Как Украина на деньги Госдепа обучает оппозиционеров со всего бывшего СССР

Корреспондент "КП" отправилась в Киев на учебу в Международной школе, где преподают основы демократии и попутно готовят будущих участников цветных революций [Часть 1]

МАРИЯ БЕРК

Студентов Киево-Могилянской академии использовали и для начала "Оранжевой революции" 2004 года и в Евромайдан 2014-го.

Сидеть в наручниках оказалось непросто. Майор, заполнявший протокол моего задержания, был хмур. После очередного московского протеста его ждала бессонная ночь. Майору было все равно, что при задержании мне заломили руку, и от боли хотелось выть.

– Не стыдно? Взрослая девка, журналист, а пошла с этими малолетками, – устало учил меня майор. – Конституцию зачем притащила? На кой черт цитировала конвенцию о правах человека?

– Россия ее ратифицировала.

Лицо майора исказила гримаса:

– Откуда это в твоей пустой башке?

– Научили…

Только мысль, что дома его ждет такая же бестолковая дочь, вселяла в него надежду меня переубедить. Дубинкой? 15 сутками ареста? Доносом в редакцию?

Но с каждой секундой майору становилось хуже. Он понимал, что я, как и его дочь, уже знаю, как себя вести с такими, как он. Мы знаем, что нужно документировать каждый синяк, искать въедливых адвокатов, проходить инстанцию за инстанцией.

А главное – надо действовать. Законно. Только так можно переломить систему, создавшую такое продвинутое законодательство, при котором "ученик может победить учителя".

Неожиданно раздался мерзкий звон. Будильник. Все-таки вредно читать перед сном о протестах. Да еще и эта учеба: Как законным путем побороть власть… До хорошего это точно не доведет.

ТОЧКА НЕ ВОЗВРАТА

За месяц до этого

Вокруг Киевского вокзала все перекопали. Пробка не знала конца и края, а поезд, будь он неладен, отправлялся строго по расписанию. Время поджимало.

– Сама дойду, – говорю таксисту и вываливаюсь с чемоданом на проезжую часть.

У почерневшего от грязи поезда, за пыльным стеклом которого выглядывает табличка "Москва-Киев", встречает друг Стасик:

– И зачем ты туда едешь?

Я пожимаю плечами: "Учиться". Кажется, Стас не верит.

– Ну смотри, во всех "прогрессивных" странах бывшего Союза работают международные школы, где учат основам демократии, – поясняю я. – Грузия, Прибалтика, Украина… В них набирают активных ребят из постсоветских стран и объясняют, как привить демократические ценности в их странах. Найти объявление о наборе в такую школу несложно, вбил в поисковик ключевые слова и вуаля. Обучение идет на русском. Финансируют такие школы Евросоюз и американские фонды.

– Ага, на западные деньги готовят оппозиционеров. Но они не станут ничего говорить, зная, что ты – журналист.

– Так они и не знают… – говорю я. Даже сегодня, когда Интернет знает о тебе все, можно скрыть отдельные факты биографии.

Стас скептически хмыкает. Не верит, что за три недели учебы в Международной школе, которую организовывает Центр (с многообещающим названием) демократии и верховенства права (ЦЕДЕМ), из меня можно слепить бравого революционера. Хотя, если честно, я и сама сомневаюсь. Да и ума мне хватит противостоять "цветно-революционному" зомбированию. А если не хватит?

"Тебе надо дойти до точки невозврата", – проносятся в голове слова редактора.

Дойти и вернуться или дойти и перешагнуть?

ЗАХУДАЛЫЙ ПТУ

День 1

Киев. Свобода здесь разлита в воздухе и переливается, как мыльный пузырь, подхваченный ветром. Но из-за раннего подъема даже Киев не радовал. О какой демократии можно говорить, когда чертовски хочется спать?!

Такси подкатывает к страшноватому учебному корпусу Киево-Могилянской академии. Так и не скажешь, что здесь вскармливают прогрессивную украинскую молодежь – уж больно тянет на захудалый ПТУ, нежели лучший вуз Украины. Но внешний вид обманчив. Студенты "Могилянки" – известные революционеры. Именно их, как движущую силу протестов, использовали и для начала "Оранжевой революции" 2004 года и "Революции достоинства" ("Евромайдан") 2014-го.

Занятия в Международной школе медиаправа проходили в одном из учебных корпусов Киево-Могилянской Академии. По внешнему виду и не скажешь, что тут взращивают прогрессивную украинскую молодежь.

В аудитории, залитой солнцем, молодые ребята, одетые по-деловому торжественно.

Скрывая растерянность, делаю максимально независимый вид и шагаю к последней парте. Все равно первые ряды уже заняты. От куратора получаю папку с расписанием лекций и биографиями участников.

