Большинству приходится голосовать за власть, потому что все выдаваемое за оппозицию заведомо хуже

Большое интервью с патриархом отечественной аналитики и прогнозов. Часть I
Сегодня о самых главных событиях в стране с читателями Platon.asia делится своим мнением известный в стране публицист, экономист и политический деятель Петр Своик.
- Петр Владимирович, как бы вы охарактеризовали первые месяцы правления Токаева? Насколько в целом изменилась политическая ситуация в стране? Как вообще он справляется с работой?

- В первые месяцы переходного периода, даже с учетом не слишком спокойных выборов и ЧП в Арысе, ничего экстремального не произошло. При том, что смена правящей персоналии в системе единовластия – сама по себе есть сильнейший стресс. Да, политическая ситуация несколько напряглась, но и то больше в интернете. Пока власти справляются, хотя и за счет некоторого ужесточения.
Впрочем, не допустить проявления несанкционированной общественной активности – это необходимая и первоочередная задача нового президента, но далеко не единственная и совсем не главная. Главное для него сейчас – трансформация формального президентского полновластия в фактическое – через расстановку на ключевых постах уже своих людей и перевод под свой контроль главных экономических потоков. А это, по определению, процесс непростой и далеко не быстрый.

Поэтому главное для президента Токаева – не торопиться и не делать резких движений. К тому же, время объективно диктует как раз выжидание, потому что мы сейчас находимся не только в транзите режима личной власти, но и в преддверие переформатирования геополитического положения Казахстана, - с сырьевой "многовекторности" в сторону евразийской интеграции.

Главные события в этом смысле начнут происходить лишь на рубеже 2022-2024 годов, по двум реперным точкам. Сначала это переизбрание в США Дональда Трампа, после чего он сможет окончательно довести однополярную конструкцию мирового рынка до блоковой. А далее, ближе к концу президентского срока президента Путина, получит реальное наполнение пост президента Евразийского союза, занимаемый сейчас Первым президентом Казахстана. Это, кстати, наиболее удачным образом разведет нынешний дуумвират: Нурсултану Назарбаеву, когда подойдет время, предстоит сосредоточиться на инициативах по переводу ЕАЭС из просто торгового в действительно союзный формат – здесь нас еще ждут интересные сюжеты.

Вы скажете, зачем нам Евразийская интеграция, если наиболее невыгодный для Казахстана торговый баланс у нас именно с Россией, а в целом наша экономика удачно использует как раз многовекторность.
Отвечу: объективно самая неотложная и сложная работа, уже вставшая перед президентом Токаевым и вплоть до того времени, когда придется вписываться в евразийское мироустройство – это удерживать на плаву все более выдыхающуюся экспортно-сырьевую модель. С ней мы, если кто-то еще не заметил, медленно, но уверенно … сползаем по наклонной плоскости.

Напомню, что по наиболее важным для такой модели внешнеэкономическим показателям, - экспорту и импорту, мы находимся на уровне … 2010 года, именно такие результаты дал 2018 год. А такой же почти десятилетней давности величины в прошлом году был и ВВП, если в долларах. Тенденция этого года, в лучшем случае – топтание на месте. За первые шесть месяцев экспорт не вырос, а просел – 99,9% от такой же половинки прошлого года, импорт слегка подрос – на 102% и это дополнительно напрягает платежный баланс. Все довольно вяло: объем промышленного производства вырос только на 2%, индекс потребительских цен как бы невысокий, но все же опережающий - 2,4%.

В тенге ВВП растет, но сама национальная валюта обесценилась вдвое, и ползучая девальвация продолжается. Так, курс тенге в среднем за 2018 год сложился величиной 345 при соотношении к рублю 5,5. В первом квартале средний курс опустился уже до 378, а к рублю стоимость упала до 5,7. Во втором квартале курс опустился еще до 381, к рублю же тенге подешевел до 5,9. А сейчас, в августе, мы имеем курс тенге уже 386 к доллару и 6 к рублю. Тогда как предыдущие двадцать лет, заметим тенге поддерживался в соотношении пять к рублю.

