Отъем квартир в Узбекистане. Милицейский визит с подставной развратницей

Продолжаем публикации о тайной кампании конфискации квартир узбекистанцев, происходившей в 2015-2017 годах ради обеспечения жильем сотрудников милиции. По указаниям с самого "верха" оперативники и следователи в массовом порядке фабриковали дела о содержании притонов разврата, "выявляемых" в квартирах граждан, сдающих их в аренду, после чего суды признавали квартиры "орудиями преступления", изымали в собственность государства и зачисляли на баланс районных администраций, которые, в свою очередь, передавали их ГУВД и РУВД. После того как эта беспримерная "спецоперация" получила огласку, власти пошли на уступки и вернули большинству граждан отобранные квартиры. Но не всем, а лишь тем, у кого они были единственными; людям, имеющим несколько квартир, в возвращении было отказано.

60-летний житель Ташкента Акмаль Шамшиев, предприниматель и член либерально-демократической партии Узбекистана (УзЛиДеп) - один из множества таких ограбленных. Причем, это произошло в то время, когда он занимал пост председателя махалли (квартала) в одном из центральных районов столицы.

"ОРГАНИЗАЦИЯ ПРИТОНА"

Коммерцией Шамшиев занимается около тридцати лет, он учредитель и директор двух фирм (ООО "Dio Tritron" и OOO "Fly Taxi"), в которых официально работают 35 человек. У него четыре квартиры в Мирзо-Улугбекском районе Ташкента. В одной из них он живет сам, три остальных, находящиеся на первых этажах двухэтажных домов, официально переведены в категорию нежилых помещений, там магазины, кафе и помещения для сдачи в аренду разным фирмам, за которые в течение двадцати лет им выплачивались налоги именно как за нежилые помещения.

В 2015 году он работал еще и председателем махаллинского комитета. Вместе с участковым регистрировал жителей, выдавал им необходимые справки, и, конечно, хорошо знал каждый дом и его жителей. Квартира, о которой пойдет речь, изначально была трехкомнатной, однако Шамшиев разделил ее кирпичной перегородкой, превратив в две квартиры, с отдельными входами. В первой из них на протяжении последних пяти лет была адвокатская контора, затем дела ее сотрудников пошли не очень хорошо, и они ушли. После их ухода, в конце июня 2015 года, он дал объявление: "Сдается однокомнатная квартира - нежилое помещение".

"После этого ко мне пришел молодой человек, - рассказывает Акмаль Шамшиев. - Сказал, что его зовут Станислав Тарасов, что он преподает английский язык и хочет снять у меня квартиру, поскольку там, где он живет, нет условий для преподавания. Что он откроет там учебный центр по английскому языку и будет учить детей. Поставит компьютеры, дополнительные розетки, мебель. Потом, говорит, договор заключим и начнем работать. Я ему поверил и дал ключи, чтобы он привел помещение в порядок. Деньги за арендную плату еще не взял. Потом я видел, как он наводит там порядок, моет ковры.

А через три дня узнаю, что мою квартиру опечатали. Я побежал к участковому - участковый ничего об этом не знает. Побежал в РУВД, говорю: "Что случилось с моей квартирой?" "А там, - отвечают, - обнаружили притон". "Какой притон? Я сам там живу, прямо над ней, на втором этаже, да еще я и председатель махаллинского комитета, - все соседи меня знают. Я же не могу, там, где я сам живу, притон устраивать? И мне это вообще не надо: у меня четверо детей, четверо внуков".

Все это было сфабриковано. В этом же доме, в квартире №6 находилось мое кафе, и его сотрудницы рассказали, что милиционеры и подставная женщина вместе пришли. Оперативники были в гражданском, но женщины их знали в лицо - те в это кафе обедать ходили. Десять минут они в квартире побыли, потом в кафе зашли и позвали моих сотрудниц в качестве понятых. Вместе они подошли к двери - дверь открыл полуголый парень, все туда вошли. Парень и девушка раздетые были. Милиционеры спрашивают: "Видите, сидят полуголые? Вот, подпишите, что они в таком виде здесь сидят. Акмалю-ака ничего не будет, вы вот это подпишите, и все, разойдемся". И, от неожиданности и от боязни милиции, они подписали эти бумаги".

