Борис Мартынов

Президент США Дональд Трамп не исключает, что может пойти на блокаду Венесуэлы и изолировать страну в свете объема помощи, который она получает от России, Китая и Ирана. Однако санкции против Венесуэлы в условиях, когда ее силовые структуры сохраняют верность режиму, а время работает на правительство Николаса Мадуро, способны привести лишь к обратному для США результату, считает Борис Мартынов, заведующий кафедрой международных отношений и внешней политики МГИМО МИД РФ.

Вашингтон не в состоянии заставить присоединиться к блокаде целый ряд латиноамериканских стран, которые не поддерживают самозваного президента Хуана Гуайдо. Прекращение импорта венесуэльской нефти в США отчасти компенсируется увеличением ее экспорта в Китай, Северную Корею, страны АТЭС и на Кубу. Отказ Вашингтона от прямой интервенции и попытка перехода к политике экономического удушения Венесуэлы, как ни парадоксально, может быть для нее лучшим вариантом – это даст правительству Мадуро возможность передышки для восстановления экономики и диверсификации ее экспорта. При этом санкции лишь усилят солидарность с Венесуэлой тех стран, которые выступают против диктата США – России, Китая, Ирана, Белоруссии, Мексики, Кубы, Боливии, Уругвая и других, – и сделают ее менее сговорчивой в отношениях с Западом.

Здесь очень уместен пример Кубы. США не просто не хотят учиться на своих ошибках, а даже настойчиво их повторяют. Психология "осажденной крепости" помогла Кубе не только продлить существование социалистического строя вплоть до наших дней, но и добиться существенных успехов в развитии образования и здравоохранения, укрепить свои позиции на международной арене. К тому же антикубинские санкции никогда не носили тотального характера, так как изначально США не смогли подключить к ним полностью даже страны Западного полушария – Мексику и Канаду, а в 1975 году Организация американских государств вообще отменила обязательность их соблюдения.

США также вряд ли смогут воспрепятствовать пролету самолетов и проходу кораблей третьих стран в Венесуэлу, поскольку это чревато повторением Карибского кризиса. Разумеется, ни Россия, ни Китай, не пойдут на прямой конфликт с США из-за Венесуэлы, но все понимают, что в условиях общей глобальной разбалансированности и пребывания у власти непредсказуемых лидеров вроде Дональда Трампа, события могут легко выйти из-под контроля. Второй "Карибский кризис" может стать и последним.

Вашингтон вряд ли пойдет на такой шаг – его геополитические позиции в мире явно слабеют. Он не решается на открытое противоборство не только с такими странами, как Россия и Китай, но даже с Ираном, Северной Кореей и Венесуэлой, предпочитая политику санкций. Интервенцию в Венесуэлу не поддержали и страны так называемого "правого поворота" в Латинской Америке. Это явно свидетельствует о том, что у Вашингтона нет свободы рук и в собственной сфере влияния.

Поэтому санкции – неважно против кого они направлены – это свидетельство нарастающей слабости США, а не силы.

Они практически гарантируют сохранение Венесуэлой независимого от США международного курса, что в условиях обострения глобального геополитического противоборства и выхода США из ряда международных договоренностей, в частности Договора о РСМД, объективно играет на руку интересам России.