"ПОКАЖИ ТАТУИРОВКУ С ПУТИНЫМ"

19 человек. Харьков, Умань, Киев, Луганская область, Одесса, Львов, Луцк – одна Украина. Пара ребят из Казахстана. Две девочки из Киргизии. Белорус. Армянка. Не веря, еще раз перелистываю список. От России всего два человека: я и щупленький студент Андрей.

Этот долговязый парнишка сидел прямо передо мной. Костлявые плечики сведены вперед. Голова слегка опущена, отчего кажется, что Андрей говорит, глядя исподлобья. Еще он постоянно щурится, а когда что-то рассказывает, смущенно прячет глаза. Словом, вид у парня нелепый, хоть он и бакалавр московской Высшей школы экономики – рассадника либеральных идей (наш ответ киевской "Могилянке"). Студенты "Вышки" – заправские участники всех протестных акций. Послужной список у Андрюши соответствующий: работал в предвыборном штабе оппозиционного кандидата в Москве. С работой юноша справился хорошо, поэтому кандидат выступил его поручителем в Школе.

В одиночестве на последней парте посидеть мне не удалось: в аудиторию вошел, прихрамывая, солидный мужчина. Глаза прищуренные, оценивающие. Это был одессит Костя, юрист европейской компании, мой будущий сосед по парте.

Коренной житель Одессы, Костя разговаривал с характерным акцентом, и юмор был под стать.

– Покажешь татуировку с Путиным? Вы же, русские, так сильно любите своего президента, – поддел меня одессит, узнав, что я из Москвы. – Да не здесь. Выйдем в туалет. Зачем шокировать неокрепшую украинскую молодежь.

Костя из тех людей, которых либо сразу принимаешь со всеми недостатками, либо не принимаешь вовсе. Я выбрала первое.

Ничего необычного в приветственной речи Тараса Шевченко, руководителя Школы медиаправа и заодно всего ЦЕДЕМ, не было. Школа появилась в 2005 году. После "Оранжевой революции" Украина требовала перемен, в том числе, в медиа. Нужны были медиа-юристы, которых готовила Школа.

Руководитель Школы медиаправа и ЦЕДЕМ Тарас Шевченко был прирожденным оратором. Голос. Энергетика. Не дать не взять, украинский вариант знаменитого бизнес-тренера Тони Роббинсона.

Скукота. Чтобы не уснуть, я следила за Шевченко. Его глаза фанатично горели. Он мастерски владел голосом. А эта энергетика… да она просто растекалась по аудитории! Тарас был похож на бизнес-гуру, чьи лекции собирают стадионы. Но есть ли от них толк?..

За спиной Шевченко красовались плакаты спонсоров, финансировавших Школу: Агентство США по международному сотрудничеству (USAID), международная организация Internews, ратующая за независимую журналистику, и Шведское агентство по вопросам международного сотрудничества и развития.

Впереди нас ждала самая настоящая учеба: три-четыре лекции каждый день. О прогулах можно было забыть: регулярно пропускаешь занятия – отчисление. Разбавить сидение за партой организаторы обещали экскурсиями.

Участниками Школы были 19 человек. Большинство - украинцы. Пара ребят из Казахстана и Киргизии, белорус, армянка и только двое россиян.

СУДЬИ, КАЗАХИ, РАДИКАЛ-ПАТРИОТЫ…

Кураторами Летней школы были сотрудницы ЦЕДЕМ Ира и Алина. Чтобы ускорить процесс знакомства, они разбили участников на команды. Руководить знакомством в моей группе взялся Алексей – деятельный, привычный к управлению киевский судья.

– …А еще я преподаю в школе судей. Уже тысячу человек подготовили, – говорил он. – После "Евромайдана" прежний судейский корпус себя дискредитировал. Они погрязли в коррупции и кумовстве. Все знали, сколько и кому нужно занести, чтобы дело разрешилось. Ну, а сейчас идет серьезная реформа, которая даст нам честных и независимых судей.

– А прежних уволили? – уточняю я.

– Не всех. Тех, кто проворовался по-крупному.

Леша был похож на располневшего Кролика из "Винни-Пуха", такой рассудительный и неспешный. Правда, воображение никак не могло нарисовать его в судейской мантии.

– Меня зовут Ержан. Я юрист из Алматы, – представился парень в костюме. Держался он уверенно, да и, видимо, в пиджаке чувствовал себя комфортно, несмотря на юный возраст. – Занимаюсь проблемами свободного доступа в Интернет в Казахстане. Надеюсь, что в Школе меня научат эффективно противостоять незаконной блокировкой сайтов.

Настал черед самой юной участницы Школы – 19-летней студентки из Умани Дашеньки.

– Простите, я очень плохо говорю по-русски, – Дашенька говорила сбивчиво.

Мы пытались ее подбодрить. Но девушка еще больше смущалась, закрывая лицо ладошками.

– Я участвовала в антикоррупционной программе ООН в Украине. Звание получила: лидер толерантности ООН. Провожу лекции о проблемах с доступом к информации в стране. Пишу научные статьи о Голодоморе и войне в Донбассе.

