Только проправительственные партии могут участвовать в парламентских выборах, которые пройдут в этом месяце.

Лидеры УзЛиДеП на благотворительной акции в Карши в начале декабря. (сайт партии Uzlidep.uz)
В конкурентных политических системах обычно партиям приходится добиваться благосклонности избирателей. В Узбекистане наоборот: несколько зарегистрированных партий чувствуют себя расслабленно, а электорат служит их нуждам.

Тех же, кто решительно отвергает политику правительства, особо не терпят. В Узбекистане не было реальной оппозиции почти все три десятилетия независимости.
Несмотря на это, партии, которым разрешено осуществлять деятельность, уверенно заявляют, что парламентские выборы, намеченные на 22 декабря, ознаменуют собой отход от прошлого.

Шухрат Бафаев, депутат от проправительственной Либерально-демократической партии (УзЛиДеП), сказал Eurasianet.org, что эти выборы будут другими.
"Выборы, которые состоятся в этом году, отличаются тем, что проходят в условиях открытости. Политическая система обновляется", – сказал он.
Однако с точки зрения выбора почти ничего не изменилось со времени последних парламентских выборов, которые состоялись в 2014 году.
Тогда участвовавшие в выборах четыре партии разделили между собой 150 мандатов в нижней палате парламента: УзЛиДеП получила 52 мандата, Демократической партии Узбекистана (Миллий Тикланиш) досталось 36 мест, Народно-демократической партии – 27, Социал-демократической партии "Адолат" – 20.
Экологическому движению Узбекистана (ЭДУ) было автоматически выделено 15 мандатов. Но на сегодня движение перерегистрировалось в качестве партии, и, соответственно, теперь придется бороться за места в парламенте на выборах.

Одним из важных изменений является улучшение гендерного баланса среди претендентов. Согласно избирательному законодательству Узбекистана, не менее 30% кандидатов от любой партии должны составлять женщины. В этот раз 310 из 750 кандидатов – женщины, что на 10% больше, чем в 2014 году.

В ожидании избирателей

Но что касается самой политики, она здесь кажется безжизненной. Одна из причин заключается в том, что в Узбекистане нет кипучей политической деятельности, присущей конкурентным политическим системам. И, по мнению некоторых, так и должно быть.
"У нас конструктивный диалог и конструктивные дискуссии, – сказал Бафаев. – Что же касается резких выпадов и заявлений, выходящих за рамки нормального этикета, такого у нас нет".

Бафаев сказал еще кое-что многозначительное, объясняя философию своей партии, позиционирующей себя как представителя предпринимательского класса, который привык добиваться всего самостоятельно.
"Социально уязвимые люди, а их хватает, – это люди, которые полагаются на государство. Что ж, Народно-демократическая партия работает с этой категорией", – сказал он.
Как отметил Бафаев, если политика УзЛиДеП в отношении бизнеса и инвестиций будет реализована, эти люди вольются в другой, более независимый и предпринимательский класс граждан.
"Постепенно мы перетянем их на нашу сторону, и наш электорат вырастет, – сказал он. – Они станут финансово независимыми, и тогда мы заберем их у Народно-демократической партии".
По мнению Бафаева, секрет политики заключается в том, чтобы проводить политику, сидеть спокойно и ждать, когда избиратель сам придет к вам.

Главный стратег Народно-демократической партии Михаил Ельшов, говоря о позиции своей партии как защитника трудящихся и социально уязвимых слоев населения, тоже рассуждал о важности социального прогресса.
"Мы поставили перед собой цель вывести наш электорат на уровень среднего класса", – сказал Ельшов, который представляет свою партию как аналог европейских левоцентристских, социал-демократических движений.
Несмотря на все эти тонкие идеологические различия, мало кто из политических игроков осмелится вступить в полемику с правительством, не говоря уже о самом президенте Шавкате Мирзиееве.

Ельшов отметил, что он в целом поддерживает нынешнюю программу реформ и что его партию в основном беспокоит, правильно ли осуществляется ее реализация.
"Проблема сегодня не в нехватке хороших решений, а в неправильном исполнении", – сказал он Eurasianet.org.
Узбекская политика – это практически полностью согласованное пространство. Публичных противостояний почти не бывает, несмотря на некоторое условное идеологическое разделение между партиями.
"Миллий Тикланиш", вторая по величине партия в парламенте, считает себя поборником культурного возрождения и семейных ценностей. Развитие образования и сохранение узбекского языка – одни из приоритетных целей партии.