Когда я в РУВД был, следователь сказал: "Э, не беспокойтесь, мы закроем дело, ничего не будет". И я немножко успокоился".

ДОКАЗАТЕЛЬНАЯ ОСНОВА

В обвинительном заключении упоминается, что основанием к возбуждению уголовного дела послужил рапорт сотрудников ОУР и БОП Мирзо-Улугбекского РУВД. Однако Шамшиеву и его адвокату обнаружить этот рапорт не удалось, нигде не указываются и фамилии оперативников, будто бы выявивших притон, то есть, судам пришлось опираться на утверждения анонимных лиц. Это неудивительно: милиционеры хорошо осознавали, что совершают преступление и сделали все возможное, чтобы их имена - при поддержке судей и прокуроров - нигде не всплыли. Тем более что, возможно, в этой части города они точно так же "раскрыли" и другие "притоны". Напомним, в деле Розы Турабековой, о котором мы недавно писали, фамилии оперативников тоже отсутствуют.

Как и во всех случаях, обвинение строится на "признаниях" трех человек: арендатора квартиры и подставной парочки. Информация о них в материалах дела предельно суха.

Станислав Тарасов - 1984 г.р., образование высшее гуманитарное, разведен, временно не работает, ранее не судим. Прописан по адресу: Ташкент, Чиланзарский район, улица Чиланзар, квартал 2, дом 3, квартира 24, временно проживает по адресу: Мирзо-Улугбекский район, улица Мирзо Улугбека, дом 48, квартира 5. Паспорт: AB 0197500.

Мохира Асланбекова - 1992 г. р., адрес: Сергелийский район, Куйлюк-5, улица Убая Махмудова, дом 25, не замужем, временно безработная, номер паспорта не указан, в протоколе допроса говорится, что с ее слов ранее не судимая.

Шохрух Ахмедов, 1994 г. р., постоянное место жительства: Кашкадарьинская область, Шахрисабский район, улица Фаровон, дом 22, временно проживает по адресу: Ташкент, М. Улугбекский район улица Буюк ипак йули (бывш. проспект Максима Горького - ред.), общежитие №2. Не женат, временно безработный. Номер паспорта не указан. В протоколе допроса говорится, что с его слов ранее не судим.

Всех их объединяет общее обстоятельство: все они "временно не работающие".

А вот что, по версии, зафиксированной следователем следственного отдела Мирзо-Улугбекского РУВД г. Ташкента старшим сержантом О. Сабировым, произошло в квартире №5.

Из показаний Станислава Тарасова:

"1 июля 2015 года …я договорился с хозяином квартиры …по имени Акмаль, я должен был каждый месяц платить ему за аренду квартиры 880.000 сумов ежемесячно, с 1 июля 2015 года я жил и там же занимался репетиторством по английскому языку. 6 июля я выложил объявление в интернет, на сайт "Торг.уз" …что сдается по часам вышеуказанная квартира, за каждый час по 35.000 сумов, и написал там свой сотовый номер… 8 июля 2015 года …мне по объявлению позвонила ранее мне незнакомая девушка по имени Мохира и сказала, что ей нужна квартира, я сказал ей, что час аренды квартиры стоит 35.000 сумов, на что она сказала, что возьмет квартиру на 2 часа. …Я провел двух людей, которые пришли в назначенное место …в квартиру, получив с них оговоренную сумму, после чего …закрыв квартиру снаружи, вышел погулять. После этого я зашел в кафе, которое находится возле дома, и там ко мне подошли двое сотрудников внутренних дел и спросили, откуда я иду, на что я сообщил, что иду с квартиры, которую сдаю в аренду. После чего они представились сотрудниками милиции и попросили показать вышеуказанную квартиру, на что я согласился. В присутствии понятых Я ОТКРЫЛ СВОИМ КЛЮЧОМ КВАРТИРУ, и все присутствующие лица увидели в квартире молодого парня и девушку, которые были раздеты, в полуголом состоянии. После чего сотрудниками внутренних дел были изъяты денежные средства в размере 70.000 сумов, которые были переданы молодыми [людьми] в качестве оплаты за аренду квартиры". (…)

Вопрос следователя: Поясните, пожалуйста, знал ли хозяин квартиры о том, что вы сдаете квартиру по часам для вступления в половую связь?