Пока Алексей допрашивал Дашеньку, я нашла ее страницу в Фэйсбуке. Все публикации там пестрели жовто-блакитными цветами, тризубами и призывами противостоять российской агрессии. Милая Дашенька оказалась настоящим радикал-патриотом.

После работы в командах каждая группа должна была представить своих участников и рассказать, почему выбрали Школу, организованную Центром демократии и верховенства права

Очередь дошла до меня.

– А я аспирантка. Пишу диссертацию о цензуре в прессе на постсоветском пространстве, – как на духу выдала я. – Хочу стать правозащитницей. Давно участвую в акциях протеста. Но менты никогда не задерживали.

Ребята переглянулись. Приговор по привычке вынес судья Леша:

– Повезло.

Фуф, кажется, приняли. Но знала бы я тогда, в какой переплет попаду через несколько дней…

*****

Как из корреспондента "КП" делали бойца цветных революций
"Комсомолка" выяснила, чему на самом деле учат в киевской Международной школе [Часть 2]

МАРИЯ БЕРК

Корреспондент "КП" выяснила, как преподают основы демократии и рассказывают, как проводить протесты.

В первой части наш журналист узнала: Школу, в которой она оказалась, финансируют американские фонды USAID (курирует Госдеп США) и Internews (поддерживает независимые СМИ по всему миру). Количество участников ограничено - всего 19 человек со всего постсоветского пространства.

"КРИТИКОВАТЬ НУЖНО НЕ НА КУХНЯХ"

День 2

Судя по расписанию, первая неделя учебы будет насыщенной. Каждому лектору отведено одно занятие, за редким исключением – два. Такая щедрость перепадает только именитым, например, Всеволоду Речицкому, председателю совета Харьковской правозащитной группы (старейшей организации, занимающейся защитой прав человека, наравне с Московской Хельсинской группой).

Регалий у него оказалось много: юрист, профессор, участник "Фулбрайта" (программы образовательных грантов, финансируемой Госдепом США). За годы учебы в Штатах Речицкий превратился в закоренелого американофила, поэтому его лекции "Философские основы свободы слова" пестрели примерами из жизни США.

– Может ли пресса рассекретить государственно важную информацию? – спрашивал Речицкий и сам себе отвечал: – Да. Ради большой цели. Вспомните 1960-е, когда газета "Нью-Йорк Таймс" опубликовала секретные материалы Минобороны США о неудачах американской армии во Вьетнаме. Правительство эти факты замалчивало. Во Вьетнаме гибли тысячи солдат. Разве народ не достоин знать правду?

Только именитые лекторы получали право прочитать сразу две лекции. Среди них - Всеволод Речицкий, председатель совета Харьковской правозащитной группы. Своими лекциями он открыл трехнедельную учебу в Школе.

Речицкий продолжал сыпать тезисами:

– Даже если свобода слова используется для критики властей, ее нельзя запрещать.

– Критиковать нужно не на кухнях, а в публичных местах. Люди имеют право выражать себя и свое мнение, как считают нужным.

– Свобода от цензуры должна распространяться и на правдивые высказывания, и на ложные.

То есть врать можно, а отвечать – если поймают? Дела…

День 3

Мысли о независимой журналистике не дают мне покоя. На первый взгляд, лекторы говорят банальности, известные каждому журналисту: доносить информацию как есть, не искажать факты, честно собирать сведения… Азы! Но когда эти знания собраны вместе и преподносятся четко и доступно, невольно веришь в особое предназначение репортера, вспоминаешь, что медиа – четвертая ветвь власти.

Жаль, не с кем разделить эту радость: журналистов среди участников Школы нет, одни юристы. Куда им до высоких моральных устоев медиа! Хотя Мила из Львова утверждает, что она журналист. По специальности. А своей дипломной работой о морально-этической стороне военной журналистики (разумеется, периода войны в Донбассе) внесла "особый вклад в освещение достижений Вооруженных Сил Украины".

НАВАЛЬНЫЙ И СТУКАЧИ

День 4

На лекции медиа-юриста Оксаны Нестеренко мы спорили о защите осведомителей. Самым знаменитым разоблачителем был Эдвард Сноуден, бывший сотрудник Агентства нацбезопасности США. Беспокоил вопрос: стукач он или герой?

– В странах бывшего СССР у людей сохранилась установка: доносишь – стукач. Но различие между этими понятиями колоссальное, – объясняла лектор. – В СССР стукачи доносили государству о проступках близких, а осведомитель сообщает обществу о "грехах" власть имущих. Нужно объяснять людям, что доносить правдивую информацию – благо. Только так можно разрушить навязанный стереотип "информатор = стукач".

– А если человеку отказали в повышении и он сливает компрометирующую информацию о начальнике? Подкараулил, когда тот сел за руль пьяным, и сообщил в полицию.