Главным же показателем медленного сползания является динамика валютных резервов страны. По самой сути экспортно-сырьевой модели они обязаны накапливаться, но еще с конца 2013 года мы живем в расходном режиме. Так, прошлый 2018 год мы начинали с суммарными золотовалютными резервами Национального банка и запасами Национального фонда величиной $90,7 млрд (на пике, во времена Майдана, доходило до 105 млрд), а к началу этого года было уже только $88,9 млрд, итого валютная "подушка безопасности" за тот год сдулась на миллиард восемьсот миллионов долларов. А по результатам первого полугодия резерв стал $86,4, - "облегчение" еще на два с половиной миллиарда.
Можно еще сказать про банки, которые не столько кредитуют экономику, сколько тянут на себя господдержку. Про принципиально не решаемую, в рамках такой модели, проблему официального трудоустройства, - всего 3,7 миллионов штатной численности при более 9 миллионах занятых в экономике. Одним словом, требующих решения проблем становится все больше, а возможностей извлечения ресурсов из экспортно-сырьевой модели – все меньше. Поэтому объективно основной заботой президента Токаева уже сейчас и на всю обозримую перспективу становится маневрирование средствами для сведения концов с концами и недопущения слишком уж опасных прорех.

- Как вы считаете, как долго Токаев будет у руля и насколько успешно с точки зрения идеологов Акорды идет транзитный период? Какой ключевой шаг будет следующим после избрания Токаева президентом?

- Независимо от того, как это планировалось или даже, может быть, обговаривалось, с момента назначения на пост второй президент – никакой не временный, он – "навсегда". Конечно, всякое бывает, но Касым-Жомарт Токаев будет удерживать власть столько, сколько сможет.
Понятия не имею, кого в данном случае можно считать идеологами Акорды и как они оценивают ход транзитного периода, по моей же оценке – пока все идет гладко, насколько это возможно.

Ключевой шаг? Думаю, что как раз чего-то такого ключевого, некоего решительного поступка нового президента, уводящего из назарбаевского периода в принципиально иной – не будет. Не на сто процентов вероятны, на мой взгляд, даже такие всеми ожидаемые события, как досрочные парламентские выборы, тем более – некие новации в партстроительстве вроде дополнения выборов по партийным спискам выборами по одномандатным округам, или изменение набора партий в Мажилисе. Да, дополнение пропорциональной системы мажоритарной помогло бы размыть монополию партии "Нур Отан", но не факт, что Токаеву нужен такой явно смахивающий на конфронтацию вариант. "Нур Отан" - это "облако в штанах", бюрократический аппарат всегда готов лечь под нового лидера и такой путь проще. Но если даже какая-то перекомбинация в парламенте и случится, его вспомогательный статус не изменится.

- Недавно Крымбек Кушербаев с позором уволил с поста акима Шымкента Абдрахимова, до этого был снят Тугжанов, чей зам попался на взятке. Что вы думаете о такой решительности в деле "очищения" рядов высокопоставленных чиновников?

- Вертикаль, на которой держится президентское единовластие, - она акимовская. Так по факту, и так по Конституции, где сказано, что аким – это представитель президента (и еще премьера) на вверенной территории. Поэтому новый президент просто обязан довести дело до того, что все акимы первого ряда – его назначенцы. Не обязательно новые люди, сгодится и перевод в другой регион, и просто переназначение, но через это пройдут все. И здесь для замены годится любой повод. Плюс, Касым-Жомарт Токаев за всю свою долгую политическую жизнь не допустил ни одного поступка или высказывания, что называется, от души. Поэтому залихватские манеры чимкентского акима его, по всей видимости, задели по-человечески. Номенклатуре придется подстраиваться под более чем сдержанный стиль нового президента.

- Вы достаточно долго работали со СМИ. Как вы думаете, следует ли в обозримом будущем ждать "ослабление гаек" от Токаева в отношении демократической прессы? Стоит ли ждать появления каких-то проектов СМИ с оппозиционным уклоном?

- СМИ – это на треть зарабатывание денег, на две трети – политика. В которую деньги как раз вкладываются, а в большую политику – большие деньги. К тому же, поскольку у нас собственно политическая деятельность не под запретом, конечно, а, скажем так, регулированием, искусственность партий тем более замещается разнообразием СМИ, где каждый найдет устраивающие его оценки и ракурс. А чего нет в казахстанских СМИ – все есть в доступных нам иностранных. Не говоря уже о безбрежных соцсетях.

