, прежде всего, конечно, в Персидском заливе. Второй вариант: Брюссель начинает абсолютно самостоятельную "игру" с Тегераном. При этом выставляется главное условие: Иран отказывается от нарушения ядерного соглашения, что создает возможности для маневра и шансы для выигрыша времени, в течение которого можно было бы снизить накал эскалации, расширить "дипломатический фронт" через подключение и других государств Ближнего Востока, стимулируя их хотя бы к позитивным символическим жестам в адрес Тегерана. Но даже и в этом случае речь можно будет вести только о так называемой "гибридной дипломатии" с подключением Вашингтона, так как конкретная политическая реальность демонстрирует отсутствие у Европы достаточного суверенитета.

Что дальше, ведь никто не знает, даст ли какой-либо результат иранская "ультимативная политика", как станет реагировать ЕС, да и вообще в каком направлении станут дальше развиваться события? На наш взгляд, США будут продолжать действовать вокруг Ирана, идя на обострение и держа эту страну в эпицентре различных потрясений. Маловероятно, что они решатся на вооруженное вторжение в эту страну по образцу Ирака в 2003 году. Как считают некоторые израильские эксперты, американцы будут широко использовать отработанную методику "изменяющихся обстоятельств при решении конфликтов, типа иранского", выставляя на каждом рубеже заведомо невыполнимые для Тегерана условия, заявляя при этом о готовности к переговорам. Нельзя исключать, что именно в "формуле переговоров" при определенных условиях для Европы будут создаваться "коридоры возможностей, в основном политико-психологического свойства. Но достигнет ли Иран главной цели - оказывать давление на Европу, чтобы та сняла санкции и возобновила торговлю с Ираном, шантажируя созданием атомной бомбы? Вопрос не риторического свойства.

Станислав Тарасов