– Неважно, с какими намерениями выдается информация. Если это хорошо для общества, на мотивы можно закрыть глаза, – отвечала Оксана. – В странах бывшего СССР закона о защите информаторов нет, а он нужен. В России пытались его создать, но неудачно. Надеюсь, вы сможете разработать такой законопроект в своих странах.

Технология, по которой надо действовать, проста:

1. Создаем общественную организацию.

2. Ищем людей, готовых раскрыть чужие злодеяния ради общего блага. Не берем политические расследования: людей они не трогают. Делаем ставку на информаторов-бюджетников: врачей, полицию, учителей. Их истории близки обществу.

3. Когда разоблачители найдены, а истории собраны, ищем спонсоров. Их деньги пойдут на помощь осведомителям – юридическую, психологическую. Сотрудничаем только с опытными, но не медийными адвокатами (медийным нужен только хайп).

4. Важно, чтобы разоблачитель не получал вознаграждения за раскрытие информации. В обществе, где еще нет уважения к информатором, они будут восприниматься Иудами, продавшимся за 30 сребреников.

Чем-то эта схема напоминает Фонд борьбы с коррупцией Навального: и народная система финансирования, и сеть информаторов, и собственные расследования, и зубастые молодые юристы. Только от этих расследований толку мало: шум и новостные заголовки. Жизнь общества не меняется к лучшему, да и грехи политиков со временем забываются.

Учеба в Школе была призвана за короткий промежуток времени дать участникам объем знаний, который можно получить за годы учебы в вузе. Состав лекторов радовал: от журналистов и адвокатов до глав юротделов крупных телеканов и представителей ОБСЕ и ЕСПЧ.

День 5

– Я буду называть тебя ласково… "мразь", – шепнул мне одессит Костя во время одной из лекций.

– За что?! – От его дерзости было и смешно, и обидно.

– Вы аннексировали наш Крым, напали на Донбасс. Раздербанили нашу страну. Это задевает мои чувства как патриота. Тебе этого мало, мразь? – с улыбкой поинтересовался мужчина.

Видимо, у одесситов свое понимание юмора - на грани фола. То, что это была безобидная, но грубая шутка, я убеждалась потом неоднократно. Мразь… Может, Костя успел найти что-то компрометирующее у меня на Фейсбуке? Надо проверить, скрыла ли я фото с бывшим прокурором Крыма Натальей Поклонской.

"РУССКИЙ ЛУЧШЕ УКРАИНЦА"

В конце первой недели организаторы устроили званый ужин в честь старта Школы. Наконец подвернулся шанс взглянуть на сокурсников под алкоголем, развязывающим язык.

В грузинском ресторане мы расположились за двумя столами. Один – для "взрослых", пьющих и активных. Другой – для поклонников ЗОЖ и студентов, проводящих даже свободное время за учебой.

За столом для "взрослых" мы разговорились о том, как каждый из нас оказался в Школе. Конкурс большой, заявок – несколько десятков, а отобрать могут лишь 20 человек. Ребята жаловались, что долго ждали, возьмут их или нет. У кого-то этот срок растянулся на год.

В грузинском ресторане (символично, не правда ли?), где проходил званый ужин в честь открытия Школы, мы расположились за двумя столами. Чача лилась рекой и развязывала язык всем участникам.

– Ну не знаю, я подала заявку после окончания приема, и меня приняли сразу, – пожала я плечами.

– Немудрено. Организаторы заявляют, что школа международная, а больше половины участников – украинцы. Как им перед спонсорами отчитываться? – не удивился одессит Костя. – У них есть лимит на иностранцев. А ты не откуда-нибудь, а из России! Следовательно, лучше взять тебя, чем очередного украинца.

Чача лилась рекой, а речи велись о дружбе народов. Со стороны званый ужин Школы больше напоминал съезд рабочей молодежи прошлого века.

Тост решил сказать трезвенник Богдан, юрист из Луганской области. Он люто презирал ЛДНР и всех, кто поддерживал независимый Донбасс. Все вечера он проводил в гостиничном номере, готовясь к квалификационным экзаменам: хотел стать судьей.

– Я хочу поднять этот бокал, – начал Богдан, – за наших российских коллег. Спасибо вам за то, что вы делаете. Я искренне рад, что есть люди, которые борются с совдеповским режимом. В вашей стране это делать не просто трудно, а опасно. Я верю, что у вас все получится и Россия станет демократической страной. Ура?

– А Беларусь? Как же наша борьба с тоталитарным режимом? – встрепенулся белорусский пай-мальчик Назар, тряхнув рыжей копной. Он случайно оказался за столом для "взрослых" и пил чачу активнее всех.

Назар вызывал у меня недюжинный интерес. Хотелось понять, что творится в его 22-летней голове. А в ней кипели нешуточные страсти. Назар знал ответ на любой вопрос, порой давая фору лекторам. Поэтому, недолго думая, я заказала еще чачи.

