Виктория Панфилова
Обозреватель отдела политики стран ближнего зарубежья "Независимой газеты"

19.0.19

Вернувшимя из Сирии в Узбекистан женщинам рады не все.
Бишкек до конца сентября планирует провести гуманитарную акцию по возвращению своих граждан из зоны боевых действий Ирака и Сирии. Об этом сообщили в правительстве Киргизии, уточнив, что операция проводится под руководством вице-премьера Жениша Разакова. Речь в основном о женщинах и детях. Аналогичным образом уже поступили Казахстан, Таджикистан и Узбекистан. Эксперты, анализируя ситуацию, предупреждают о рисках для мирного населения всех стран региона.

С 2013 года, по разным оценкам, из государств Центральной Азии на войну в Сирию и Ирак выехало более 5 тыс. человек. Вместе с мужчинами часто уезжали жены с детьми. Или же присоединялись к ним позже. Немало детей появилось на свет уже после подобного воссоединения семей. Со временем, обычно уже овдовев, многие женщины стали проситься обратно, уверяя власти, что были вывезены в зону боевых действий обманном.
Первым процесс возвращения "обманутых женщин" и их детей начал Казахстан. С прошлого года на родину вернулись около 500 человек. По этому пути пошли Таджикистан и Узбекистан. Душанбе эвакуировал 114 своих граждан. С ними на родину вернулись и некоторые главы семей, воевавшие на стороне ИГИЛ (террористическая организация "Исламское государство", запрещенная в России). Как стало известно "НГ", один из таких раскаявшихся не смог адаптироваться к мирной жизни и сбежал обратно в Сирию. Ташкент вывез 156 человек, только женщин и детей.

Клинический психолог Евгения Ким (Бишкек) в интервью ресурсу Polit-Asia отметила, что возвращать людей, участвовавших в боевых действиях, – огромный риск. В первую очередь для мирного населения всех стран Центральной Азии. И риск этот сопровождается полным отсутствием ответственности за возможные ошибки. По ее мнению, таких людей невозможно вернуть к полноценной "гражданской" жизни. Во-первых, они были завербованы. Будучи абсолютно уверенными в собственной правоте, они выехали с конкретной целью – воевать. Мужчины уехали зарабатывать, убивая людей, а женщины отправились вслед – помогать мужьям-боевикам. Они поверили в идею создания халифата и решили, отказавшись от прошлого, отдать за нее жизнь. Во-вторых, сегодня в странах Центральной Азии нет специалистов, методик и ресурсов, чтобы обеспечить полноценную работу по дерадикализации и адаптации таких людей. Более того, готовых методик нет нигде в мире, они только разрабатываются. В-третьих, заявила Ким, "я не верю в обещанную реабилитацию". Причина проста – уже на первом этапе видны массовые нарушения: людей, вернувшихся из Сирии и Ирака, было необходимо изолировать для первичной работы, а вместо этого часть этих людей просто отпустили на все четыре стороны.
Директор Центра исследовательских инициатив Man’o Бахтиер Эргашев рассказал "НГ", что в Узбекистане создан реабилитационный центр и с "возвращенцами" работают психологи, социальные работники и спецслужбы. Работать с ними очень сложно – по словам специалистов, они зомбированы и вывести их из состояния постоянного военного стресса и психоза невероятно тяжело.
"Другая проблема в том, что общество, согласно проведенным опросам, боится "возвращенцев" и не верит в их раскаяние. Такое отношение вполне обоснованно, поскольку у многих из вернувшихся при себе были обнаружены фетвы духовных лидеров в Сирии, которые рекомендовали этим женщинам лишь изображать из себя обманутых и раскаявшихся. В их раскаяние трудно верить еще и потому, что они, жертвы 3–5-летней интенсивнейшей пропаганды, вряд ли смогут избавиться от этого периода своей жизни, интегрироваться в общество, приняв уклад светского государства. Они могут стать одной из мин замедленного действия, которые рванут по сигналу из-за рубежа", – сказал Эргашев.

По его мнению, наиболее тревожная обстановка может сложиться в соседней Киргизии, поскольку в отличие от Узбекистана и Казахстана у этой страны нет возможностей и денег для методичной работы с "возвращенцами". В Киргизии драматизм усиливается религиозной составляющей – здесь официально насчитывается около 3 тыс. религиозных организаций, а в Духовном управлении мусульман Кыргызстана есть приверженцы движения "Джамоат Таблиги", кстати, запрещенного в ряде стран, в том числе в РФ, и салафизма.

Бахтиер Эргашев считает, что в регионе зреет очень серьезная проблема религиозной радикализации. По словам эксперта, свои идеи исламисты продвигают в Интернете. Если в 1990–2000-е годы они собирались на проповеди в подпольные мечети, квартиры, то сейчас работа ведется в социальных сетях. "Один только Тelegram-канал гораздо более эффективнее десяти подпольных типографий, которые в 90-е годы, к слову, печатали листовки "Хизб-ут-Тахрир" (радикальное движение, запрещено в РФ). Это надо признать, и этому надо противостоять. Власти, к сожалению, пока не могут найти новые пути противостояния наступлению исламистской идеологии. Нет даже формата, где государство и негосударственные организации могли бы объединяться и вырабатывать тактику сопротивления в этой сетевой войне. Она уже идет, но ее не желают замечать", – отметил Эргашев. Он сообщил, что радикалы создают ячейки из 2–3 человек, которые находятся в "спящем состоянии". Они ждут внешних потрясений, которые "разбудят" их, и тогда они приступят к актам одиночного джихада.
Евгения Ким также заметила, что возвращение людей из зон боевых действий – это еще один пазл в цепочке действий, конечной целью которых является превращение Центральной Азии во второй Афганистан с необходимостью иностранного военного вмешательства и со всеми прочими атрибутами войны. "Но местные политики и другие лица, лоббирующие программу возвращения, эти риски игнорируют. Похоже, деньги, которые можно получить на эту программу от иностранных доноров, перевешивают", – считает Ким