На прошлой неделе исполнилось пять лет с начала санкционной войны между Россией и западными странами. Начавшись с украинского конфликта, эта история разрасталась географически, затрагивая интересы все новых стран. Появился и новый мотив – дело Скрипалей. Не видно не только конца этому процессу, но и его стабилизации: новым премьер-министром Великобритании недавно стал Борис Джонсон, всегда поддерживавший санкции против России, а 2 августа появилась информация, что президент США Дональд Трамп подписал указ о введении нового пакета ограничительных мер. Как эти процессы затрагивают Казахстан?

Получить ответ на этот вопрос оказалось непросто – серьезных комплексных исследований, учитывающих воздействие санкций на различные сферы экономики и торговли Казахстана, не ведется. Во всяком случае, в открытом доступе их нет. Этому можно было бы удивиться, если бы в самой России дискуссия о реальном влиянии санкций не носила постоянный характер – даже там с этим вопросом не могут разобраться. Можно вспомнить, что в Казахстане делались прогнозы об испытаниях на прочность судьбы евразийского интеграционного проекта из-за конфликта Запада и России. Некоторые эксперты предрекали значительный обвал рубля и, как следствие, обесценивание тенге. Степень достоверности этих прогнозов на сегодняшний день очевидна – они не сбылись. Казахстанская валюта действительно подешевела, но геополитический конфликт тут ни при чем. Что же все-таки происходит с нашей экономикой из-за санкций?

Ничего не происходит, – говорит доктор экономических наук, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при президенте Вячеслав Додонов. – По большому счету санкции и на Россию-то всерьез не повлияли, если не считать первого шока для финансовой системы. У российских компаний в первый период после начала санкционной политики возникли краткосрочные проблемы с рефинансированием. Но в результате долговая нагрузка на экономику России в целом сократилась, что является положительным фактором.

При этом эксперт отмечает, что если говорить о каком-то пусть и краткосрочном негативном воздействии санкций, то надо отметить и их позитивный аспект – развитие импортозамещения, как бы трудно оно ни шло.

Влияние санкций на Казахстан? Ну если оно и на прямой объект – Россию – оказалось малозаметным, то что говорить о Казахстане? Было определенное ухудшение в казахстанско-украинских торговых отношениях после того, как возникли сложности с поставками товаров из Украины в Центральную Азию через Россию, – говорит Вячеслав Додонов. – В итоге решение было найдено, о чем свидетельствуют, например, полки наших магазинов с продукцией компании "Рошен". Ее меньше не стало. Но объем украинского импорта в Казахстан несколько сократился. Конечно, в таком контексте всегда можно найти конкретные истории конкретных фирм, звучащие драматично. Но если говорить про процессы на макроуровне, то особого влияния нет.

Но есть и иной ракурс, с которого можно взглянуть на влияние антироссийских санкций на интересы Казахстана. Когда о них только было объявлено, звучало немало оптимистичных прогнозов, что наша страна сможет здорово на этом заработать. Речь шла и о поставках казахстанского продовольствия на российский рынок вместо европейского, и о еще более серьезных возможностях. Предполагалось, что в Казахстане можно будет основывать с зарубежными партнерами новые технологичные промышленные производства, ориентированные на российский рынок. Но сегодня очевидно, что за прошедшие годы республика этим неожиданным "окном возможностей" воспользоваться не сумела.

В начале санкционной истории я предполагал, что будет вполне реально производить в Казахстане с участием иностранного бизнеса ту продукцию, экспорта которой Россия лишилась, – говорит заместитель председателя комитета машиностроения и металлообработки Национальной палаты предпринимателей "Атамекен" Павел Беклемишев. – Эту идею я обсуждал со многими западными партнерами. Но никто в итоге не отозвался. Последние годы показали, что зарубежный бизнес, который хочет работать с Россией, на санкции особого внимания не обращает. А те, кто принимает их в расчет, и через Казахстан работать не будет. Конечно, есть сектора, где санкции соблюдаются жестко, но самые драматические прогнозы по ним не оправдались.

Однако косвенное влияние, причем довольно неожиданное, санкции на Казахстан оказать могут. Эта ситуация заставила российские власти всерьез заняться развитием важных промышленных областей, в частности того же машиностроения. И некоторые казахстанские менеджеры аналогичных производств высказывают опасения, что это может ускорить отток квалифицированных инженеров и рабочих из Казахстана на российские заводы, где зарплаты выше. Нечто подобное случалось и без санкций: около 10 лет назад такая проблема возникла в электроэнергетической сфере Казахстана.

Правда, вопрос, насколько успешными и масштабными окажутся российские усилия по развитию своих технологических отраслей, пока остается открытым. Но если это получится, останутся ли ниши на общем рынке ЕАЭП для казахстанских промышленников? Ведь конкуренцию, даже внутри очерченных внешними таможенными границами рынков, никто не отменял. Павел Беклемишев считает, что такой проблемы нет: технологическая продукция сегодня столь многообразна, что свои ниши останутся для всех, кто сможет их занять. А успех российских промышленников, если таковой будет, создаст рынок и для наших производств.

Получается, что влияние на Казахстан западные санкции за прошедшие годы если и оказали, то опосредованное и очень незначительное. Но есть еще один аспект, который сегодня почти не обсуждается.

Некоторые российские эксперты считают, что главная цель санкций США заключается в том, чтобы серьезно потеснить Россию на европейском энергетическом рынке. Именно поэтому в числе санкционных тем на одном из первых мест – закрытие для Москвы доступа к технологиям и оборудованию для добычи углеводородов на шельфовых и труднодоступных месторождениях. А именно с такими ресурсами связаны стратегические перспективы российской нефте- и газодобычи. И что будет, если этой цели США достигнут и объемы продажи российской нефти и газа в ЕС заметно сократятся? Как это может отразиться на планах Казахстана по наращиванию добычи и экспорта своей нефти? Ведь она поставляется практически на те же рынки, что и российская. Как это может повлиять на цены и объемы поставок нефти в Китай? Не будем ли мы вынуждены конкурировать там с россиянами, которым нужно будет компенсировать сократившиеся объемы своего экспорта в ЕС? И как может меняться сегодняшняя картина, когда большую часть нефти в Казахстане добывают американцы и поставляют в Европу через российскую территорию? Сегодня эти вопросы звучат как гипотетические. Но подумать над ними стоит уже сейчас.

Ярослав РАЗУМОВ | Алматы