Назар опрокинул новую порцию, даже не поморщившись.

– Продолжим в гостинице? – предложила я.

*****

Как корреспондента "КП" учили на Украине строить демократию в России

Корреспондент "КП" отправилась в Киев на учебу в международной школе, где учат основам демократии и попутно готовят будущих участников протестов, мирных и не очень [Часть 3]

МАРИЯ БЕРК

В декабре 2013 года сторонники майдана повалили памятник Ленину в Киеве. Сейчас на Украине подумывают продолжить эту "славную традицию" и переключиться на других исторических персон, например Екатерину II.

В предыдущих частях журналист рассказала, как юридически подкованные лекторы учили участников школы принципам, лежащим в основе истинного демократического государства. А на званом ужине корреспондент "КП" решила напоить участников и узнать, что у них на уме…

Такси мчало нас по ночному Киеву в отель, где жили участники школы. Чтобы протрезветь, мы опустили окна в авто.

- И как тебе, мразь, дышится воздухом свободы? - шутя, спросил меня одессит Костя.

А на улице тем временем разносился запах гнили.

Видимо, над Днепром умирали пережитки Советского Союза.

- А я чувствую себя в Киеве как дома, - надеясь задобрить украинских участников, сказал Андрюша из Вышки.

- В этом у вас, русских, и проблема, - выдала преподавательница из Одессы Алена. Она оставалась приветливой до тех пор, пока речь не заходила о политике и майдане. - Вы, находясь в независимой стране, чувствуете себя не гостями, а хозяевами. Помни, Украина не твоя страна.

Андрей обиженно замолк и, когда мы добрались до отеля, отказался от "банкета".

ОТ ДИКТАТУРЫ К ДЕМОКРАТИИ

- Я вообще не пьянею, - предупредил белорус Назар, подставляя стакан. Казахстанская правозащитница Дарига откупорила бутылку коньяка.

- Революции сейчас невозможны нигде - государства стали мощнее граждан, - говорил Назар.

- Ты не сторонник Джина Шарпа, отца "цветных революций"? - поинтересовалась я, припоминая труд Шарпа "От диктатуры к демократии", ставший библией современных переворотов от Грузии и Украины до Турции и Египта.

- Обожаю его! Но его теория - прошлый век. "Цветных революций" не существует. Это обычная смена элит и создание в СМИ картинки уличных протестов. Электорату только кажется, что от него что-то зависит. Но это не так. Я сторонник мягкой силы. Нужно проводить системные изменения через глубинное реформирование. Если общество пассивно, этим занимаются элиты, задабривая и отвлекая народ. Если общество активно, то перемены возможны и без революций при косвенном участии властей, - пояснял белорус.

- Такой умный, а в Беларуси порядок не наведешь? - встрепенулась украинка Алена. Назар отмахнулся:

- Я же объясняю. Общество неактивно, Лукашенко и КГБ держат все под контролем. Да и масштаб не тот. Другое дело Россия!

Участники, желавшие оказаться в Школе, могли заплатить за учебу 500 евро и пройти вне конкурса. Так обещали организаторы. На практике все проходили "кастинг".

ПРИСТЕГНУТАЯ АГЕНТУРА США

Казахстанский коньяк кончился, и мы перешли на молдавский. Обжигающий напиток все больше развязывал язык.

- Россия ведет неразумную политику на постсоветском пространстве. Это особая зона, где пропаганда и мягкая сила не всегда работают. - Рука Назара пролетела у меня перед носом. - У России есть преимущества перед США: контакты с местными элитами, торговые связи, единое культурное пространство. Но этим она не пользуется. Американцы работают с бывшими республиками по одной схеме: создают "пристегнутую" агентуру. Никакой великой миссии - людей подсаживают на бабки, гранты. По мне, такая мягкая сила - чистое разбазаривание денег. Идеологию внедряют иначе.

- Отец, - обратился к Назару одессит Костя, щурясь, - а тебе точно 22 или ты, как Бенджамин Баттон, из старика превращаешься в младенца?

Белорус смерил Костю взглядом:

- Идеология внедряется не так. Отбираются общественники, студенты, политики, их возят по Штатам, показывают, как все здорово. Дороги ровные, города красивые, зарплаты на высоте. Это работает. И когда те же украинцы выбирают, кто лучше - Россия или Штаты, - выбор будет за США. Потому что Россия по этим показателям проигрывает. А что до западных ценностей - феминизм и ЛГБТ, - то их можно привить только узкой прослойке общества.

- Назар, тебе бы работать на Путина, - пошутил казах Ержан, надеясь задеть белоруса.

Глава Международной школы медиаправа и по совместительству ЦЕДЕМ Тарас Шевченко учил участников Школы разбираться в делах о клевете.