Ответ: Нет, хозяин квартиры не знал, что я сдаю эту квартиру по часам для интимных целей. Когда я договаривался с ним об аренде квартиры, то сказал ему, что я там буду преподавать английский язык.

Из протокола допроса свидетеля Мохиры Асланбековой, от 8 июля 2015 года:

"8 июля 2015 года примерно в 18:00 …я встретилась с парнем по имени Шохрух с которым познакомилась по телефону и общалась. После этого я встретилась с ним в районе [метро] Буюк Ипак Йули, расположенного в Мирзо-Улугбекском районе. После чего он мне предложил вступить со мной в половую связь, на что я согласилась, так как мне тоже хотелось заняться с ним сексом, после чего, чтобы найти квартиру, я через свой телефон марки "SAMSUNG" по интернету нашла посуточно сдающуюся квартиру и там на сайте "Торг.уз" мы нашли объявление о сдаче квартиры с телефонным номером… Я позвонила по этому номеру …и я договорилась о снятии квартиры [с хозяином], который сказал, что за час он берет по 30.000 сумов, о чем я сказала Шохруху, который согласился. …После этого …через 30 минут мы подошли …и нам на встречу вышел мужчина, который представился хозяином квартиры по имени "Стас", который сказал, что за час он берет по 30.000 сумов, и мы сказали, что хотим отдохнуть, т.е. вступить в половую связь в его квартире на два часа, и я за это заплатила Стасу 70.000 сумов, после чего мы зашли в квартиру, расположенную на первом этаже 2-этажного дома, "Стас" показал нам квартиру, дал полотенце, показал спальную комнату, где стояла кровать, оставив ключи, сказал, что придет через два часа и ушел на улицу. Затем я и Шохрух разделись и вступили в интимную связь. Мы закончили, и лежали на кровати, в этот момент в квартиру начали стучаться. Шохрух пошел открывать дверь и в этот момент в квартиру вошли сотрудники милиции С ПОНЯТЫМИ, и с ними был хозяин квартиры Стас, сотрудники милиции спросили у нас, что мы тут делаем и мы им рассказали с какой целью пришли в эту квартиру. После чего сотрудники милиции спросили у Стаса, и он им также сказал, как все было, и сам добровольно предоставил сотрудникам милиции 70.000 сумов, которые он взял у меня".

Показания Шохруха Ахмедова почти полностью совпадают с показаниями Мохиры Асланбековой - даже ошибки и описки одни и те же; только личные местоимения с женских переправлены на мужские и изменены несколько предложений, где говорится, как он пошел к двери. По сути, их рассказы - это один и тот же текст.

Женщин-понятых. Гавхар Юлчиеву и Манзуру Абдусаматову, также допрашивал следователь Сабиров (12 июля 2015 года). Записанным им показания обоих совпадают слово в слово:

"Допрошенная по делу в качестве свидетеля понятая Абдусаматова М.П. показала, что 08 июля …примерно в 19:00, в момент, когда она находилась на работе, к ней подошли сотрудники внутренних дел и попросили присутствовать в качестве понятой для осмотра квартиры …после чего она прошла с сотрудниками внутренних дел и Юлчиевой Гавхар в квартиру 5 и [милиционеры] ПОПРОСИЛИ СТАНИСЛАВА ОТКРЫТЬ входную дверь в квартиру. Они вместе с сотрудниками внутренних дел вошли внутрь квартиры, а именно в спальню, где увидели двух голых людей (неразборчиво) ей стало позже известно, девушку по имени Мохира и парня по имени Шохрух…".

В конце июля следователь Сабиров, подготовивший документы по делу о выявлении "притона", подает рапорт на имя заместителя начальника Мирзо-Улугбекского РУВД подполковника Ш. Алимова с просьбой, в связи с его большой загруженностью, передать дело другому следователю. Оно было передано следователю того же РУВД старшему лейтенанту А. Тухтамышеву.