Что же до СМИ именно казахстанских, то у нас в наличии полный набор, отражающий как интересы собственно власти, так и всех основных властных, околовластных и региональных кланов, всех значимых бизнес-группировок, а также и зарубежных "информационных спонсоров". Включая и СМИ, которые смело можно назвать прямо оппозиционными. В этом смысле развернутая политическая борьба не на высушенном парламентском, а на информационном поле у нас в полном расцвете, причем любое отражающее чей-то интерес СМИ вполне можно называть и демократическим – поскольку апеллируют они к читательским массам и конкурируют за их внимание. Что важно: в отличие от того же парламента, на поле информационных войн, даже захоти этого власть, "затяжка гаек" трудно исполнима. Недавняя истории с отменой "сертификата безопасности" тому свидетельство.
Однако и "ослабление гаек", то есть перевод кланово-олигархической информационной борьбы в открытый формат крайне нежелателен, как чреватый потерей устойчивости режима. Поэтому здесь власти будут делать все, чтобы гайки не откручивались.

Единственно, что могу вам пообещать смело – начнет расти и шириться (он уже появился) поток критических откровений в адрес родственников и ближнего круга Елбасы, однако поначалу и это будет очень аккуратным.
Продолжение следует

8.08.2019
--------------------------------------

Своик: С момента назначения на пост второй президент – никакой не временный, он – "навсегда" Избранное

Большое интервью с патриархом отечественной аналитики и прогнозов. Часть II
Известный в стране публицист, экономист и политический деятель Петр Своик продолжает делиться своим мнением о самых главных событиях в стране с читателями Platon.asia.
Петр Владимирович, как бы вы охарактеризовали первые месяцы правления Токаева? Насколько в целом изменилась политическая ситуация в стране? Как вообще он справляется с работой?

В первые месяцы переходного периода, даже с учетом не слишком спокойных выборов и ЧП в Арысе, ничего экстремального не произошло. При том, что смена правящей персоналии в системе единовластия – сама по себе есть сильнейший стресс. Да, политическая ситуация несколько напряглась, но и то больше в интернете. Пока власти справляются, хотя и за счет некоторого ужесточения.
Впрочем, не допустить проявления несанкционированной общественной активности – это необходимая и первоочередная задача нового президента, но далеко не единственная и совсем не главная. Главное для него сейчас – трансформация формального президентского полновластия в фактическое – через расстановку на ключевых постах уже своих людей и перевод под свой контроль главных экономических потоков. А это, по определению, процесс непростой и далеко не быстрый.
Поэтому главное для президента Токаева – не торопиться и не делать резких движений. К тому же, время объективно диктует как раз выжидание, потому что мы сейчас находимся не только в транзите режима личной власти, но и в преддверие переформатирования геополитического положения Казахстана, - с сырьевой "многовекторности" в сторону евразийской интеграции.

Главные события в этом смысле начнут происходить лишь на рубеже 2022-2024 годов, по двум реперным точкам. Сначала это переизбрание в США Дональда Трампа, после чего он сможет окончательно довести однополярную конструкцию мирового рынка до блоковой. А далее, ближе к концу президентского срока президента Путина, получит реальное наполнение пост президента Евразийского союза, занимаемый сейчас Первым президентом Казахстана. Это, кстати, наиболее удачным образом разведет нынешний дуумвират: Нурсултану Назарбаеву, когда подойдет время, предстоит сосредоточиться на инициативах по переводу ЕАЭС из просто торгового в действительно союзный формат – здесь нас еще ждут интересные сюжеты.
Вы скажите, зачем нам Евразийская интеграция, если наиболее невыгодный для Казахстана торговый баланс у нас именно с Россией, а в целом наша экономика удачно использует как раз многовекторность.
Отвечу: объективно самая неотложная и сложная работа, уже вставшая перед президентом Токаевым и вплоть до того времени, когда придется вписываться в евразийское мироустройство – это удерживать на плаву все более выдыхающуюся экспортно-сырьевую модель. С ней мы, если кто-то еще не заметил, медленно, но уверенно … сползаем по наклонной плоскости.

