Д.Ашимбаев: За годы независимости у нас все отрасли экономики и жизни объединялись в самых различных конфигурациях. То, что делается сейчас, это, наверное, даже не четвертый и не пятый круг. Госаппарат подвержен одним и тем же импульсным тенденциям: сначала он растет, затем его начинают сокращать. Вскоре выясняется, что упразднили слишком многих, и начинается новый рост

Анна Величко, 21 июня 19

Два новых министерства, разделение некоторых ведомств и другие кадровые преобразования. Президент РК Касым-Жомарт ТОКАЕВ начал воплощать в жизнь собственную кадровую стратегию.
О том, к чему приведут перестановки, мы поговорили с известным казахстанским политологом Данияром АШИМБАЕВЫМ.

Смотри, кто пришел!
Июль в казахстанской политической жизни – месяц затишья. Но в этом году, судя по всему, чиновникам расслабиться не удастся. Едва вступив в должность главы государства 12 июня, Касым-Жомарт Токаев стал перекраивать госаппарат "под себя".
Для начала Президент освободил от должности акима Мангистауской области Ералы ТУГЖАНОВА. Этот регион мало того что обеспечил самую низкую явку на выборах, не считая Алматы и Нур-Султана, так еще здесь рекордно много – 32,73 процента – набрал оппозиционный кандидат Амиржан КОСАНОВ. Видимо, в Акорде посчитали, что вкупе это сигнал социальной напряженности в регионе, с которой местная власть не справилась. Впрочем, аналогичный "диагноз" некоторые обозреватели вынесли и Бахыту СУЛТАНОВУ, уволенному с поста акима столицы в тот же день. Но уже через два дня стало понятно, что лимит доверия этот чиновник не исчерпал: в понедельник он стал главой нового министерства торговли и интеграции. А в кресло главы Нур-Султана сел бывший аким Западно-Казахстанской области Алтай КУЛЬГИНОВ.
Мангистаускую область возглавил Серикбай ТРУМОВ, который до этого руководил Жанаозеном и администрацией Актау. Местный кадр стал и акимом Западно-Казахстанской области – Гали ИСКАЛИЕВ. Остальные областные начальники сохранили свои должности.
Наряду с министерством торговли и интеграции Касым-Жомарт Токаев распорядился создать министерство экологии, геологии и природных ресурсов. Его возглавил бывший вице-министр энергетики РК Магзум МИРЗАГАЛИЕВ. Еще три министерства – национальной экономики, инфраструктуры и инновационного развития, а также цифрового развития, оборонной и аэрокосмической промышленности (которое стало министерством цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности), были реорганизованы.
Агентство по делам госслужбы и противодействию коррупции Токаев разделил надвое, и теперь Агентство по противодействию коррупции, которое возглавил бывший руководитель АДГСПК Алик ШПЕКБАЕВ, будет подчиняться напрямую Президенту, а Агентство по делам госслужбы, главой которого стала бывший депутат Анар ЖАИЛГАНОВА, сосредоточится на контроле качества оказания госуслуг.
Сменились также министры: образования и науки РК – на место Куляш ШАМШИДИНОВОЙ пришел Асхат АЙМАГАМБЕТОВ; культуры и спорта – вместо Арыстанбека МУХАМЕДИУЛЫ рулить ведомством будет Актоты РАИМКУЛОВА.
Произошли ротации также в Администрации Президента, а служба внешней разведки "Сырбар" вошла в состав КНБ.

На вкус и цвет – министры разные
– Кадровая политика – это всегда сюрпризы. Главный из которых – насколько то, что получится в итоге, соответствует задумке, – говорит политолог Данияр Ашимбаев.
– Но все же, например, разделения АДГСПК ждали многие, прихода местных кадров в акиматы – тоже… Можно ли говорить, что Токаев стремится своими указами угодить населению?
– За годы независимости у нас все отрасли экономики и жизни объединялись в самых различных конфигурациях. То, что делается сейчас, это, наверное, даже не четвертый и не пятый круг. Госаппарат подвержен одним и тем же импульсным тенденциям: сначала он растет, затем его начинают сокращать. Вскоре выясняется, что упразднили слишком многих, и начинается новый рост. И я бы даже не стал говорить, что это наше личное ноу-хау. Так же происходило еще в СССР при Хрущеве.
Вторая тенденция, которая определяет строение госструктуры, – это большое количество сфер, которые совершенно спокойно могли бы относиться к самым разным министерствам. Например, молодежную политику можно пристегнуть и к образованию, и к культуре, и к информации. Так она и "гуляет" по ведомствам. Та же история – с экологией и так далее.
Таким образом, структура правительства – это чистой воды вкусовщина: кому как нравится, тот так и кроит.
– А в чем смысл? Ну, кроме того, чтобы кому-то важному стало комфортнее?
– Иногда в наших условиях реформа может быть единственным импульсом развития. Приходят новые люди, которым в течение полугода надо показать, что они пришли не зря. Иногда такими импульсами могут стать внешние раздражители. Вот, например, сравните работу МВД, а точнее ее пресс-службы, до гибели Дениса Тена и после. Если до был один пресс-релиз в неделю, да и тот о каком-нибудь параде. А после "выяснилось", что те же самые люди могут по 15–20 преступников ежедневно ловить.
Примерно через год энтузиазм обычно спадает на нет. И тут нужна новая реформа.