Последний тут же вынес постановление о прекращении части уголовного дела в отношении Акмаля Шамшиева, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, т.к. тому "не было известно о том, что Тарасов С.И. будет предоставлять его квартиру людям для вступления их в половую связь за денежное вознаграждение".

На первый взгляд, все было правильно, в действительности имел место хитрый умысел: этим решением хозяин квартиры лишался любого статуса - потерпевшего, свидетеля либо подозреваемого, так что вызывать его в суд или предупреждать о готовящемся суде, по итогам которого его квартира должна была быть изъята, становилось необязательно.

На обвинительном заключении против Тарасова, обвиняющегося в совершении преступления по ст. 131 ч. 1 УК ("Сводничество или содержание притонов") Республики Узбекистан, стоит утвердительная резолюция от 3 августа 2015 года:

"Утверждаю" - и. о. прокурора Мирзо-Улугбекского района города Ташкента, младший советник юстиции Саидходжаев А.А.

"ПРИЗНАТЬ ОРУДИЕМ ПРЕСТУПЛЕНИЯ…"

Процесс по делу о "содержании притона" состоялся 28 августа, в здании суда по уголовным делам Мирзо-Улугбекского района Ташкента. Заседание вел судья Ш. Саидов. Акмаля Шамшиева, как человека, формально не имеющего отношения к делу, на него не пригласили.

Из текста приговора видно, что суд полностью согласился с тем, что было понаписано следователями Сабировым и Тухтамышевым. "Подсудимый Тарасов …из корыстных и низменных побуждений, с целью получения незаконной прибыли за денежное вознаграждение, предоставив данную квартиру гражданину Ахмедову Ш.А. и гражданке Асланбековой М.Ш. для вступления в половую связь, за что получил от гражданки Асланбековой М.Ш. денежное вознаграждение в сумме 70.000 сумов…".

В документах записаны выступления в суде Тарасова и Асланбековой, утверждающих то же, что и раньше, слово в слово. Правда, последняя поправилась: называет не 30.000 сумов, а 35.000, кроме того, исчезла фраза "Мы закончили, и лежали на кровати", в остальном тексты идентичны. Шохрух Ахмедов в суд не явился. Понятых тоже не вызвали.

Не менее примечательно, что не было и прокурора. Обвинительная речь стажера-помощника прокурора Мирзо-Улугбекского района М. Васильевой была предоставлена суду в письменном виде и зачитана в ходе судебного заседания.

По итогам суда Тарасов был признан виновным и получил два года условно. Ни о какой конфискации квартиры в судебном решении не говорилось. Узнав об этом, Акмаль Шамшиев решил, что вопрос исчерпан, спокойно вздохнул, и занялся своими делами.

"И вдруг через 5 месяцев меня вызывают в городской суд по уголовным делам, и нас, пятнадцать человек, таких же как я, всех по очереди приглашали в зал - за одну-две минуты проходило "кассационное заседание" - они что-то зачитывали, потом каждого просили подождать в коридоре, а потом снова всех пригласили в зал - и там нам, всем пятнадцати, объявили: "Ваши квартиры конфискованы в пользу государства". Оказалось, что квартиры конфисковали после протеста прокурора Ташкента".

Из протеста прокурора Ташкента Мирзохида Обидова от 11 декабря 2015 года:

"Осужденный Тарасов …создал условия в этой квартире Ахмедову Ш.А. и Асланбековой М.Ш. для осуществления интимной связи взамен на 20.000 сумов (так в оригинале, в деле фигурировала сумма в 70.000 сумов - ред.) и явно видно, что он запланировал незаконное получение дохода, организовав бордель, и постоянно пользуясь этим в вышеуказанной квартире в корыстных и низменных целях, и это доказано документами уголовного дела. …Поэтому необходимо внести изменения в приговор суда о решении вопроса признания квартиры в качестве орудия преступления и передаче ее во владение государства.

…В соответствии со справкой …полученной 09.12.2015 года из …государственного кадастрового управления земельных ресурсов города Ташкента, владелец квартиры, где совершено преступление, по имени Шамшиев Акмаль Амирджанович, кроме этой квартиры имеет квартиры по адресу (перечисляются адреса еще трех квартир - ред.) …и это обстоятельство подтверждает, что нет нужды в использовании владельцем квартиры по адресу …в качестве жилья и создании удобных условий для использования подсудимым этой квартиры ради получения незаконного дохода".