Напомню, что по наиболее важным для такой модели внешнеэкономическим показателям, - экспорту и импорту, мы находимся на уровне … 2010 года, именно такие результаты дал 2018 год. А такой же почти десятилетней давности величины в прошлом году был и ВВП, если в долларах. Тенденция этого года, в лучшем случае – топтание на месте. За первые шесть месяцев экспорт не вырос, а просел – 99,9% от такой же половинки прошлого года, импорт слегка подрос – на 102% и это дополнительно напрягает платежный баланс. Все довольно вяло: объем промышленного производства вырос только на 2%, индекс потребительских цен как бы невысокий, но все же опережающий - 2,4%.

В тенге ВВП растет, но сама национальная валюта обесценилась вдвое, и ползучая девальвация продолжается. Так, курс тенге в среднем за 2018 год сложился величиной 345 при соотношении к рублю 5,5. В первом квартале средний курс опустился уже до 378, а к рублю стоимость упала до 5,7. Во втором квартале курс опустился еще до 381, к рублю же тенге подешевел до 5,9. А сейчас, в августе, мы имеем курс тенге уже 386 к доллару и 6 к рублю. Тогда как предыдущие двадцать лет, заметим тенге поддерживался в соотношении пять к рублю.
Главным же показателем медленного сползания является динамика валютных резервов страны. По самой сути экспортно-сырьевой модели они обязаны накапливаться, но еще с конца 2013 года мы живем в расходном режиме. Так, прошлый 2018 год мы начинали с суммарными золотовалютными резервами Национального банка и запасами Национального фонда величиной $90,7 млрд (на пике, во времена Майдана, доходило до 105 млрд), а к началу этого года было уже только $88,9 млрд, итого валютная "подушка безопасности" за тот год сдулась на миллиард восемьсот миллионов долларов. А по результатам первого полугодия резерв стал $86,4, - "облегчение" еще на два с половиной миллиарда.
Можно еще сказать про банки, которые не столько кредитуют экономику, сколько тянут на себя господдержку. Про принципиально не решаемую, в рамках такой модели, проблему официального трудоустройства, - всего 3,7 миллионов штатной численности при более 9 миллионах занятых в экономике. Одним словом, требующих решения проблем становится все больше, а возможностей извлечения ресурсов из экспортно-сырьевой модели – все меньше. Поэтому объективно основной заботой президента Токаева уже сейчас и на всю обозримую перспективу становится маневрирование средствами для сведения концов с концами и недопущения слишком уж опасных прорех.

Как вы считаете, как долго Токаев будет у руля и насколько успешно с точки зрения идеологов Акорды идет транзитный период? Какой ключевой шаг будет следующим после избрания Токаева президентом?

Не зависимо от того, как это планировалось или даже, может быть, обговаривалось, с момента назначения на пост второй президент – никакой не временный, он – "навсегда". Конечно, всякое бывает, но Касым-Жомарт Токаев будут удерживать власть столько, сколько сможет.
Понятия не имею, кого в данном случае можно считать идеологами Акорды и как они оценивают ход транзитного периода, по моей же оценке – пока все идет гладко, насколько это возможно.

Ключевой шаг? Думаю, что как раз чего-то такого ключевого, некоего решительного поступка нового президента, уводящего из назарбаевского периода в принципиально иной – не будет. Не на сто процентов вероятны, на мой взгляд, даже такие всеми ожидаемые события, как досрочные парламентские выборы, тем более – некие новации в партстроительстве вроде дополнения выборов по партийным спискам выборами по одномандатным округам, или изменение набора партий в Мажилисе. Да, дополнение пропорциональной системы мажоритарной помогло бы размыть монополию партии "Нур Отан", но не факт, что Токаеву нужен такой явно смахивающий на конфронтацию вариант. "Нур Отан" - это "облако в штанах", бюрократический аппарат всегда готов лечь под нового лидера и такой путь проще. Но если даже какая-то перекомбинация в парламенте и случится, его вспомогательный статус не изменится.
Недавно Кушербаев с позором уволил с поста Акима Шымкента Абдрахимова, до этого был снят Тугжанов, чей зам попался на взятке. Что вы думаете о такой решительности в деле "очищения" рядов высокопоставленных чиновников?
Вертикаль, на которой держится президентское единовластие, - она акимовская. Так по факту, и так по Конституции, где сказано, что аким – это представитель президента (и еще премьера) на вверенной территории. Поэтому новый президент просто обязан довести дело до того, что все акимы первого ряда – его назначенцы. Не обязательно новые люди, сгодится и перевод в другой регион, и просто переназначение, но через это пройдут все. И здесь для замены годится любой повод. Плюс, Касым-Жомарт Токаев за всю свою долгую политическую жизнь не допустил ни одного поступка или высказывания, что называется, от души. Поэтому залихватские манеры чимкентского акима его, по всей видимости, задели по-человечески. Номенклатуре придется подстраиваться под более чем сдержанный стиль нового президента.
Вы достаточно долго работали со СМИ. Как вы думаете, следует ли в обозримом будущем ждать "ослабление гаек" от Токаева в отношении демократической прессы? Стоит ли ждать появления каких-то проектов СМИ с оппозиционным уклоном?
СМИ – это на треть зарабатывание денег, на две трети – политика. В которую деньги как раз вкладываются, а в большую политику – большие деньги. К тому же, поскольку у нас собственно политическая деятельность не под запретом, конечно, а, скажем так, регулированием, искусственность партий тем более замещается разнообразием СМИ, где каждый найдет устраивающие его оценки и ракурс. А чего нет в казахстанских СМИ – все есть в доступных нам иностранных. Не говоря уже о безбрежных соцсетях.