День 8-й

"ИДИТЕ И ВОЮЙТЕ"

Чтобы понять, каких взглядов придерживается украинский участник школы, надо завести разговор о майдане. События 2014 года, Крым и Донбасс срабатывают как лакмусовая бумажка. Но когда на тему истории ругаются русский и украинец, это политическое ток-шоу. А когда два украинца - это уже гражданская война, куда русскому лучше не соваться.

- Памятники Екатерине II в Украине надо снести, - агитировала Мила из Львова. - Она притесняла украинцев! Стерла наше национальное сознание, превратив нашу страну в Малороссию. Уничтожила Запорожскую Сечь!

- Она Украину от османов и поляков защищала. Присоединила Правобережную и Южную Украину, Крым! - возмущался одессит Костя. Видимо, он не хотел одесскому памятнику Екатерине судьбы киевского Ленина, которого свалили во время евромайдана.

Мила хотела возразить, но сдалась.

- Как же не люблю этих оголтелых патриотов с Западной Украины, - жаловался мне потом Костя. - Громче всех орут, что войну в Донбассе прекращать нельзя, что надо давить сепаров. Я им говорю: так идите и воюйте. Тут же умолкают. Они хотят, чтобы мы в Донбассе воевали - Харьков, Одесса, Николаев. А сами удобно устроились под боком у поляков и венгров.

Званый ужин из грузинского ресторана плавно перетек в отель, где жили все участники Школы.

День 10-й

"ОХЛАЖДАЮЩИЙ ЭФФЕКТ"

От основ журналистики перешли к юридическим тонкостям. Лекторы учат разбираться в делах о диффамации, то есть клевете.

Главная мысль, которую нам вбивают в голову, говоря о диффамации: за оценочное суждение (выражение мнения) привлечь к ответственности нельзя, а за перечисление фактов можно. Поскольку первое доказать невозможно.

- Статья о клевете в постсоветских странах может нести уголовное наказание. Но в демократическом государстве, к которому мы стремимся, за клевету не должны сажать, - твердил глава школы Тарас Шевченко. - Наши власти любят использовать такой инструмент влияния на общество в качестве охлаждающего эффекта.

Во всех лекциях сотрудников Центра демократии и верховенства права, проводившего школу, была мысль: государство - это зло. От него ждать хорошего не надо.

- Охлаждающий эффект - это показательная порка. Возьмем Россию и 282-ю статью, когда людей привлекают к уголовной ответственности за публикации в соцсетях. Чтобы произвести охлаждающий эффект на все общество, государство выбирает не слишком жесткий пост и судит человека по 282-й. После этого власти объясняют: "Если могут посадить за такую ерунду, что же будет, если власть критиковать жестче? Будет еще хуже". Так у общества отбивают желание что-либо делать. Кому хочется в тюрьму? И в будущем государство получает послушное общество. Поэтому наша с вами цель - добиться отмены уголовного преследования за клевету.

ВОПРОС ФИНАНСОВЫЙ

День 12

Под конец недели к нам за парту с одесситом Костей пересел белорус Назар. И первым же делом опрокинул стакан с водой.

Спасая свои вещи, я умудрилась рассыпать тетради и папки. Пока собирала, наткнулась на квитанцию об оплате взноса за учебу в Школе.

Чтобы наверняка стать участником, можно было заявиться на внеконкурсной основе. За это предлагалось выложить за учебу 500 евро (около 36 тыс. рублей). При отправке своей заявки я сразу предупредила организаторов, что готова раскошелиться. Меня пугал конкурс и потенциальный отказ. Но, как оказалось, "кастинг" проходили абсолютно все.

Ребята, которые прошли конкурсный отбор, тоже должны были заплатить, но только регистрационный сбор в 40 евро. Для студентов скидка - 20 евро.

Правда, квитанция показалась мне странной. В ней не значилось, что 500 евро я передала ЦЕДЕМ за обучение в Школе. Там черным по белому говорилось, что я оплатила регистрационный взнос некоему индивидуальному предпринимателю М.П. Этого человека я видела: он привозил нам еду для кофе-брейков, встречал участников в аэропорту, расселял в отеле. Только, судя по всему, сам Господин М.П. сотрудником ЦЕДЕМ не был.

Надеюсь, спонсоры, выделявшие гранты на Школу, в курсе наших взносов.

*****

Как организовать Майдан в России. Инструкции из Киева

Корреспондент "КП" отправилась в Киев на учебу в международной школе, где преподают основы демократии и попутно готовят тех, кто выйдет на протесты, мирные и не очень [Часть 4]

МАРИЯ БЕРК

Теперь на Украине учат проводить глубинные перемены без покрышек и майданов.Теперь на Украине учат проводить глубинные перемены без покрышек и майданов.

В предыдущих частях "Комсомолка" писала, что изо дня в день участникам Школы внедряли идею: государство - это зло. И только пользуясь законными методами, можно его сломать и построить новое демократическое общество.

