Бутефлика уходит, Алжир возвращается

Почему именно игра вокруг Алжира – его роли, места, позиции нового руководства - станет главным игровым полем противостояния великих держав в Африке в ближайшее время. Было бы наивно предполагать, что сами алжирские элиты не понимают этого факта и согласятся с ролью игровой площадки для супертяжеловесов, не попытавшись сделать в этой игре собственные ходы.

АЛЕКСАНДР ШПУНТ

После многих лет отсутствия на поле большой североафриканской политики - сперва из-за плохого состояния здоровья бывшего президента Абдельазиза Бутефлики, затем из-за очевидно затянувшегося процесса политического транзита власти - новый режим Алжира, похоже, полон решимости играть активную роль (читай - урвать свой куш) в ситуации вокруг ливийского конфликта. За один день, 6 января, Алжир посетили премьер-министр ливийского правительства национального согласия (ПНА) Файез ас-Сарраджи министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу, и в этот же день у президента Алжира Абдельмаджида Теббоуна состоялся телефонный разговор с Ангелой Меркель, в ходе которого канцлер Германии пригласила президента Теббуна принять участие в предстоящей берлинской конференции по Ливии, дата которой еще не определена.

Одновременное присутствие в Алжире главы правительства национального согласия, одной из сторон противостояния в Ливии, и министра иностранных дел Турции, главного политического - а теперь и военного - спонсора именно этой стороны, разумеется, не случайно. А вот выбор места для такой встречи точно иллюстрирует дипломатические успехи, достигнутые новым президентом Алжира Абдельмаджидом Теббоуном за весьма короткий срок. Ведь, право же, ас-Саррадж и Чавушоглу в посреднике при разговоре точно не нуждаются.

Настаивая на принципе "нейтралитета" во внутриливийском противостоянии, недавно избранный алжирский президент сделал вопрос о Ливии приоритетом внешней политики уже с момента своей инаугурации. 18 декабря он заявил: "Алжир является первой страной, которая пострадала от нестабильности в Ливии, и мы никогда не допустим, чтобы нас исключили из ливийского мирного процесса".

Однако заявить о нейтралитете и суметь выдержать эту линию в битве великих держав вокруг ливийского пирога - совсем не одно и то же.

Алжир категорически против будущего развертывания турецких сил в Ливии, которое он рассматривает как угрозу, равную угрозе, которую, с точки зрения алжирского руководства, представляет фельдмаршал Халифа Хафтар и которая может ухудшить и без того взрывоопасную ситуацию в Северной Африке и Сахеле. Наземные войска Турции в регионе - последнее, что нужно новому алжирскому руководству, претендующему на роль регионального тяжеловеса в окружении либо слабых, либо небольших, либо охваченных войной соседей по макрорегиону.

26 декабря Алжирский совет высокого уровня безопасности под председательством президента Алжира поставил задачу принять меры "для защиты наших границ [что вполне ожидаемо] и возрождения роли Алжира на мировой арене, особенно в отношении Ливии и Мали и, в более широком смысле, Сахеля, Сахарского региона и Африки в целом [что стало для аналитиков неожиданностью]", - говорится в пресс-релизе администрации президента Теббоуна.

Резкая активизация челночной дипломатии алжирского министра иностранных дел Сабри Букадума, за один месяц проведшего переговоры с генеральным секретарем ООН Антониу Гутеррешем и последовательно со своими коллегами из Египта, Объединенных Арабских Эмиратов, Мали, Нигера, Чада и Франции, дополняет личные шаги президента Абдельмаджида Теббоуна и подчеркивает - Алжир не собирается ограничиваться ролью обеспокоенного соседа Ливии в большой североафриканской игре.