Что же до СМИ именно казахстанских, то у нас в наличии полный набор, отражающий как интересы собственно власти, так и всех основных властных, околовластных и региональных кланов, всех значимых бизнес-группировок, а также и зарубежных "информационных спонсоров". Включая и СМИ, которые смело можно назвать прямо оппозиционными. В этом смысле развернутая политическая борьба не на высушенном парламентском, а на информационном поле у нас в полном расцвете, причем любое отражающее чей-то интерес СМИ вполне можно называть и демократическим – поскольку апеллируют они к читательским массам и конкурируют за их внимание. Что важно: в отличие от того же парламента, на поле информационных войн, даже захоти этого власть, "затяжка гаек" трудно исполнима. Недавняя истории с отменой "сертификата безопасности" тому свидетельство.
Однако и "ослабление гаек", то есть перевод кланово-олигархической информационной борьбы в открытый формат крайне нежелателен, как чреватый потерей устойчивости режима. Поэтому здесь власти будут делать все, чтобы гайки не откручивались.
Единственно, что могу вам пообещать смело – начнет расти и шириться (он уже появился) поток критических откровений в адрес родственников и ближнего круга Елбасы, однако поначалу и это будет очень аккуратным.

Вы долгое время состояли в оппозиции. Понятно, что оппозиционно-настроенная часть общества есть, но будет ли она в итоге сформировано в структурированное политическое движение или партию? Если да, то какой вы видите эту партию? Есть ли сегодня лидеры, которые смогут реально встать во главе оппозиции? Можно ли сбрасывать со счетов Амиржана Косанова?
Несменяемость (Токаев – это не замена, а продолжение), коррумпированность и эгоизм режима, вписанного в сырьевую и монетарную эксплуатацию Казахстана "на вывоз", разрыв между богатством наверху и бедностью внизу всех достали. В этом смысле в оппозиции к власти – безусловное большинство. Однако тому же большинству приходится голосовать за власть, потому что все выдаваемое за оппозицию – заведомо хуже. Основная проблема Казахстана не в том, что мы находимся под властью компрадорского авторитарного и этнократического режима, а в отсутствии национальной элиты, способной противопоставить сегодняшней фактически колониальной модели идею строительства действительно правового, демократического и социального государства.
История сурова: всякая нация образуется и консолидируется в результате жесточайших испытаний – войн и революций. Казахстан же получил государственность мирным образом, это большая удача, но ее цена – наличие внутри общества совершенно разных мировоззрений и политических ориентаций. Начиная с раздвоенности самого понятия нации, которое имеет как казахское этническое, так и гражданское наполнение. Мы – непроявленная Украина, и спокойствие у нас определяется лишь двумя отличиями. У нас нет участвующих в политике национальных олигархов, - все главные (то есть экспортно-сырьевые) экономические потоки закреплены за реальными транснациональными или квазииностранными компаниями. И у нас просто географически нет второго полюса, тянущего на отрыв от России.