И прокурор столицы Узбекистана попросил пересмотреть приговор суда, конфисковав квартиру как орудие преступления, и передать ее во владение государству.

18 декабря 2015 года, через неделю после его протеста, кассационная инстанция Ташкентского городского суда по уголовным делам в составе У. Мухаммадиева, Г. Тулашовой и И. Мухамедовой, с участием помощника прокурора Ташкента К. Гулямова, пересмотрела уголовное дело и ожидаемо сочла необходимым удовлетворить протест прокурора. Обоснование отъема квартиры было следующим:

"Согласно п. 2 постановления Пленума Верховного суда Республики Узбекистан от 13 декабря 2012 года за №17 "О некоторых вопросах применения законодательства в вещественных доказательствах по уголовным делам" …вещественными доказательствами признаются …орудия преступления - предметы, использованные непосредственно в процессе совершения преступления для достижения преступной цели. На основании ст. 211 ч. 1 УПК …орудия преступления подлежат конфискации и передаются в соответствующие учреждения или уничтожаются независимо от их принадлежности.

На основании этого, учитывая, что С. Тарасов воспользовался квартирой, приспособленной для содержания притона, судейская коллегия постановила - данную квартиру обратить в доход государства как орудие преступления и по принципу территориальности передать на баланс хокимията Мирзо-Улугбекского района".

"ДЕЛОВАЯ" СЕМЬЯ

Отметим, что сфабрикованное следователями "преступление" мгновенно рассыпается, если внимательно к нему присмотреться (противоречия вылезают как шило из мешка). Причем, контраргументы, как и сама милицейская постановка, совершенно стандартны.

Кто участвовал в "выявлении притона"? Почему их имена отсутствуют в материалах дела, то есть, сторона защиты лишена возможности их допросить?

На каком основании сотрудники милиции, будто бы подойдя в кафе к Тарасову, спросили его, откуда он идет, а после его ответа, что он идет с квартиры, которую СДАЕТ В АРЕНДУ, тут же отправились туда, да еще С ПОНЯТЫМИ? Ведь никакого сигнала о наличии притона не было, а по его виду нельзя было сказать, что он организовал притон.

Далее, в записанных следователем показаниях женщин-понятых говорится, что сотрудники внутренних дел подошли с ними к квартире №5 и ПОПРОСИЛИ СТАНИСЛАВА ОТКРЫТЬ ВХОДНУЮ ДВЕРЬ в квартиру. Потом все они вошли туда и увидели в спальне двух людей.

Однако сами Гавхар Юлчиева и Манзура Абдусаматова утверждают иное. В собственноручно написанных ими показаниях, подготовленных для передачи в Верховный суд, они утверждают, что квартиру открыл не Станислав, а полуголый мужчина, изнутри.

Почему же их первые и последние показания различаются? Да потому что если человек снимет квартиру на короткое время для интимной близости, и вдруг в нее кто-то начнет ломиться, он не пойдет открывать дверь в полуголом виде: или позвонит хозяину и вызовет его, или же оденется. Следователь Сабиров учел этот психологический момент и подтасовал свидетельства женщин.

Однако это, конечно, мелочи по сравнению с тем "проколом", который допустили оперативники, когда пришли в квартиру вместе с подставной парочкой и были замечены работающими на кухне женщинами, которых они вскоре позвали в качестве понятых.

Вот перевод их рассказов с видеозаписи:

"Я, Юлчиева Гавхар, летом 2015 года работала в одном кафе посудомойкой, мимо [нашего окна] проходили 5-6 милиционеров и одна женщина. Минут через 10 они пригласили нас в одно из помещений по соседству. Показав [там] на полуголых мужчину и женщину, они попросили нас засвидетельствовать увиденное. Мы стали отказываться - нет, мол, мы же ничего не видели, не знаем, кто они. А они настаивали: дескать, нужно лишь подтвердить то, что [сейчас] видели! - и нам пришлось поставить свои подписи. Позже выяснилось, что нас, оказывается, заставили подписываться в документе, согласно которому в приказном порядке отбиралось чье-то жилье, мы же тогда об этом не знали. Вот теперь я пришла сама [сюда], чтобы засвидетельствовать тот первоначальный факт своего лжесвидетельства, так как чувствую себя очень некомфортно из-за того, что оболгала невиновного человека. Хочу заново дать показания, так как из-за наших утверждений, пусть и не по своей воле (я же подписывала, не понимая, что именно подписываю), невиновного человека лишили жилья".