ГЛАВНЫЙ ГРАНТОЕД

День 15

– Главный грантоед в Украине – это правительство. Размер западных грантов, которые кабмин получает, превышает миллиард долларов! Но эти деньги тратятся неэффективно. Мы же за 5 лет получили около 2 млн долларов, зато провели через парламент сразу несколько ключевых проектов реформ.

Так, хвастаясь, начал лекцию и.о. главы общественной организации "Реанимационный пакет реформ" Богдан Яцун. Занятие проходило у них в офисе, в самом сердце Киева недалеко от Верховной рады, правительства и офиса президента. Удобное местоположение, если знать, чем занимаются эти ребята.

Яцун не производил впечатления лидера. Сгорбленный и запинающийся, он рассказывал, как РПР создает и помогает проводить реформы на Украине.

– В 2004 году после "Оранжевой революции" у общества был запрос на изменения. Президент сменился, но все осталось прежним. В 2014 году открылось окно для реальных перемен, и тогда в марте создали РПР. Наша цель – качественные изменения госполитики, а миссия – создать демократическое государство.

Офис общественной организации "Реанимационный пакет реформ" находится в самом центре Киева. Рядом - Верховная рада, кабмин и офис президента.

ПЕРЕВОРОТ БЕЗ КРОВИ И "МАЙДАНА"

Работа организации, которая протащила в Раду важные законопроекты, казалась скучной. Между тем, именно РПР протолкнул проект о декоммунизации и обнародованию архивов КГБ Украины.

За 5 лет РПР из крохотной общественной организации превратился в коалицию экспертов, с которыми консультируются партии и президенты. Их путь развития – наглядный пример для активистов, жаждущих глубинных перемен без крови и "майданов". Начинал РПР с малого, но болезненного: помощи детям-сиротам, малообеспеченным семьям. Затеяли проекты по молодежной политике. Заработав репутацию, переключились на проекты в области здравоохранения, антикоррупции и защиты украинских национальных ценностей – языка и истории.

Яцун объяснил схему, по которой следует продвигать законопроекты.

1. Определяем проблему, продумываем ее решение.

2. К выбору оптимального варианта решения поставленной задачи подключаем экспертов и юристов. Вторые займутся проработкой изменений законодательной базы.

3. Работаем со стейкхолдерами – людьми от власти, бизнеса, общества и международными партнерами, заинтересованными в переменах. Эти люди будут заряжать своих коллег вашей идеей. Благодаря им родится коалиция, без которой ни один законопроект в парламент не попадет.

4. Если стейкхолдеры создадут коалицию, можно открывать шампанское: шанс, что законопроект будет принят в парламенте, велик.

Интересно, а можно так протащить законопроект в нашу Госдуму?

И.о. главы РПР Богдан Яцун доходчиво объяснял схему, по которой должен продвигаться законопроект.

РАДА ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ГОСДЕПА

Перед сном я прокручивала в голове этот изнуряющий день. После лекции в офисе "Реанимационного пакета реформ" нас повели на экскурсию в Верховную Раду. Святая святых украинской демократии была безлюдна: выходной. Экскурсия шла на украинском. Сотрудница Рады извинялась, что не может перейти на русский – виной языковой закон, запрещающий использовать русский в госучреждениях.

Когда я уже задремала, меня внезапно растолкала моя соседка, харьковчанка Аня. Вид у нее был встревоженный. Халатик распахнулся, на коленях лежали брошюры "Реанимационного пакета реформ". Аня - бывший следователь и старалась докопаться до сути во всем.

– Я тут читаю Дорожную карту реформ, разработанную РПР, и не могу успокоиться. Они самые настоящие лоббисты! При поддержке экспертов, которые сплошь выпускники американских образовательных программ, эти грантоеды продвигают в Украине законопроекты, выгодные Западу! И все на деньги неправительственных организаций!

Ну как без флага США в офисе украинских общественников "Реанимационного пакета реформ"?!

Я сонно моргала.

– Баннер в Раде ты видела? – возмущалась Аня. – На первом этаже растяжка: "USAID: Программа Рада". Наш парламент работает при поддержке Госдепа США. Наша страна продана! О какой независимости можно говорить?!

Тут я решила остудить Анин пыл.

– Слушай, у них прозрачная система финансирования. Ну и что, что американцы. Они помогают депутатам выстраивать работу с избирателями, учат граждан контролировать работу парламента… Вы же об этом мечтали.

Аня побагровела, и мне стало не по себе. Казалось, после таких слов она заклеймит меня позором и обвинит, что я продалась Западу.

– Но не такой ценой! Украину загнали международным неправительственным организациям по дешевке. Ты говоришь, что в России запретили иностранные фонды, а может, это и правильно.

ДУЭЛЬ В РЕСТОРАНЕ

День 16

Чем ближе окончание Школы, тем чаще в голову лезут мысли о прогуле. Первым сдался белорус Назар.