И я вам скажу ужасную вещь: сама такая очевидная и где-то даже неизбежная идея трансформации единоличного президентского правление в современные президентско-парламентские институции … для нас чрезвычайно рискованна. Казалось бы, все просто: речь всего лишь о балансах и сдержках-противовесах, которые и придумывать не надо, просто взять из опыта развитых стран, - любой страны из той самой "тридцатки", в которую мы стремимся.
Но … этнически мы имеем именно казахскую государственность, а казахские кланы не имеют достаточного опыта само-балансировки. В предыдущие века эту роль играли чингизиды, потом наместники Ак патши, потом ЦК КПСС. Теперь политическая система выстроена вокруг елбасизма, и способны ли правящие кланы сгруппироваться более современным образом – большой вопрос.

Вот вы ссылаетесь на мой оппозиционный опыт, а же всегда был в оппозиции к системе личной власти, но не к персоналиям, и как раз на основании этого опыта говорю: почти вся (кроме "Азамата") так называемая демократическая оппозиция по факту зеркалила режим, имела вождистский характер и была нацелена не на институциональные перемены, а замену правящей персоны. Нурсултан Назарбаев, напомню, при всей своей безальтернативности и несменяемости, всегда, за исключением нескольких последних лет, имел против себя оппозицию, выходящую из верхов его же власти. Сначала это был председатель Верховного Совета, потом премьер-министр, потом большая группа членов правительства, бизнесменов и банкиров, потом опять председатель парламента.

Вся такая выходящая из режима оппозиция главе режима возникла с появлением уверенности, надежды или иллюзии насчет возможности замены главы, этим она питалась и закончилась с утратой последней надежды и иллюзии. В итоге отразивший всех претендентов Елбасы остался победителем … на вытоптанном поле.

Да, поскольку питательная среда в виде всеобщего недовольства властью обильна, кое-что подрастает. Тут и наполненные либеральной чепухой мальчики-девочки "от правды не убежишь", и группы организаторов наблюдений за выборами, … строительного материала много, а вот чертежей и организаторов строительства – нет. И уж никак на роль оппозиции не годятся национал-патриоты, - даже в наименее одиозном исполнении Амиржана Косанова. Казахские националисты – это всего лишь тень казахской же власти, выстроившей этнократическую государственность настолько, насколько это возможно без потери межнациональной стабильности. Соответственно, на долю национал-патриотической "оппозиции" остались либо неисполнимые (превращение казахского языка в реально государственный), либо невозможные (переориентация с ЕАЭС на Евросоюз) требования, что гарантированно делает ее маргинальной.
А вот какая действительно сильная и наполненная ресурсами оппозиция может появиться в обозримом будущем, так это новое издание "Демократического выбора Казахстана", в исполнении переходящих в оппозицию высокопоставленных персон токаевской уже президентской вертикали.

Какими методами новый президент, обступаемый со всех сторон проблемами, вынужденный маневрировать ресурсами, сможет избежать открытого сопротивление "оптимизируемых" группировок, - не понятно. Зато понятно, что по мере дальнейшего сокращения "кормового поля" межклановое, межкорпоративное и административное напряжение внутри президентской системы будет нарастать. А отсюда – прямой путь и к подключению "улицы".
Вообще же правильное, - отражающее реально превалирующие в обществе настроения, это трех-опорная парламентская конструкция, выстроенная из Евразийской, национал-патриотической и центристской партий. Но это пока в будущем.

Недавно сформированный Национальный совет общественного доверия был с пафосом презентован. Но будет ли он эффективным и насколько? Может ли такой совет при Токаеве играть более значимую роль, чем подобные структуры при Назарбаеве?
В период наибольшего избирательного напряжения идея выглядела перспективной, но теперь ума не приложу – на что бы такое, действительно необходимое ему, председатель НСОД мог бы использовать отобранных им доверенных людей. По существу, НСОД – это опричнина, сам такой "консультативно-совещательный" орган – это вместо возглавляемой Елбасы Ассамблеи народа Казахстана, задумка же использовать "кромешников" для анализа правительственных программ и законопроектов означает подмену тех властных институтов, которым этим полагается заниматься. Делать же такое на постоянной основе, значит вносить дезорганизацию в работу правительства и парламента, а заодно – просто дискредитировать их.

Поэтому, думаю, второй президент проведет пару-тройку заседаний, загрузит своих "опричников" какими-нибудь не самыми важными политическими и социальными вопросами, сам отберет из их инициатив с пяток полезных, и на этом все потихоньку закончится.

