Все чаще к власти приходят профессиональные шуты, и перестают быть смешными

"Но где же ваши клоуны,
Выпускайте клоунов,
Не стоит беспокоиться - они уже тут"
Стивен Сондхайм, мюзикл "Маленькая ночная серенада", 1973

"Проблема с шутниками от политики в том, что их все так же продолжают избирать", - заметил однажды сатирик Граучо Маркс. Сегодня его слова актуальны как никогда: мы живем в мире, которым правят клоуны. Я имею в виду клоунов как в прямом, так и в переносном смысле. Наше столетие ознаменовано началом Эры Клоунов в Политике.
На Украине реальным президентом более чем 70% голосов избран Владимир Зеленский, сыгравший роль главы украинского государства в популярной телевизионной комедии "Слуга народа". Зеленский - клоун в буквальном смысле слова.

В Великобритании Терезу Мэй на посту премьер-министра сменил Борис Джонсон - фигляр, неизменно вызывающий хохот (абсолютно непреднамеренно) везде, где он появляется. Господин Джонсон - клоун в переносном смысле этого слова.

Основатель итальянского движения "Пять звезд", входящего в состав правящей коалиции Италии, - комик Беппе Грилло. Вот вам еще один реальный клоун. В прошлом году премьер-министром Словении избран сатирик и актер комедийного жанра Марьян Шарец. А в 2015 г. еще один комический актер - Джимми Моралес - завоевал пост президента Гватемалы.

История богата примерами деятельности клоунов и шутов в политике. Некоторые лидеры лишь казались фиглярами, а в реальности наносили огромный ущерб. Адольф Гитлер, ставший мишенью острой сатиры Чарли Чаплина в "Великом диктаторе" (1940), мог бы показаться подлинно смехотворной личностью, если бы не масштабы причиненного им вреда. Нечто подобное можно сказать о Пол Поте (Камбоджа), Иди Амине (Уганда), Муаммаре Кадаффи (Ливия), Ким Чен Ыне (КНДР) и Бенито Муссолини (Италия).

Впрочем, тревогу у нас вызывают отнюдь не такие бесноватые или умалишенные личности, как римский император Калигула, и даже не лидеры, допускавшие откровенные промахи.

Нет-нет, мы ищем фигляров, карикатурных персонажей - одним словом, клоунов в душе. Это, к примеру, Роб Форд, занимавший пост мэра Торонто с 2010 по 2014 гг. и обеспечивавший нас поводом для смеха в течение всего срока его полномочий. Юстин II Византийский - этот правитель слышал голоса, а убежище от них находил под кроватью, приказывая слугам играть на органе, дабы заглушить эти звуки. При этом непослушных слуг он кусал за головы. В общем, это люди, всецело достойные осмеяния и заслужившие лишь насмешливое презрение вместо глубокого уважения.

Следует отметить, что слетевшей с губ банальной глупости для статуса клоуна явно недостаточно. К примеру, фраза бывшего австралийского премьер-министра Тони Эбботта ("никто, каким бы умным, хорошо образованным и опытным он ни был, не может считаться суппозиторием всей мудрости") несомненно вошла в число самых нелепых высказываний политиков мира, но один лишь ляп с использованием слова с неверным значением не превращает политика в клоуна. Это справедливо и в отношении Джорджа Буша-младшего, в свое время заявившего: "Наши враги изобретательны и находчивы, и мы - тоже. Они непрестанно продумывают новые способы причинения вреда нашей стране и нашему народу, и мы - тоже".

Конечно же, сатира и комедия традиционно использовалась для того, чтобы подколоть сильных мира сего: этот инструмент применяли все - от комических актеров древнего Рима и классиков греческой драматургии до современных комиков ночного эфира. Эти антропологи от сатиры препарируют и высмеивают власть в стремлении подорвать ее авторитет и хоть немного сбить спесь с тех, кто ее олицетворяет.

Большинство нынешних коронованных клоунов - откровенные популисты, бичующие элиты общества. Эти лидеры популистского толка в клочья рвут высокомерную элиту, традиционно (по крайней мере, так принято считать) сковывающую наше развитие.

Сбивать с элиты спесь - дело здравое и полезное, а вот убежденность в пригодности подобных методов для радикальной перестройки всего общества - это уже опасное заблуждение. Коронованные клоуны прекрасно овладели навыками разрушения, но искусство строительства им пока освоить не удается.

