Александр Марьясов

Напряженная ситуация в районе Персидского залива, подогреваемая наращиванием американского военного присутствия, танкерными инцидентами и взаимной воинственной риторикой, чревата вооруженным конфликтом. Если он случится, то это не только похоронит СВПД, но и приведет к катастрофическим последствиям военного, геополитического и экономического характера не только регионального, но и международного масштаба, пишет Александр Марьясов, российский дипломат, бывший Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Иране.

Принятый в 2015 году Совместный всеобъемлющий План действий по урегулированию иранской ядерной проблемы (СВПД) стал компромиссным документом. Он ограничивал, но не закрывал ядерную программу Ирана (ИЯП). Подтверждал право Тегерана на мирную ядерную деятельность и отменял международные санкции, чего в первую очередь добивались иранцы. Мировое сообщество, в свою очередь, помимо сокращения, пусть и ограниченного по времени, объемов ядерной активности Ирана, получало возможность проводить регулярный интрузивный мониторинг всех ядерных объектов этой страны, чтобы исключить возможность переключения их работы на военные цели.

Западные участники ядерной сделки – США, Великобритания, Франция и Германия – рассматривали ее в качестве первого шага на пути окончательного снятия всех своих озабоченностей, связанных с ИЯП. Заключая СВПД, они также рассчитывали в последующем вовлечь Иран в компромиссные договоренности и по другим вопросам, в частности по ракетной и региональной проблематике.

Реформистское крыло иранского руководства во главе с президентом ИРИ Хасаном Роухани, сделавшее ставку на СВПД, надеялось, что реализация ядерной сделки будет способствовать налаживанию активного торгово-экономических и других форм сотрудничества с Западом, притоку в Иран иностранных капиталов и передовых технологий. Это должно было улучшить социально-экономическое положение страны и, соответственно, укрепить внутриполитические позиции реформаторов. Другой важной, но публично не афишируемой целью правительства Роухани было создание благоприятных предпосылок для продвижения к нормализации ирано-американских отношений.

Вряд ли кто-нибудь мог предвидеть, что этим планам не суждено осуществиться. Все карты смешал неожиданно победивший на президентских выборах США в 2016 году импульсивный и непредсказуемый республиканец Дональд Трамп, поставивший своей целью торпедировать наследие своего предшественника во внутренней и внешней политике. Еще в ходе предвыборной кампании он, в пику проводившейся Бараком Обамой политике вовлечения Ирана, четко обозначил свое неприятие ядерной сделки с Ираном и откровенно иранофобскую позицию. Выход США из СВПД в мае 2018 года, выдвижение Вашингтоном ряда ультимативных требований к Тегерану с явным прицелом на смену режима в Иране, а также возобновление жестких экономических санкций и акцентирование курса на региональное сдерживание ИРИ деморализовали умеренно-либеральное крыло иранского истеблишмента и одновременно серьезно укрепили позиции консервативно-радикальных кругов в принципиальном противостоянии США.

Выход американцев из СВПД стал болезненным ударом для европейских участников сделки. Они возлагали большие надежды на то, что реализация Венских договоренностей позволит не только закрыть военные аспекты ядерной деятельности ИРИ, но и укрепить традиционно тесные торгово-экономические связи с Тегераном, усилить влияние реформаторских кругов на определение внутренней и внешней политики, а в перспективе – на ослабление конфронтационной Западу региональной политики ИРИ.

После выхода США из ядерной сделки остальные ее участники в совместном заявлении подтвердили свою приверженность СВПД и готовность продолжать выполнять свои обязательства по отмене антииранских санкций и обеспечению экономических выгод для Ирана от участия в сделке.

В этой связи Англия, Франция и Германия заявили о намерении выработать и осуществить комплекс мер по защите европейского бизнеса от экстерриториальных санкций США. После длительных проволочек, сопровождавшихся как угрозами Вашингтона "покарать" европейцев, так и угрозами Тегерана выйти из ядерной сделки, европейские страны в январе 2019 года объявили о создании специального платежного механизма INSTEX для содействия торговле между европейскими экономическими операторами и Ираном. Конкретные сроки его запуска объявлены не были. Однако, к разочарованию Тегерана, этот механизм будет затрагивать только продовольственные товары, медикаменты и медицинское оборудование, которые и так не подпадают под санкции. Иранцы настаивали, чтобы действие INSTEX распространялось на более широкие группы товаров и в первую очередь на нефть, являющуюся главным источником наполнения бюджета ИРИ.

Однако Евросоюз не демонстрировал твердой политической воли и решимости противостоять давлению США. Он так и не возобновил, хотя и много говорил об этом, Блокирующий регламент, вводившийся в 1996 году для защиты европейского бизнеса от действия экономических санкций против Кубы, Ирана и Ливана. Тогда этот регламент не понадобился. Не рассчитывая на защиту и поддержку со стороны бюрократических структур ЕС, многие крупные европейские компании и банки, тесно связанные с финансовой системой и рынком США, ушли из Ирана, не желая подвергаться многомиллионным штрафам.