"Я, Абдусаматова Манзура, в 2015 году мы вместе с [моей] племянницей Гавхар работали в кафе, расположенном в Мирзо-Улугбекском районе [Ташкента], - на Максима Горького. Где-то в районе 2-х часов [дня], глянув в окно, я увидела проходивших мимо милицейских сотрудников, с ними была и одна женщина. Мы не обратили на это внимания, а через минут 10-15 они постучались к нам в окно: дескать, можно вас? Попросили выйти меня и Гавхар. Когда мы вышли, они постучались в дверь расположенного рядом с нами помещения [квартиры], говоря, что "туда сейчас зашли люди". Мы стали отрицать: быть такого не может - здесь никто не проживает, туда никто не заходит, это место расположено так, что находится под нашим непосредственным обозрением. Говоря, что, "вот сейчас мы постучим", они стали при нас стучаться в дверь. Мы стоим, удивленно смотрим в ожидании. В вдруг дверь открывает [изнутри какой-то парень], он был полуголый. Тут милицейские сотрудники ворвались в квартиру. Нас завели вперед - мол, заходите. Мы, крайне удивленные [увиденным], заходим внутрь, а там, оказывается, сидит полуголая женщина. Мы были сильно удивлены: кто это такие? Когда смогли проскочить незаметно мимо нас? Потом [милиционеры] сказали: "Вот, вы являетесь свидетелями разврата [проституции], который имеет здесь место". Мы стали говорить: "Быть такого не может, мы работаем здесь уже 5-6 лет, никогда ничего подобного не было". Нам сказали: "Но вы же видите это собственными глазами, нам просто нужно, чтобы вы это подтвердили…". Мы отказались. Потом сотрудники милиции стали вынуждать нас: мол, подпишите только то, что вы видели своими глазами, мы зафиксируем. Хотя мы и были против, но под давлением милицейских сотрудников были вынуждены поставить свои подписи. [Они] сказали: подтвердите только то, чему вы стали свидетелями - ничего [плохого] не будет.

После этого [случая] 2015 года не помню уже, сколько прошло, но позже слышала, что эту квартиру забрало государство. …Та [отобранная] квартира принадлежала нашему председателю махаллинского комитета Акмалю-ака, который делал столько добрых дел людям, - мы ни разу не слышали об этом человеке ничего дурного, не были свидетелями его плохих поступков - мы, конечно, были в шоке от того, что в его доме произошло такое. С тех пор я мучаюсь угрызениями совести. Где хотите, могу подтвердить: нужно вернуть ему его собственность, пусть возвращают по возможности - кроме добра, он никому ничего плохого не делал. Это очень несправедливо. Я чувствую себя очень виноватой - не согласись я тогда на подпись под давлением милицейских сотрудников, - может, его имущество никто бы не забирал. Это все, что я хотела сказать…".

Стоит отметить, что Манзура Абдусаматова твердо стоит на том, что милиционеры пришли не "около 19 часов", как это указано в милицейском протоколе и всех показаниях, а в 14-15 часов, когда они работали на кухне.

Подтасовки идут и дальше, это видно из самого поверхностного ознакомления с материалами дела. Например, в протоколе очной ставке между Тарасовым и Ахмедовым, будто бы проведенной следователем Сабировым, содержится такой вопрос Тарасову: "Скажите, вы слышали показания гражданки Асланбековой М.Ш. и подтверждаете ли их?". То есть, следователь забыл скопировать фразу "Ахмедова Ш.", из чего понятно, что писал это не при молодом человеке, а использовал заготовленный текст.

