25 декабря 1979 года более десяти тысяч советских военнослужащих были переброшены в Кабул - начался отсчет девятилетней афганской войны. А уже через два дня спецподразделения штурмовали кабульский дворец Тадж-Бек, в котором находился глава Афганистана Хафизулла Амин. Важная роль в операции отводилась мусбату - мусульманскому батальону, созданному из лучших спецназовцев. Этих бойцов отбирали только из числа таджиков, узбеков и туркмен, внешне похожих на афганцев...

Историю самого загадочного - мусульманского - батальона афганской кампании "Азия-Плюс" рассказали его бывшие солдаты.

"Военная тайна"

Формирование батальона, которому предстояло сыграть особую роль в афганской партии, происходило по национальному признаку. Набирали, в основном, среди тех национальностей, которые живут и в Афганистане: таджики, узбеки, туркмены.

- Батальон был частью 40-й армии, он дислоцировался близ Ташкента в городе Чирчик, - вспоминает полковник Сухроб Умаров, бывший одним из солдат мусбата.

В 1978 году он проходил срочную службу в десантных войсках в Капчагае (Казахстан), когда в часть приехал представитель министерства обороны с предложением служить близ Ташкента.

- Тогда я еще не знал для каких целей, но согласился. Ташкент и к дому поближе и климат там как у нас, - рассказывает полковник Умаров. – Набор проходил добровольно, приказа собирать вещи и перебираться в Ташкент, не было. О том, что мы едем в загранкомандировку в Афганистан мы узнали значительно позже. Уже в Чирчике, через несколько месяцев.

Офицеров, напротив, переводили "по приказу". Генерал-майор Махмудбек Ахмедов, тогда в звании старшего лейтенанта, тоже служил в Казахстане близ границы с Китаем.

- Как-то я выехал в командировку, и когда приехал, заместитель части сообщил, что пришел приказ о моем переводе в другую часть, где-то под Ташкентом, - рассказывает генерал.

О цели нового "национального" подразделения Ахмедов узнал сразу по прибытии. В войсковой части №64411 (15-я ОбрСпН) в первый же день состоялась его встреча с командиром 7-го отряда в составе этой части - майором Хабибом Холбаевым.

- Мы поговорили, он мне рассказал, что набирается такой специальный батальон, чтобы потом его отправить в Афганистан. Я знал это сразу, - говорит М. Ахмедов.

Солдаты этого не знали: вся подготовка велась под грифом "совершенно секретно".

- Тогда это называлось "военной тайной", и мы обязались не разглашать ее, - говорят бывшие служащие мусбата. – Кроме того, обязательство о неразглашении само собой разумеющееся дело в войсках специального назначения.

По словам "афганцев" период подготовки и обучения солдат проходил примерно полгода. Не обошлось и без ЧП. Однажды произошла довольно серьезная драка между таджиками и узбеками. Солдаты "никого не поубивали, но покалечились изрядно", - вспоминает М. Ахмедов.

- Я думаю, что главная причина – противостояние по национальному признаку. Таджики и узбеки, как самые многочисленные национальные группы в батальоне, боролись за лидерство, - говорит он. - Другая причина лежит уже во внутренней армейской иерархии. Набирались служащие из разных видов войск. Десантники стремились показать свое преимущество, показать мастерство владением различных приемов рукопашного боя. Это был, пожалуй, единственный случай. В дальнейшем крупных драк и серьезных разногласий не было.

Решение о штурме принимал глава КГБ СССР Андропов еще до ввода советских войск в Афганистан. Формальным предлогом было обвинение, что президент Афганистана Хафизулло Амин якобы является агентом ЦРУ, хотя именно Амин настаивал на вводе советских войск ("Википедия").

Растворится в толпе…

- МЫ прибыли в Афганистан где-то в начале декабря. Приземлились в Баграме (военный аэропорт), пробыли там, какое-то время, потом нас перевезли в Кабул, где мы расположились близ резиденции Амина, - рассказывает полковник Сухроб Умаров.