– Назар, вы опять проспали? – с сочувствием спросила куратор Ира, когда сонный белорус замаячил в дверях ресторана, где мы обедали перед походом в Нацсовет по вопросам телевидения и радиовещания Украины.

– Не мог уснуть. Смотрел видео украинского блогера Анатолия Шария, – пояснил парень.

Ира презрительно фыркнула.

– А что вы имеете против Шария? – поинтересовался одессит Костя. Он недобро посмотрел на куратора.

– Он враг Украины. Россия платит ему, чтобы он унижал нашу страну, – из милой девушки Ира превращалась в фурию.

– У канала Шария на YouTube миллионы подписчиков. Если бы людям не нравилось, что он говорит, наверное, он бы не был популярным.

– Видимо, такие, как вы, Константин, и голосуют за этого украинофоба, – огрызнулась Ирина. – По мне, его канал следует запретить, а его самого – посадить.

Спор привлек внимание всего ресторана.

– Выходит, всех, у кого позиция отличается от мнения большинства, нельзя считать гражданами?

– Они граждане, но действуют против своей страны. Россия задурила им мозги.

– А Россия тут при чем? – не сдавался одессит. Официантки обходили словесных дуэлянтов стороной.

– При том! – завопила Ира. – Если вы до сих пор не поняли, что Россия – враг и агрессор, мне вас жаль!

С этими словами Ира выскочила из-за стола.

– Ну вот, – вздохнул разочарованно Назар, – даже ножи прятать не пришлось.

БОРЕЦ С РОССИЙСКОЙ ХИМЕРОЙ

– Я крымчанин. Не верьте российским пропагандистам. Я видел, что Россия творила в Крыму в 2014 году. Как вооруженные люди организовали фиктивный референдум. Я не мог смириться с этим преступным захватом. Я бросил все: бизнес, дом, родину.

Член Нацсовета по вопросам ТВ и радио Сергей Костинский чувствовал себя борцом с российской химерой.

На встрече с участниками Школы член Нацсовета по вопросам телевидения и радио Украины Сергей Костинский пытался "открыть" нам глаза на "крымский вопрос".

– Я оставил прежнюю жизнь: Высоцкого, Окуджаву, группу "Сплин". Мой выбор был непростым, но сознательным. Запомните: когда Россия кричит о защите русского мира, она не придет его спасать. Она доказала это, аннексировав Крым.

У меня не вязались события в Крыму с деятельностью украинского медиа-регулятора, хотя Костинский инициирует все проверки телеканалов. "Главный прокурор", как в шутку представили его коллеги. Но, отвечая почти на все вопросы, "прокурор" Костинский скатывался к ругани России.

– За 2-3 года мы заблокировали более 80 российских телеканалов. Ввели языковые квоты, за их несоблюдение штрафуем. Иногда за нехватку одной украинской песни в эфире мы выставляли радиостанции штраф в 200 тыс. гривен (около 500 тыс. руб.).

На запястье "прокурор" крутил копеечный жовто-блакитный браслетик. На футболке красовались заветные UA (английское сокращение Украины). Для завершения образа ярого патриота Костинскому не хватало вышиванки.

Когда мы вышли из здания Нацсовета, на меня набросилась казахская правозащитница Дарига:

– Ты в порядке?! Я боялась, ты не выдержишь, когда Костинский гнобил Россию… Как они надоели с этим "агрессором".

Экскурсия в Верховной раде.

Я уж хотела согласиться, но вовремя опомнилась.

– Ну, Россия ведь аннексировала Крым. Моя воля – вернула бы, – выкрутилась я, мысленно скрестив пальцы, и продолжила врать. – Я в Крыму не была и не собираюсь.

– Ну и дура, – встрял одессит Костя. – Раз присоединили, пользуйтесь. Вы, либералы, как собаки на сене. Самим не нужен и другим не даете.

Пока мы втроем брели по Крещатику в поисках сувенирного магазина, Дарига не унималась:

– А Костинский по-настоящему презирает Россию? Мне кажется, он переигрывает, – сказала она. – Когда так откровенно ненавидят, возникает мысль: а он, случаем, не агент Кремля, который так от себя подозрение отводит.

Костя тем временем изучал что-то в телефоне.

– Любуйтесь, – одессит сунул нам телефон с открытой статьей. – Любитель вышиванок Костинский – излюбленный персонаж украинских журналистов. Ему припоминают, что у его жены паспорт РФ и бизнес в "аннексированном" Крыму. Формально в 2016 году она продала его другу семьи. Но мы-то понимаем… Может, не зря им заинтересовалось антикоррупционное бюро.

До окончания Школы оставалось пара дней, а я мечтала перед этим побывать на море. Знала бы я о той встрече, что ждет меня в Одессе…

Экскурсия в Верховной раде шла на украинском языке. Всему виной языковой закон, запрещающий говорить по-русски в госучреждениях.

Продолжение следует