На протяжении долгих лет улыбку вызывали многие мировые лидеры - достаточно вспомнить Авраама Линкольна, Джона Кеннеди, Рональда Рейгана и Уинстона Черчилля. Их остроумие, их метко бьющие в цель короткие реплики зачастую использовались в стратегических целях - для обезоруживания критиков или ради создания себе имиджа скромной, а, следовательно, более человечной и доступной личности.

Клоуны порой задействуют юмор в стратегических целях, но они не забывают о том, что самой привлекательной их чертой остается именно обличье фигляра. Сам факт их существования - своеобразный кукиш давно сложившейся в обществе ситуации. Клоун - "один из нас", человек, выступающий против тех, кто угнетает нас. Как справедливо отметил Наполеон Бонапарт: "В политике абсурдность не препятствие". Более того, именно абсурдность коронованного клоуна и выделяет его из толпы.
Практически все нынешние коронованные клоуны - вирулентные националисты, нативисты и противники миграции, неизменно опасающиеся "чужаков" у наших ворот. Зачастую они исповедуют откровенный расизм, коллекционируют совершенно надуманные обиды, во всех бедах винят образованных и зажиточных сограждан. При этом они искренне верят, что их высмеивают лишь те, кто ставит себя выше обычных людей. Враг в их представлении - это некая константа, а время "нанести удар" по неприятелю уже давно настало. Они способны жалить под видом шутки, но такой укус может причинить сильнейшую боль.

Нацеленный против лидеров юмор играет важную роль. В "Остроумии и его отношении к бессознательному" Фрейд утверждал: шутки - это бунт против устоявшейся власти, и они помогают нам исправлять ситуацию с неравномерным распределением властных полномочий в обществе. Высмеивание тех, кто властвует нами - это небольшой удар по их авторитету.

Но коронованные клоуны пошли еще дальше. Что может быть более анти-элитарным, чем доведение политики до абсурда? Представители элит читают книги, аргументы подкрепляют доказательствами, опираются на науку и требуют от оппонентов реальных подтверждений их слов. А вот коронованные клоуны в подобных интеллектуальных костылях просто не нуждаются: они полагаются на страсти, эмоции и чувства. Яростные гневные тирады - вот их конек.
Практически абсолютно лишенный чувства юмора Дональд Трамп, похоже, оживает в атмосфере массовых митингов, где он распаляется сам, распаляя до предела своих страстных сторонников. И эта толпа даже через два с половиной года после завершения выборов повторяет, словно заведенная: "За решетку ее, за решетку ее".
Главнокомандующий клоун США опустился так низко, что позволяет себе высмеивать репортера-инвалида (к вящему удовольствию нынешних верных последователей). Получивший скандальную известность благодаря умению раздавать чрезвычайно меткие и обидные прозвища, Трамп критикой подавляет своих конкурентов.

Президент, явно не способный к самоанализу или самоуничижительному юмору, упивается расправами над оппонентами. "Лживый" Тед Круз или "Жуликоватая" Хиллари Клинтон, "Сдувшийся" Джеб или "Малыш" Марко, и "Утечка" Джеймс Коми: к величайшему удовольствию своих сторонников Трамп раздает пренебрежительные клички своим оппонентам.

Наш коронованный клоун рушит все одним махом, но строить он явно не способен. Соперники Трампа пытались бороться с ним его же методами, именуя его "Доном Жуликом", "Доном Лжецом", "Предателем Трампом", "Агентом Оранж" и "Королем Лжи", но к нему до сих пор так и не приклеилось ни одно из прозвищ.
Периодический смех над самим собой - признак отменного психического здоровья, как и способность шутить и видеть смешное в человеческой глупости. Шутки могут быть смертельно серьезными, и об этом помнят даже нынешние коронованные клоуны.

Вот только клоуны полезнее всего, когда их шутки доносятся до нас со стороны. А оказавшись при должности, коронованные клоуны перестают быть смешными. Они также регулярно допускают промахи в вопросах управления государством.

Когда придворный шут становится королем, шутов начинают воспринимать со всей серьезностью. Так не означает ли приход клоунов к власти грядущего финала? Естественно, мы переживали и более серьезные шторма. А в этот раз, по крайней мере, у нас появился шанс умереть от смеха.
Майкл Дженовезе

Перевод Константина Василькевича. Источник History News Network.