А вообще, я вам скажу, вот эта задача – как достойно свернуть еще на начавшуюся деятельность НСОД, чтобы это не выглядело провальным для Администрации и не стыдным для привлеченных общественников – она очень непростая. К примеру, объявлено, что на Совет будет вынесен вопрос о продаже земель сельхозназначения – ну и какую позицию прикажете занять "опричникам"?
Тут надо еще пояснить, что вопрос продажи сельхозземель, который власти настойчиво продвигают еще со времен принятия Земельного кодекса, - он чрезвычайно болезненный для них самих. С одной стороны, все олигархи с казахскими паспортами сколько-нибудь привлекательные для них земли давно скупили, с другой – допуска к покупке (или долгосрочной аренде) земли иностранцами требуют такие внешние силы, напрямую отказать которым руководство страны не может. Это аналогично происходящему сейчас нав Украине: разрешение на продажу сельхозземель немцам, полякам и т.п. есть тест на окончательную верность Киева США и Евросоюзу. И при всем сопротивлении самих антимоскальских патриотических сил, разрешение, похоже, придется давать. Но у нас, несмотря на отсутствие плодородных черноземов, ситуация даже сложнее: есть еще Китай, допуска которого никто (кроме самих китайцев) не хочет.

Сейчас вопрос находится под мораторием, наложенным еще президентом Назарбаевым, власть и рада бы сделать его бессрочным, но ей не дадут, а подключение НСОД только поставит всех в еще более затруднительное положение. Дружно поддержать – для нечиновной части НСОД значило бы окончательно потерять даже видимость "общественного доверия". Но и на дружный отказ власть для отказа иностранцам опереться тоже не сможет – ведь членов НСОД доверием облекли не избиратели, а Администрация.

Короче, придется искать какие-то промежуточные развязки.
При Токаеве на паузу был поставлен вопрос о Кок-Жайлау, обсуждается строительство АЭС в Казахстане. Что вы думаете об этих проектах, нужны ли они и насколько они на самом деле политизированы?
О приватизационной застройке Кок жайлау можно забыть – здесь президенту Токаеву уверенное "спасибо".
Что же касается АЭС - на три четверти это политический (по существу – геополитический) вопрос, и только на четверть – собственно энергетический, экономический и экологический.

Насчет геополитики: так сложилось, что "Росатом" сейчас глобальный доминант, две трети мирового атомного энергетического строительства – его. Включая обеспечение топливом и переработку отходов. Но своего урана в России не хватает, добывают и у нас. Казахстан же – мировой чемпион по добыче сырого урана, но только на вывоз ("КазАтомПром" - это "КазУранСырье"), при этом почти половина добывается иностранными СП. Объединение этих потенциалов сулит мировую гегемонию, соответственно и сильнейшее сопротивление такой перспективе. Полноформатная гибридная война, включая сериал "Чернобыль", естественную после Семипалатинска атомофобию в Казахстане, искусственную русофобию и вполне здравые сомнения в способности власти обеспечить должную безопасность.

Что касается собственно энергетической части – здесь просто безобразная ситуация с подготовкой самой основы для осознанного выбора вариантов, как со стороны власти, так и экспертного сообщества. Минэнерго элементарно темнит со своей позицией: в стране просто-напросто отсутствует план развития электроэнергетики: сколько мощностей выводится, сколько должно быть введено, на каких электростанциях и в каких возможных вариантах. В это трудно поверить, это возмутительно, но это так: внятного плана развития электроэнергетики у правительства нет.

Общественность же пребывает в добросовестном невежестве. На полном серьезе звучат рассуждения о возможности наращивания базовой генерации за счет солнечной и ветровой, на худой конец – гидроэнергии. Озвучиваются далекие от реалий "сведения" о мировой атомной энергетике и различные страшилки именно про российские атомные проекты.

На самом же деле вопрос простой: либо уголь, - достройка той же ЭГРЭС-2, которой хватит лет на пятнадцать, либо – атомная энергетика. А мы вообще-то в клещах: по Парижскому соглашению обязаны не наращивать углекислотные выбросы, а сокращать.
Но, повторю: сначала надо бы составить грамотное техническое задание, - основу для выбора вариантов, за авторством действительно заслуживающих доверия специалистов, а уже потом выносить на общественное обсуждение.