Внесение Вашингтоном в список международных террористических организаций Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) – альтернативной иранской армии государственной военной структуры – еще больше осложнило всем странам торгово-экономические и иные связи с ИРИ. Дело в том, что помимо выполнения своих прямых функций по обеспечению внутренней и внешней безопасности страны, КСИР серьезно вовлечен в финансово-экономическую и торговую деятельность, контролирует крупные промышленно-производственные конгломераты, компании и банки, имеющие связи с зарубежными партнерами. Введение санкций не только против отдельных подразделений и лиц, связанных с этой структурой, но и против всего КСИР в целом закрыло еще остававшиеся каналы и механизмы его внешнеэкономической и торговой деятельности.

США продолжают считать, что их выход из СВПД и ужесточение санкций приведут к серьезному обострению внутренних социально-экономических проблем в Иране и вынудят Тегеран сесть за стол переговоров по ядерной проблеме и другим вопросам на американских условиях. А если этого не случится, полагают в Вашингтоне, то под напором усиливающихся протестных выступлений населения в стране рано или поздно произойдет смена режима. Все это говорит о том, что нынешняя администрация США плохо знает или не принимает в расчет менталитет и психологию иранцев, реалии иранской действительности.

ИРИ в течение всей своей более чем 40-летней истории не раз сталкивалась с серьезными внешними вызовами, которые лишь сплачивали иранцев и усиливали их решимость к сопротивлению этим угрозам. Что касается смены режима, на которую надеются США, то сегодня и в обозримом будущем такая возможность практически исключена. В Иране нет революционной ситуации.

Периодически возникающие протестные выступления отдельных групп населения носят в основном экономический характер, не имеют политического подтекста и быстро купируются властями. Наиболее многочисленная и активная часть населения –молодежь – не готова к радикальным действиям, как это было накануне иранской революции 1979 года. Это показали молодежные волнения весной 2009 года, когда переизбрание Махмуда Ахмадинежада на второй президентский срок сопровождалось, по мнению многих иранцев, грубыми нарушениями и подтасовками. В стране нет сильной и организованной оппозиции. Находящаяся в изгнании леворадикальная Организация моджахедов иранского народа (ОМИН), на которую собирается сделать ставку окружение Трампа, скомпрометировала себя поддержкой Саддама Хуссейна во время ирано-иракской войны и террористическими актами против иранских официальных лиц. Проживающие в Иране этнические меньшинства в целом находят общий язык с центральной властью и не горят желанием вступать в конфронтацию с силовыми структурами ИРИ, особенно с КСИР.

Усиливающиеся американские санкции, безусловно, оказывают серьезное негативное воздействие на экономику Ирана и повседневную жизнь иранцев. Резкая девальвация национальной валюты, снижение темпов экономического роста, рост инфляции и безработицы вызывают растущее недовольство населения. Властям ИРИ пока удается сдерживать это недовольство. Для этого осуществляется ряд мобилизационных мер финансово-экономического характера в рамках реализации "политики экономического сопротивления" с опорой на собственные силы и возможности. Активизируется критика антииранских действий администрации США как главной причины обострения социально-экономической ситуации в Иране. При этом акцент делается на возбуждение религиозно-националистических чувств иранцев как средства сплочения нации перед лицом внешней угрозы. Иранское руководство также уверено, что существующая в стране гибкая система сдержек и противовесов, поддерживаемый баланс сил между всеми ветвями власти с ручной регулировкой возникающих проблем и разногласий институтом Верховного руководителя ИРИ позволят и дальше нейтрализовывать экономические и политические вызовы существующему режиму.

Иранское руководство, включая Верховного руководителя ИРИ Али Хаменеи, хорошо понимает важность сохранения СВПД даже без участия США. Оно отдает себе отчет в том, что выход Ирана из ядерной сделки и возобновление им своей ядерной деятельности, а тем более ее форсирование, на чем настаивают иранские радикалы, привело бы к воссозданию международной антииранской коалиции и возобновлению полномасштабных санкций уже на основе резолюции 2231 Совета Безопасности ООН, которая в свое время легитимизировала СВПД.

Целый год после одностороннего выхода США из СВПД и последующего усиления Вашингтоном антииранских санкций Тегеран проявлял стратегическое терпение и продолжал скрупулезно выполнять свои обязательства по ядерной сделке в надежде, что остальные ее участники, и прежде всего "евротройка" в лице Великобритании, Германии и Франции, выполнят свои обещания по обеспечению экономических интересов ИРИ.