Из-за левоцентристской кампании партии "Адолат" порой трудно понять, в чем ее отличие от той же Народно-демократической партии. Но оно есть: последняя видит своей целью обеспечение благополучия, в то время как "Адолат", как следует из его названия, которое переводится с узбекского как "справедливость", считает краеугольным камнем прогресса реформу судебной системы.
Фазлиддин Зияев, главный идеолог "Адолат", сказал, что его партия хотела бы объединить гражданские, уголовные, экономические и административные суды, которые сегодня работают отдельно, под одну крышу городских, районных и региональных судов.

"В этом случае люди смогут решать [свои проблемы] в одном суде, и таким образом суды начнут функционировать", – сказал Зияев.
По его словам, эта реформа повлечет за собой уменьшение бюрократических проволочек и сопутствующее развитие частного сектора.

Избыток согласия

Даже в тех случаях, когда сугубо профильные партии должны занимать прямо противоположные позиции, они всегда сдержанны и находят точки соприкосновения.
Экологическое движение Узбекистана получило уникальный статус, гарантирующий места в парламенте, и впервые это право было реализовано на выборах 2009-2010 годов, благодаря важному (но скорее символичному) значению, придаваемому окружающей среде. В Узбекистане произошло, пожалуй, одно из самых страшных экологических бедствий в истории человечества – высыхание Аральского моря вследствие советской политики в сфере сельского хозяйства.

Как и следовало ожидать, переформатированная Экологическая партия сегодня фокусируется на усилении контроля за состоянием окружающей среды, поощрении использования возобновляемых источников энергии и сохранении среды обитания флоры и фауны.
Однако неожиданным образом Экологическая партия одобрила планы правительства по внедрению ядерной энергетики, которые проталкиваются при содействии России при незначительных общенациональных общественных консультациях.

"Мы связались с [государственным агентством по атомной энергии] "Узатом" и провели вместе с ними исследовательские семинары", – сказал Eurasianet.org заместитель председателя партии Саидрасул Сангинов.
Сангинов добавил, что они пригласили жителей Джизакской области, где будет строиться АЭС, и специалистов Экологической партии к участию в дискуссиях.
"Мы засыпали [Узатом] вопросами касательно безопасности, технологий, социальных проблем и того, что будет происходить с ядерными отходами, – сказал Сангинов. – Некоторые ответы нас удовлетворили, некоторые – нет".
По словам Сангинова, после более глубокого изучения потенциальных последствий и деталей проекта электростанции партия решила одобрить инициативу.
"Это окажет положительное влияние на жизнь людей. Около 12 000 человек получат рабочие места в ходе строительства в течение от семи до восьми лет. И затем около 2000 человек продолжат работу на станции", – сказал Сангинов.
Ни одна из партий не возражала против АЭС.
Критики этого "скудного политического меню" утверждают, что грядущие выборы лишний раз укажут на несовершенство новой политической концепции Узбекистана по переходу к более обширной демократической представленности. Политики, продвигающие правительственную линию, считают эти замечания несправедливыми: нет никаких юридических препятствий для тех, кто хочет создать новые партии, парируют они.
Но эти заявления неискренни.

Как отметила ташкентская правозащитная организация "Эзгулик" в публичном обращении к президенту Мирзиееву в этом году, требования, предъявляемые к желающим зарегистрировать новую партию, невыполнимы на практике.
Когда впервые было принято законодательство, регулирующее деятельность политических партий, все, что требовалось для создания партии, – это собрать 3000 подписей.

"Позже этот порог был увеличен до 5000, затем до 20 000, – говорится в письме "Эзгулик". – Это, безусловно, противоречит демократическим требованиям и заявлениям, которые звучат сегодня в Узбекистане".
И даже когда желающей зарегистрироваться в качестве партии политической силе удается преодолеть этот высокий порог, например, когда Народное движение "Бирлик" подало 21 000 подписей в Министерство юстиции в 2003 году, заявку не приняли.

Председатель "Эзгулик" Абдурахмон Ташанов сказал, что в этом сезоне наблюдаются некоторые позитивные тенденции. Партии были более активными, чем когда-либо прежде, иногда участвуя в общественных дебатах, при этом теледебаты были нескучными и их смотрели с интересом.
"Но отсутствует одна особенность – политический плюрализм, – сказал Ташанов. – Это не выборы. Это просто своего рода политический процесс".
Питер Леонард является редактором Eurasianet по Центральной Азии.
10 дек. 2019