Негры темной ночью: трагедия американского аболиционизма
Почему США до сих пор переживают психологические травмы времен рабства

Лидия Маслова

Роман Колсона Уайтхеда о молодой негритянке, сбежавшей с хлопковой плантации, называется в честь подпольной организации, помогавшей беглым рабам. Эту систему перевалочных пунктов и конспиративных укрытий, к которой пристало романтическое название "подземная железная дорога", можно встретить еще в аболиционистской "библии" - знаменитом романе Гарриет Бичер-Стоу "Хижина дяди Тома" 1852 года. Будучи поклонницей американской классики, критик Лидия Маслова не могла пройти мимо этой книги (которой к тому же прочат статус классики современной) - и вынесла свой вердикт; как и всегда - специально для "Известий".

Колсон Уайтхед
Подземная железная дорога
Москва: Издательство АСТ: CORPUS, 2019. - пер. с англ. О.Новицкой. - 416 с.

В отличие от чистенькой и опрятной дамской "Хижины", "Подземная железная дорога" полна жестоких кровавых подробностей: в ней много убивают, истязают, насилуют, линчуют, в том числе и белых укрывателей сбежавших негров (особенно жалко одну пожилую супружескую пару "аболиционистов поневоле" - муж ожидал получить от отца сундук с золотом, а вместо этого отрыл потайной лаз на подземную "станцию"). В этом бесчеловечном мире помочь беглым рабам может разве что чудо - возможно, примерно так рассуждал Колсон Уайтхед, когда решил буквализировать метафору The Underground Raiload и в своей книге натурально проложил под американской землей километры тоннеля с рельсами, отчего перемещения героини, отчаянной и умеющей постоять за себя девушки Коры, приобретают сюрреалистический оттенок. Вот беглянка, пробравшись через болото, не хуже прыгавшей по льдинам Элизы из "Хижины", спускается в какой-то замаскированный подпол в Джорджии, и через каких-то пару абзацев - вжух! - они с другом уже в соседнем, более гуманном штате с документами на другие имена: "Вы теперь далеко от Джорджии, в Южной Каролине. Среди всех южных штатов тут самые прогрессивные взгляды на улучшение жизни цветных".

И действительно, после всего, что героине довелось пережить на плантации, безымянный город в Южной Каролине выглядит вполне цивилизованным: не лишенная приятности работа няней в человечной семье, уютный дормиторий, горячее питание, ситцевое платье… Но вскоре выясняется, что прогрессивные взгляды на улучшение жизни цветных включают в себя и сокращение их поголовья путем гуманного предложения проявить сознательность и стерилизоваться подобру-поздорову. Шокированная Кора понимает, что "оковы Южной Каролины были нового образца, с браслетами и ключами местного производства, но свою функцию выполняли хорошо", и решает продвигаться дальше на милый Север. Однако уже в Северной Каролине она надолго застревает в западне - чердачном тайнике, где весь день не может пошевелиться, чтобы не выдать себя горничной, и каждую пятницу наблюдает в щель между досками, как кого-нибудь вешают на дубу в качестве излюбленного местного развлечения.

Выдуманные Колсоном Уайтхедом подробности устройства самой "ПЖД" и курсирующих по ней дрезин и поездов, пожалуй, наименее увлекательная и познавательная часть романа. Когда на поверхности земли разворачивается настоящий ад, жалко тратить читательское время на описания такого рода подземной машинерии: "То, что было прицеплено к паровозу, в основании напоминало товарный вагон, который привез ее в Южную Каролину, но выше колес сходство заканчивалось. Потолок и стены отсутствовали, а низкие дощатые бортики крепились прямо к раме с колесными парами. Назвать плоскую открытую платформу пассажирским вагоном было явным преувеличением".

Возможно, все эти детали нацелены на то, чтобы заинтересовать самую юную часть аудитории, которой без элементов фантастики будет скучновато усваивать антирабовладельческий месседж, а может быть, писатель хотел таким образом усугубить ощущение клаустрофобии, безвыходности и безысходности, которое порой охватывает даже его неукротимую героиню. Про нее уважительно написано в одном из процитированных книге объявлений о розыске беглых рабов: "росту среднего, цвет кожи темно-коричневый, на виске шрам от удара в форме звезды, нраву горячего, по натуре изворотлива". Подлинные объявления из архива Университета Северной Каролины, использованные в тексте, сильно оживляют чтение, иногда обрисовывая в двух строчках целый психологический портрет и судьбу: "Лет ей от роду 21. Была в шляпе черного шелка с перьями. При себе имела два стеганых покрывала из набивного ситца. Будет наверняка выдавать себя за свободную гражданку США".

Из восторженных отзывов, украшающих обложку книги Уайтхеда, самый конкретный (не считая краткого "Блестяще!" от Барака Обамы) выглядит так: "Исследование самой сути американской демократии". Горькое наблюдение "Суть Америки в том, что люди в ней - это вещи" звучит в самой первой главе, которая заканчивается смертью бабки героини на хлопковом поле, где писатель проявляет задатки мариниста: "комки белой ваты вздымались вокруг нее, словно белые буруны свирепого океана". Имеется в "ПЖД" и другая, не столь банальная и плакатная формулировка национальной сути, несколько раз рефреном повторяющаяся из уст одного мудрого персонажа: "Я всегда говорю: чтобы понять, что мы за народ, надо сесть в поезд, и вперед. Мчишься, смотришь по сторонам - вот тебе и истинное лицо Америки". Правда, не совсем понятно, что за лица можно разглядеть по сторонам, сидя в поезде, пробирающемся сквозь подземную толщу, пусть даже в какой-то момент благосостояние и класс обслуживания на ПЖД резко повышается: "После щелястого товарняка и открытой грузовой платформы, доставивших ее в Северную Каролину, ступить в настоящий мягкий вагон - комфортабельный, с роскошной отделкой, как те, про которые она читала в альманахах, - доставляло особое наслаждение". И уж тем более сомнительной выглядит аналогия между "лицом Америки" и видами из поезда, когда целеустремленной героине, развивая ключевую метафору уже до упора, приходится, практически как кроту, рыть подземную дорогу едва ли не голыми руками.