Чем строже участковый, тем чище лифты
– Определенного шороху, наверное, наведет обновленное антикоррупционное агентство?
– У нас ежегодный отчет Счетного комитета такой, что волосы дыбом встают, но скажите мне – кого-нибудь привлекла Генпрокуратура за нецелевое использование средств? Кто-нибудь понес хоть какое-то наказание?
Нужен очень жесткий контроль. Тут как в жизни: в доме вроде все интеллигентные люди живут, но если участковый не работает, то в лифте кто-то вечно мусор оставляет. И чем реальнее угроза наказания, тем дисциплинированнее население.
По-хорошему, конечно, нужны какие-то более действенные механизмы оценки работы чиновников. Возможно, определенную динамику внесли бы более частые парламентские слушания. Сейчас основной показатель эффективности – количество освоенных бюджетных средств или вовсе не измеримые показатели. И тут сложно во всем винить чиновников: легко оценить, например, работу минсельхоза: надои, урожаи и прочие конкретные цифры. А в чем показатель эффективности, например, министерства иностранных дел? В количестве открытых посольств? В том, что мы ни с кем не воюем? Весьма спорно.
– Как тогда контролировать?
– Когда-то большие надежды возлагались на гражданское общество. При каждом акимате и ведомстве были созданы общественные советы. Сколько из них работают сейчас? Не ошибусь, если скажу, что, кроме общественного совета Алматы, никого не слышно.
– Президент заявил о создании Национального совета общественного доверия, может быть, он изменит ситуацию?
– За годы независимости Нурсултан Абишевич создал огромное количество советов: Совет Республики, Президентский совет, Высший экономический совет, совет предпринимателей, Совет иностранных инвесторов и так далее… В чем была их важность? В том, что, во-первых, у людей была трибуна, а, во-вторых, Президент мог напрямую обсудить тот или иной вопрос с экспертами и практиками, представителями регионов. Большая часть этих советов со временем была передана в ведение государственного секретаря, при Президенте остались Совет иностранных инвесторов и Совет безопасности.
Эффективность нового совета зависит, во-первых, от того, кто в него войдет, а во-вторых, как будет выстраиваться его взаимодействие с властью. Причем второе напрямую зависит от первого. У нас в последнее время много экспертов из соцсетей, которые высказываются на любую тему, и, покопавшись полчаса в Интернете, могут повысить свою квалификацию в два раза. Но именно они, к сожалению, пользуются популярностью аудитории, а не практики, которые по идее действительно могли бы многое сделать для улучшения жизни в стране.

О пришедших и ушедших
– Если вернуться к последним перестановкам и поговорить о персоналиях. Кто пришел на свое место?
– Понятное дело, что для Бахыта Султанова министерский портфель более привычен, чем акимат. Плюс торговля – это его сфера. Актоты Раимкулова – не новичок в культуре: мало того что она известный композитор, так еще и пять лет руководящих должностей в этом министерстве за плечами. Аймагамбетов имеет неплохой опыт и в образовании, и в управлении. То же самое – по акимам. Тот же Кульгинов имеет и опыт работы, и болашаковское образование. Но, видите, в чем дело, никто никогда не может заранее точно сказать, получится у человека на новой должности или нет.
Причины ухода тех или иных персон у нас вообще как-то не принято комментировать, за исключением вопиющих случаев. Но вот, например, Шамшидинова. Предполагается, что ее уход связан с арестом подчиненного.
И тут мы видим достаточно интересную законодательную коллизию: подчиненный работал несколько лет, а она – всего 4 месяца. При этом суда еще не было, то есть говорить о виновности рано. А если осудят? Должен ли покидать свой пост новый министр?
Красивая фраза об ответственности руководителя за коррупцию подчиненных на практике нуждается в очень глубоком осмыслении.
– Каких еще перестановок стоит ждать в ближайшее время?
– Тех, кого Токаев хотел назначить, – он назначил. Да, ожидали большего, но по тем или иным причинам состоялись те указы, которые состоялись. Я думаю, что основные назначения в Президентском блоке произведены. Стоит ждать частичной смены замов и движений в Администрации Президента.
Также надо понимать, что создать министерство легко, гораздо сложнее – практическая передача всевозможных полномочий, бюджетов, квазисектора. Думаю, еще месяца два уйдет на это.