Никто из местных, не должен был догадаться, что прибыли шурави. Мусбатовцы слились с толпой, одевшись в форму афганской национальной армии. Обучение личного состава велось на самом высоком уровне. В интервью одной из российских газет бывший командир взвода "мусульманского батальона" Рустам Турсункулов рассказывал:

- Мне до сих пор обидно слушать, что это были неучи, стадо баранов. На самом деле это были бойцы, на подготовку которых не жалели сил.

Махмудбек Ахмедов, который прибыл в Афганистан немного позже, рассказывает, что после размещения всего батальона близ дворца Амина - "Тадж-Бек", солдаты продолжили маневры.

– Это происходило по ночам. Учебных стрельб, конечно, не было, но мы постоянно вывозили боевую технику, обкатывали ее, - рассказывает он. - Ночные выезды, по замыслу разработчиков операции, должны были отвлечь внимание от начала штурма. Афганцы не должны были сразу обратить внимание на двигающуюся технику, так как это происходило каждый день.

"Штурм 333"

Вокруг резиденции стояли также и афганские воинские части: батальон и служба охраны самого Хафизуллы Амина. "Мусульмане" расположились вторым кольцом вокруг дворца "Тадж-Бек". И в любой момент были готовы напасть на охраняемый объект. Такова была задумка советского руководства.

- Я так думаю, речь шла о том, чтобы переиграть Америку, мы должны были первыми войти в Афганистан, - говорит генерал Ахмедов.

Игра шла на нескольких фронтах, ставки сделаны на нескольких полях.

27 декабря после неудачной попытки отравить Амина, советское командование отдало приказ о начале штурма. Первоначально предполагалось, что мусбат будет отвлекать на себя афганских солдат, в то время как советские отряды спецназа "Альфа", "Зенит" и "Гром" начнут атаку дворца. Однако получилось все несколько иначе.

Рассказывает Махмудбек Ахмедов:

- 27 декабря где-то в 4 часа дня всех офицеров вызвали в штаб. Нам сообщили, что сегодня начнется операция под условным названием "Штурм 333", дали каждому конкретные задачи. Мой взвод должен был приостановить действия афганского батальона, который был расположен справа от дворца. У каждой группы был свой участок.

В 19.30 прозвучала команда: "В атаку!". Солдаты тогда спокойно ужинали… Однако, уже спустя пару минут все встали "под ружье".

Для того, чтобы хоть немного отличаться от настоящих афганцев, советские "мусульмане" носили тонкие белые повязки на левой руке. Но получилось, что они оказались бесполезными - в темноте их не было видно.

- Витебские десантники, которые должны были оказать нам помощь, в первые несколько минут начали обстреливать нас, - рассказывает Ахмедов. – Видимо, не разглядели в темноте в этой суматохе.

В ход вступили советские зенитные установки - "Шилки" ЗСУ 23-4, БМП и БТРы… Свист пуль, грохот разрывающихся снарядов: для многих этот бой был первым настоящим сражением.

- Было много раненых, погибших, - свидетельствуют очевидцы.

На фоне отчаянно сражавшихся "гвардейцев" Амина, солдаты афганского батальона, расположившегося по периметру дворца, не проявляли особую активность. Поэтому "мусульмане", забыв про свои участки, кинулись на "Тадж-Бек".

- Они (батальон) практически не стреляли, и мы вместе с остальными бросились на штурм дворца, - рассказывает Ахмедов. – Тогда все это было впервые. Первый раз пришлось убивать людей…

- Я был тогда командиром БМП, сели по машинам и на дворец. Мы были там первыми, - вспоминает Сухроб Умаров, - я вообще не видел первое время ни "Альфы", ни других спецназовцев. Они подошли позже. Ощущения страха тогда не было. Это позже пришло, а тогда… тогда все как во сне или детской игре в войнушку. Мы дошли вплоть до третьего этажа, там увидели Амина, он был уже мертв. Его младший сын тоже. Одна из его дочерей была ранена. Но кое-кто из членов семьи остался в живых.

…Ночью кабульское радио сообщило, что по решению революционного суда Амин приговорен к смертной казни и приговор приведен в исполнение.

