Д.Ашимбаев: С Эрдоганом у Токаева и тем более Назарбаева отношения хорошие, но ставить вопрос суверенитета государства в угоду турецкому лидеру в Казахстане никто не собирается. У Эрдогана амбиции намного больше, чем просто экономическая и политическая интеграция. Понятно, что в какой-то степени за ним висит дух прежней Османской империи, но мы помним, что во многом эта империя распалась из-за сложной, а для многих неприемлемой позиции турецкого руководства

Александр Григорянц, 17 октября

Отечественный политолог рассказал, кто из ближайших соседей Казахстана мешает построению "тюркского мира" и почему политика Турции является одним из главных факторов невозможности создания тесного союза.
15 октября в Баку прошло седьмое заседание саммита Совета сотрудничества тюркоязычных государств, в котором принял участие Первый Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Тема саммита – "развитие малого и среднего бизнеса".

Помимо Назарбаева для участия в заседании ССТГ собрались президенты Азербайджана, Кыргызстана, Турции, Узбекистана, а также премьер-министр Венгрии Виктор Орбан. В ходе заседания президент Турции Реджеп Тайып Эрдоган присвоил Назарбаеву высокую награду – Высший орден тюркского мира.

Однако, несмотря на все величие, участие Казахстана в этом союзе уже не первый год вызывает ряд вопросов у общественности. В связи с этим корреспондент медиа-портала Caravan.kz поговорил с отечественным политологом Данияром АШИМБАЕВЫМ, дабы он рассказал, в чем заключаются основные проблемы Тюркского союза.

- Эта структура возникла достаточно давно, но проблема в том, что для такой широкой комплексной интеграции достаточно много противоречий. Например, отношения с нашими ближайшими соседями: Кыргызстаном и Узбекистаном. Организовывали Центрально-Азиатское содружество, пытались создать Центрально-Азиатский банк, но выяснили, что эти вещи не работают. Казалось бы, и соседи, и ближайшие родственники, но все равно.
Алматы, Ташкент и Бишкек так и не смогли договориться по широкому кругу вопросов, включая даже взаимную конвертируемость валют, причем очень долгое время. Что касается более широкого союза, то надо понимать, что есть фактор Турции. Одно время страна вела более светский курс, который всех устраивал. А потом они стали проводить политику пантюркизма, которая основана на принципе, что все тюркские государства должны быть в союзе и во главе с Анкарой.

До Эрдогана и при нем делалось немало таких попыток, но они все находили противодействие со стороны тех же постсоветских стран. Если у Азербайджана с Турцией определенные союзнические отношения есть, то для Нур-Султана, Ташкента, Бишкека, Ашхабада ведущая роль Анкары неприемлема.

В итоге мы видим, что экономическое сотрудничество - оно как бы есть, но говорить о военно-политическом, религиозном сотрудничестве очень сложно. Тем более во время существования ИГИЛ в его активной форме, когда Турция достаточно сильно поддерживала экстремистскую организацию. Плюс недавняя история сильно оттолкнула от нее постсоветские государства. Был даже и канал проезда боевиков из постсоветских стран на территорию Сирии через Турцию.

- Получается, помимо внутренних противоречий, одной из ключевых трудностей является нынешняя политика Эрдогана?

- Сотрудничество с Турцией сильно влияет на фактор попытки создания тюркской интеграции, но без явного лидера. Потому что между Казахстаном и Узбекистаном исторически существует давнее соперничество, есть неприятие амбиций Анкары. Плюс мы понимаем, что Турция даже не является крупным инвестором в Казахстан.
В этом плане Китай, США и Евросоюз стоят на первых местах. Плюс есть фактор России, с которой мы входим в массу интеграционных объединений. А достаточно агрессивная политика Эрдогана вызывает осторожность в столицах центральноазиатских республик.

В то же время мы видим, что попытки создать какие-то союзы постоянно упираются во внутренние противоречия. Все эти межличностные, межэтнические, внутриэтнические, политические, региональные вопросы сдерживают фактор "большой интеграции". Этот переход заполнен массой подводных камней, о которые уже 30 лет спотыкается новая тюркская интеграция.

- Как вы считаете, существует ли сейчас тенденция к укреплению тюркского союза между странами и его влияния в регионе?

- С Эрдоганом у Токаева и тем более Назарбаева отношения хорошие, но ставить вопрос суверенитета государства в угоду турецкому лидеру в Казахстане никто не собирается. У Эрдогана амбиции намного больше, чем просто экономическая и политическая интеграция. Понятно, что в какой-то степени за ним висит дух прежней Османской империи, но мы помним, что во многом эта империя распалась из-за сложной, а для многих неприемлемой позиции турецкого руководства.

Мы помним и наличие турецко-курдского конфликта, и турецко-армянского конфликта, а сейчас Турция, видимо, активно лезет в конфликт с Сирией. В современных условиях такая позиция Анкары становится помехой для дальнейшей интеграции. У Казахстана были хорошие отношения и при Демиреле, и при следующих президентах, но радикализация турецкой политики в той модели, в которой она сейчас есть, не очень приемлема для Центральной Азии.

Интеграционный процесс как бы существует, но видно, что все-таки направлен он в менее конфликтную сферу: культурное и экономическое сотрудничество. Слишком много подводных камней, и политика Анкары слишком агрессивна. Перспектив большой интеграции в рамках союза тюркских государств сейчас нет.
- Как вам кажется, может ли этот союз в будущем конкурировать с другими крупными политическими игроками?
- Мы видим трудности и противоречия даже в квадрате "Алматы, Душанбе, Бишкек и Ташкент", а тем более если включать в это уравнение еще и Баку и Анкару, то этот клубок становится неразрешимым.

К тому же надо помнить, что то же НАТО, к примеру, выстраивалось совершенно по другим лекалам. Все страны имели общие границы и находились в американско-британской зоне оккупации. Тем не менее та же Франция, которая была одним из учредителей НАТО, в какой-то момент вышла из этой организации.

Все интеграционные объединения имеют перспективу до тех пор, пока национальные правительства, национальные элиты и население их признают. Поэтому говорить о ситуации в Центральной Азии и факторе турецкого влияния еще более сложно, потому что наши государства достаточно долго выстраивали модель, при которой не будет возникать этнических конфликтов. Факторы США, России и Китая гораздо важнее, чем турецкие.