Продолжавшееся усиление санкций США, откровенное бездействие Евросоюза, а также усиливавшееся давление иранских радикалов на правительство Роухани в плане ужесточения позиций Тегерана вынудили иранского президента принять ответные меры. 8 мая, ровно год спустя после выхода США из СВПД, он объявил о приостановке выполнения Ираном части добровольно взятых на себя обязательств по ядерной сделке, а именно о прекращении продажи за рубеж излишков произведенных в стране низкообогащенного урана и тяжелой воды. Эти шаги, по существу, были спровоцированы самими американцами, которые накануне заявили, что "запрещают" другим государствам покупать такие излишки у Тегерана. Роухани также заявил, что если остальные участники сделки в течение двух месяцев не предпримут эффективных шагов по обеспечению экономических интересов ИРИ, в частности в нефтяной и банковской областях, то Иран приступит к обогащению урана сверх предусмотренного в СВПД уровня. Вместе с тем президент ИРИ подчеркнул, что если европейцы пойдут навстречу законным требованиям Ирана, то он откажется от выполнения заявленных мер.

Евросоюз, дежурно подтвердив свою приверженность выполнению СВПД, охарактеризовал иранские требования как "неприемлемый ультиматум", который "может иметь последствия", и призвал Тегеран выполнять свои обязательства по СВПД. Поскольку европейцы продолжали бездействовать, Иран еще больше обострил ситуацию и в середине июня заявил, что приступает к ускоренному обогащению урана, чтобы уже к концу июня превысить установленный ядерной сделкой уровень в 300 кг обогащенного урана. При этом Тегеран не только выполнил это обещание, но и превысил уровень обогащения свыше установленного в 3,67 процента, а также заявил, что будет поэтапно, через каждые два месяца прекращать выполнение других своих обязательств, если европейцы продолжат бездействовать.

Решительное поведение Ирана на этот раз серьезно обеспокоило Евросоюз. Он объявил о практическом запуске механизма INSTEX для проведения расчетов по поставке гуманитарных грузов в ИРИ, активизировал внутренние консультации по поиску выхода из создавшейся ситуации. Было проведено заседание предусмотренной в СВПД Совместной комиссии по урегулированию возникающих проблем. Активизировались контакты по иранской проблематике между руководством ЕС и американскими представителями.

Будучи не в состоянии противостоять американским санкциям против Ирана и обеспечить положенные ему по условиям ядерной сделки экономические выгоды, в том числе через введение INSTEX, Евросоюз пытается склонить США к ослаблению санкционного давления на Тегеран в обмен на некоторые уступки с его стороны по принципу "меньшее на меньшее". Это рассматривается в Брюсселе в качестве первого шага к снятию растущей напряженности вокруг СВПД и возможному возобновлению переговоров по его "реконфигурации", о чем постоянно заявляет президент США.

Речь, в частности, идет о возобновлении разрешения на продажу иранской нефти ряду главных ее импортеров, включая Китай, Индию и Японию, которым ранее такое разрешение Вашингтоном продлевалось. В ответ, как предполагают европейцы, Тегеран мог бы вернуться к соблюдению своих обязательств по ядерной сделке. Возможности компромиссных развязок ищет и либеральная часть иранского руководства. В частности, мининдел ИРИ Мохаммад Джавад Зариф, реагируя на неоднократные заявления Трампа о том, что единственной целью США является не свержение режима ИРИ, а предотвращение появления у него ядерного оружия, заявил в интервью американским журналистам в Нью-Йорке, что Тегеран готов не откладывая ратифицировать ныне добровольно соблюдаемый им Дополнительный протокол к Соглашению о гарантиях МАГАТЭ, которым предусматривается постоянный интрузивный мониторинг всех ядерных объектов ИРИ, в обмен на снятие санкций.

На ситуацию с СВПД негативно влияет обострение "танкерной войны". Не успели утихнуть эмоции с загадочными подрывами норвежского и японского нефтетанкеров в Оманском заливе, в чем США и их западные союзники бездоказательно обвинили Тегеран, как случился новый танкерный инцидент.

4 июля британские морпехи задержали в Гибралтарском проливе иранский нефтяной супертанкер, якобы направлявшийся в Сирию в нарушение введенных Евросоюзом против Дамаска санкций. Нельзя исключать, что действия британских властей, занимающих более жесткую, чем Франция и Германия, позицию по Ирану, стали своего рода ответом на начатое Тегераном поэтапное прекращение выполнения своих обязательств по СВПД.

Инцидент в Гибралтарском проливе, явно согласованный с США, можно рассматривать и как провоцирование Ирана на ответные силовые действия с целью обострения отношений с ЕС, разрушения СВПД и последующего возобновления европейских санкций против Тегерана.

Иран симметрично ответил на гибралтарский инцидент, захватив 18 июля британский нефтетанкер. Это вынудило Лондон пойти на переговоры по урегулированию обоих инцидентов и временно прекратить направление своих танкеров в Персидский залив. Напряженная ситуация в районе Персидского залива, подогреваемая наращиванием американского военного присутствия здесь, танкерными инцидентами и взаимной воинственной риторикой, чревата вооруженным конфликтом. Если он случится, то это не только похоронит СВПД, но и приведет к катастрофическим последствиям военного, геополитического и экономического характера не только регионального, но и международного масштаба.