Кстати, в официальной хронике до сих пор нет достоверных сведений о том, где похоронен убитый при штурме Хафизулло Амин. Однако Сухроб Умаров утверждает, что был одним из тех, кто завернул его тело в ковер и похоронил на кладбище, расположенном в километре от дворца. Там ранее нашли покой жертвы Апрельской революции 1978 года.

- Свежих могил было очень много, и местные потом сказали, что это погибшие в тех событиях, - вспоминает Ахмедов.

По официальным данным во время штурма "Тадж-Бека", длившегося сорок минут, спецназ КГБ потерял убитыми пять человек, многие участники операции были ранены. Погиб Амин, его сын и около 200 его телохранителей ("Википедия").

Любовь и война

Оставшихся в живых членов семьи Амина поручено было охранять "мусульманам". Вдова и младшая дочь Амина находились в плену у мусбатовцев всего две недели. И этих дней оказалось достаточно, чтобы разбить сердце одного из охранявших их солдат…

- Сержант Ориф Ходиев охранял комнату, в которой содержались пленницы, - рассказывает генерал Ахмедов. – Дочь Амина, ей было лет 17, Гулнора или Гулбахор как-то так ее звали, была просто красавица. Он, конечно же, влюбился в нее.

- Они общались, часто разговаривали, - вспоминает этот же эпизод полковник Сухроб Умаров. – Она даже подарила ему аудиокассету со своего дня рождения. Ориф очень полюбил эту девушку и хотел жениться.

Особисты этой историей, естественно, заинтересовались. Орифа отправили в Ташкент в качестве сопровождающего с ранеными. Там он официально обратился к командованию с просьбой разрешить ему жениться на девушке. Такого разрешения ему не дали. Когда он вернулся обратно в Афганистан, пленниц уже перевели в тюрьму…

Известно, что Ориф вернулся домой и долгое время жил с семьей в Курган-Тюбе.

Прогулка на Мерседесе Амина

После штурма мусбат находился в Афганистане еще около месяца. Именно тогда ребята почувствовали на себе все "прелести" афганской войны.

- Стали пропадать люди, стоявшие в дозоре, - вспоминает Сухроб Умаров. – Некоторых из них мы потом находили. Из них делали мешки: отрубали ноги и руки.

Но жизнь шла своим чередом. Солдаты уходили в самоволки, хотя это было строжайше запрещено. Как и общение с местными. Иногда к ним присоединялись молодые офицеры. Однажды удалось даже прокатиться с ветерком. Рассказывает генерал Ахмедов:

- Это было спустя два дня после штурма. В моем взводе служил старший сержант Агзамов, в тот день он доложил, что в одном из боксов нашли машину "Mercedes-Benz". Чтобы открыть ее пришлось воспользоваться топором и разбить стекло – оказалось что она была бронированной. Мы поехали кататься на ней в город, в самый центр. Когда возвращались в расположение батальона, не доезжая до дворца, нас остановили на блокпосте. Ребята, увидев нас в афганской форме, начали ругаться, а когда мы в ответ заговорили на русском, один из офицеров, опять же выругавшись, сказал: "Смотри, эти афганцы уже по-русски говорят!".

После долгих объяснений, "мусульман", которые согласно требованиям были без каких-либо документов, отпустили.

Об этом происшествии узнал командир батальона полковник Колесник.

- Он вызвал меня и потребовал, чтобы мы вернули машину на место. А потом мы узнали, что когда-то на этом Мерседесе возили Хафизулло Амина, - говорит М. Ахмедов.

Забытый батальон

После возвращения "мусульманского батальона" в Союз, солдаты - срочники вскоре вернулись по домам. Офицеров с мая 1979 года стали распределять по другим местам службы. Появлялись другие – обычные солдаты, проходившие срочную службу, офицеры. Батальон в/ч 64411 уже никогда не был ни национальным, ни "мусульманским". О советском "троянском коне" надолго забыли. Пока не заговорили вновь уже после распада Союза.

- Только несколько лет назад я впервые услышал о нашем батальоне, когда по одному из российских телеканалов показывали документальный фильм о спецслужбах и их роли в Афганистане, - говорит Сухроб Умаров. – Наш бывший командир Рустам Турсункулов рассказывал об участии "мусульманского батальона" в операции "Штурм 333"…