Коллегия судей упоминает, что Тарасов воспользовался приспособленной для содержания притона квартирой. Но приспособленная - это отдельные комнаты, кровати. Однокомнатная квартира как раз таки не была приспособлена, иначе бы это получило отражение в протоколе. Правда, милиционеры идут на подлог и пишут, что голых людей застали в "спальне", но это, опять-таки, была не спальня, а единственная комната. Все эти слова и фразы - намеренная фальсификация, имеющая целью придание "законности" отъему квартиры.

Ну и, наконец, законодательно закрепленное понятие притона подразумевает систематичность его посещения проститутками и их клиентами. Должны быть жалобы от соседей, зарегистрированные участковым или сотрудниками РУВД, должны быть выявлены эти самые проститутки, причем то, что они занимаются именно этим, опять-таки, должно быть подтверждено, доказано.

Ничего подобного здесь нет. Речь идет об одном-единственном случае (да и того не было). Что касается Асланбековой, то она не взяла деньги, а, напротив, сама дала их Тарасову за предоставленное помещение, что, понятное дело, не может служить доказательством ее занятия проституцией. А нет проституции - нет преступления.

Но самое интересное - дальше.

"Рядом с нашей махаллей, в конце улицы Дагестанской, - махалля "Гулистан", - рассказывает Акмаль Шамшиев. - Там работает инженером человек по имени Алишер, его жена - учительница, сын учился в институте по контракту, и чтоб контракт оплатить, они свою единственную квартиру сдали в аренду, а сами пошли жить к родителям. Жили у них в маленьком доме, с большими трудностями, там никаких условий не было. Так вот квартиру они сдали жене этого Тарасова. Она с мужем взяла ее в аренду и сразу "притон" там устроили. Это произошло через месяц после того как он меня подставил. Впоследствии Алишеру квартиру, как его единственное жилье, вернули. И велели никому об этом не говорить".

ВЫСШИЕ ИНСТАНЦИИ

"С тех пор я уже четыре года занимаюсь только этим делом, - продолжает Акмаль Шамшиев. - Из-за обиды я уволился из махаллинского комитета. Бегая по судам, я познакомился с десятками людей, у которых так же были конфискованы квартиры. И я понял: чтобы обеспечить участковых жильем, его отняли у простых людей. Там ни одного высокопоставленного чиновника не было, в основном, матери-одиночки, пенсионеры. В данный момент девяноста процентам людей квартиры вернули, а десяти не вернули. Пишут, что у меня несколько квартир. Но это нежилые помещения - в одном три человека работают, в другом пять, они со своей зарплаты еще и налоги платят".

Шамшиев попытался обжаловать незаконный отъем своей собственности в вышестоящих инстанциях, однако безуспешно.

Из определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда в составе председательствующего З. Файзиева, судей Н. Раджабова, О. Арабова, с участием прокурора управления Генеральной прокуратуры К. Ганибаева, от 25 декабря 2018 года:

"В материалах уголовного дела имеются справки, предоставленные Управлением по земельным ресурсам и государственному кадастру города Ташкента от 09.12.2016 года, согласно которым на имя Шамшиева А. оформлены квартиры по адресу… (перечисляются адреса четырех квартир - ред.).

При таких обстоятельствах (!!!), суд кассационной инстанции, исходя из требований статьи 211 УПК ("Решения о вещественных доказательствах, принимаемые в связи с окончанием производства по уголовному делу". В то время первый пункт это статьи гласил: "Орудия преступления подлежат конфискации и передаются в соответствующие учреждения или уничтожаются независимо от их принадлежности" - ред.) пришел к правильному выводу, обратив квартиру …в доход государства как орудие преступления и передал по территориальности на баланс хокимията Мирзо-Улугбекского района".

Из ответа начальника управления Министерства юстиции РУз А. Мадаминова, от 19 июня 2018 года:

"Согласно статье 287 Уголовно-процессуального кодекса Республики Узбекистан, имущество потерпевшего или юридического лица, утраченное в результате преступления и признанное вещественным доказательством, подлежит возвращению по принадлежности. …С учетом изложенного, Вы вправе обратиться в суд за защитой своих нарушенных прав и интересов в установленном порядке".