Да, стремление Алжира положить конец ливийскому конфликту частично связано с непомерной суммой денег, которую он платит за охрану своей границы с Ливией протяженностью около 1000 километров, - эксперты оценивают стоимость пограничных мероприятий в $500 млн в год - но для охраны границ не требуется той большой военно-дипломатической игры, которую уже два месяца ведет Абдельмаджид Теббоун. Более того, становится все более очевидно, что маска соседа, обеспокоенного только спокойствием на собственной границе, - это часть игры нового алжирского руководства, стремящегося усыпить бдительность супертяжеловесов североафриканской игры - Турции, России, Китая, США, Франции, Германии и Саудовской Аравии - и не дать им до поры усмотреть в шагах новой алжирской администрации претензии на доминирующую роль среди стран региона.

И не только дипломатических шагах. Пока что не проявили себя в полной мере позиция и региональные амбиции алжирских военных. В самом конце декабря, менее двух недель назад, временный начальник штаба армии Алжира Саид Ченгриха заявил, что страна столкнулась с "опасным заговором", направленным на подрыв государства. Столкнулась - но преодолела. Заговор был направлен против конституционных институтов и подтолкнул Алжир к "хаосу и насилию", продолжил генерал Ченгриха в кратком обращении. "Высшее военное командование осознало опасность заговора и смогло мудро и терпеливо руководить страной, наблюдая и охраняя мирные митинги без единой капли крови", - добавил он. Именно военные, по его словам, позволили государственным учреждениям выполнять свои обязанности в условиях неспокойной ситуации в стране, противостоя всем попыткам, направленным на подрыв национального единства. Генерал Саид Ченгриха подчеркнул, что вооруженным силам и силам безопасности удалось обеспечить свободные и прозрачные президентские выборы. "Мы останемся на службе у нации, и мы не будем отказываться от наших конституционных обязательств, независимо от проблем… Мы будем противостоять любому, кто пытается нанести ущерб нашему национальному суверенитету", - добавил он со ссылкой на события в соседней Ливии.

Высказывания нового руководителя алжирской армии тесно перекликаются с высказываниями Гайда Салаха, который до самой своей смерти 23 декабря держал бразды правления в Алжире после того, как именно он убедил (многие говорят - заставил) уже бывшего президента Абдельазиза Бутефлику уйти в отставку в апреле. Перед этим алжирцы месяцами протестовали против правящей элиты страны, государство балансировало на грани очередной для региона разрушительной "арабской весны". Гайд Салах не пытался подавить мирные протесты, но многие демонстранты видели в нем главное препятствие на своем пути. Он настаивал на выборах, чтобы заменить Бутефлику, и форсировал голосование, которое протестующие впоследствии расценили как ширму, поскольку реальная власть, на их взгляд, оказалась у армии.

Впрочем, реальность оказалась сложнее. Новая алжирская администрация - вовсе не военная власть, переодевшаяся в гражданское платье, как в сегодняшнем Египте, а сплав военной и цивильной бюрократии, выкованной десятилетиями правления Абдельазиза Бутефлики. Генерал Саид Ченгриха, как и Гайд Салах, как и большинство других правителей Алжира с момента обретения независимости и до сегодняшнего дня, - ветеран партизанской войны против французского правления. И даже молодое поколение алжирской элиты предпочло встроиться в эту устойчивую, гарантирующую личные бонусы систему, а не воевать с ней, пытаясь построить на руинах свою собственную новую бюрократию. Так что нет никаких признаков, чти интересы президента Абдельмаджида Теббоуна и командующего Саида Ченгрихи войдут в противоречия - скорее наоборот, мы увидим в ближайшее время редкий для региона пример скоординированной игры военных и гражданской элиты.

Мы первыми рассказали читателям в России, почему именно игра вокруг Алжира - его роли, места, позиции нового руководства - станет главным игровым полем противостояния великих держав в Африке в ближайшее время. Было бы наивно предполагать, что сами алжирские элиты не понимают этого факта и согласятся с ролью игровой площадки для супертяжеловесов, не попытавшись сделать в этой игре собственные ходы.

Аналитическое бюро "RE:Ports"