Из ответа прокурора города Ташкента Б. Валиева, от 25 ноября 2019 года:

"По результатам рассмотрения обращения ...достаточных оснований для направления в Генеральную прокуратуру Республики Узбекистан представления в принесении протеста в порядке надзора на предмет их изменения или отмены не установлено".

ДОВОДЫ ЗАЩИТЫ

Примечательно, что адвокаты, понимая, что кампания по отъему квартир инициирована самими властями, и опасаясь за свои лицензии на право занятия адвокатской деятельность, боятся говорить, что никакого преступления не было, а имела место лишь милицейская инсценировка и указывают только на некоторые несоответствия законодательству и процессуальные нарушения.

А. Раззоков, адвокат фирмы "Lawandorder", в жалобе на имя Генерального прокурора Нигматуллы Юлдашева, от 6 сентября 2019 года, отмечает, что квартира Акмаля Шамшиева на основе решения хокима города Ташкента от 7 августа 2000 года зарегистрирована в Ташкентской городской кадастровой службе земли и недвижимости в качестве нежилого помещения, и что прокурор Ташкента подал протест незаконно, называя спорное нежилое помещение квартирой и, кроме того, отвлекая суды словами, что на имя Шамшиева ОФОРМЛЕНЫ И ДРУГИЕ КВАРТИРЫ".

Далее защитник обращает внимание на важное обстоятельство: "Решением Председателя Ташкентского городского суда по уголовным делам, от 24 мая 2016 года, определением кассационной инстанции Ташкентского областного суда по уголовным делам, с определениями судебной коллегии Верховного суда по уголовным делам Республики Узбекистан от 18 января 2018 года и 8 ноября 2018 года, было решено вернуть правообладателям квартиры, признанные орудиями преступления по уголовным делам, аналогичным делу подзащитного А. А. Шамшиева".

Доводы в защиту Шамшиева в письме к председателю Верховного суда Козимджану Камилову, от 25 апреля 2018 года, приводил и Акмаль Саидов, директор Национального центра Республики Узбекистан по правам человека, к которому обратился пострадавший.

"В процессе предварительного расследования и судебного заседания гражданин А. Шамшиев не был привлечен к делу ни в качестве свидетеля, ни в виде гражданского истца, - писал Акмаль Саидов. - А также, несмотря на то, что …настоящее нежилое помещение не предназначено для проституции, что лица не посещали то место регулярно для занятия проституцией, квартира необоснованно была передана кассационной инстанцией в государственную собственность. (…)

Согласно статье 207 Гражданского Кодекса, право частной собственности есть право лица на владение, пользование и распоряжение имуществом, приобретенным им в соответствии с законодательством. Количество и стоимость имущества, находящегося в частной собственности, не ограничивается".

Однако приведенные ими доводы, так и не были учтены. Сейчас в конфискованной у Шамшиева квартире живет милиционер Акмаль Камбаров. Он выгнал арендаторов - туристическую фирму - из отделенной двухкомнатной части квартиры, и тоже забрал ее себе. Впоследствии он был повышен и ныне руководит всеми участковыми Мирзо-Улугбекского района.

ДВОЙНАЯ КАМПАНИЯ

Массовая конфискация квартир под предлогом "выявления притонов" в Узбекистане началась в 2015 году, за два года до известного мирзиеевского постановления от 20 апреля 2017 года, предписывающего предоставить ташкентским участковым 537 квартир, а в целом по республике - 1327. Какой документ дал старт конфискациям 2015 года, пока неизвестно, однако они продолжились и в 2016-м. Только в течение этих двух лет в результате милицейских инсценировок у граждан были отобраны сотни квартир, а возможно, более тысячи.

Но инициатором всего этого беспредела был не нынешний президент, ведь в 2015-м во главе страны стоял Ислам Каримов, и все это могло произойти исключительно по его личному указанию, в какую бы форму оно ни было облечено. Мирзиеев лишь продолжил подобную практику. Он же, правда, и свернул кампанию по захвату квартир, но уже после того как спущенный план был с лихвой перевыполнен, и, несмотря на то, что итоги массового отъема частично были пересмотрены, это коснулось не всех пострадавших, и в бывшей собственности многих из них сейчас благополучно проживают участковые милиционеры.

(Большая часть документов переведена с узбекского языка.)

Алексей Волосевич