Турция исключает возможность столкновения с Россией в Ливии. Это совершенно не в интересах сторон, провозгласивших себя посредниками. Им гораздо выгоднее попробовать распространить на Ливию свой сирийский алгоритм сотрудничества. Это разграничение сфер влияния и принципиальная договоренность работать ради мирного урегулирования, учитывая, конечно, интересы и пожелания партнера

Торжественное открытие газопровода "Турецкий поток" предоставило лидерам России и Турции удобную возможность для того, чтобы обсудить последние события на Ближнем Востоке. Причем основной темой переговоров Путина и Эрдогана, судя по всему, был не Иран и не Сирия, а Ливия, которой посвящена чуть ли не половина итогового коммюнике на фоне куцых абзацев про другие проблемы.
Двум президентам важно было обогнать конкурентов - успеть найти компромисс по ливийской теме до того, как собственную линию выработают другие заинтересованные силы, особенно Европа.

В итоге Турция и Россия договорились взять на себя инициативу в урегулировании еще одного ближневосточного кризиса и "в качестве посредников призвать все стороны в Ливии к прекращению огня с 0:00 12 января". В том же заявлении содержатся ссылки на резолюции ООН, что добавляет международное обоснование решению двух держав.

Российско-турецкую инициативу уже поддержала одна из сторон конфликта - правительство Сараджа в Триполи, а вот поддерживаемый Россией фельдмаршал Хафтар все еще рассчитывает взять ливийскую столицу и пока отказался прекратить огонь. Однако в целом он не стал отметать предложение начать мирный процесс, и даже если первый заход Москвы и Анкары не приведет к реальному перемирию, то можно не сомневаться, что они продолжат попытки взять на себя урегулирование конфликта в Ливии.

Время не ждет

России и Турции было важно успеть договориться по Ливии именно сейчас, потому что уже 11 января в Москву приедет канцлер Германии Ангела Меркель. Обсуждать она будет не только Иран или Сирию, но и подробно остановится на Ливии. Берлину - завхозу всего Евсросоюза - нужно провести конференцию по ливийскому урегулированию, поскольку эта североафриканская страна серьезно влияет на экономическую - а через миграционные потоки и на политическую - ситуацию во многих государствах ЕС.
В Европе единой позиции по ливийской теме нет. Франция движется на одной волне с Россией и поддерживает командующего Ливийской национальной армией фельдмаршала Халифу Хафтара. Италия пока официально ратует за международно признанное Правительство национального согласия Фаиза Сараджа в Триполи, но параллельно наводит мосты и с Хафтаром. При этом и Париж, и Рим имеют виды на ресурсы Ливии и в этом вопросе жестко конкурируют друг с другом.
Еще одна нерешенная проблема для ливийской конференции в Германии - это вопрос, будут ли в ней участвовать сами ливийцы. Стороны пока не готовы сидеть за одним столом. Ситуация похожа на то, что было в Сирии: там только спустя годы дипломатических усилий посредникам удалось лишь немного расширить круг переговорщиков. Многие участники сирийского конфликта до сих пор не могут подать друг другу руку.
Таким образом, новая российско-турецкая инициатива должна помочь установить межливийский диалог через посредников и создать для Ливии аналог женевско-астанинского процесса, в рамках которого сейчас идет урегулирование в Сирии. Хотя для начала сами посредники - Россия и Турция - должны доказать, что их компромисс достаточно прочен и они не разругаются между собой по дороге.

Интересы России

За богатую ресурсами Ливию веками боролись разные страны - благо, разобщенность населяющих ее бедуинов помогала внешним силам занять интересующие их ниши.
Россию интересуют как ливийские ресурсы (месторождения нефти сейчас в основном находятся под контролем поддерживаемого РФ Хафтара), так и политические выгоды, которые даст возможность закрепиться в этой стране. А уж при совсем благоприятном развитии событий можно попробовать восстановить хотя бы часть из тех многомиллиардных контрактов, которые Москва заключала еще с Каддафи.

Кроме того, Ливия со своими портами и протяженным побережьем в Средиземном море открывает широкие логистические возможности, а также хорошо вписывается в стремление России расширить свое присутствие в Африке, чем Москва активно занимается в последние годы.
Охваченная затяжным внутренним конфликтом Ливия подходит для реализации всех этих целей - особенно сейчас, когда США лишь отстраненно наблюдают за ливийскими событиями, а Европа никак не может выработать общую позицию. Правда, в стране очень активна Турция, но в Сирии Россия научилась с ней договариваться.

Pax Ottomanica

Анкара уже много лет планомерно развивает сотрудничество с Африкой. Отказывается от виз, вливает деньги в некоторые африканские страны. Чисто экономически Ливия для Турции - это, как и для России, нефть, порты и политическое влияние в Средиземноморье, а также в той части Африки, где крепки позиции столь нелюбимого Эрдоганом нынешнего руководства Египта.
Есть у Турции и идеологические основания для вмешательства в Ливии. В ходе Арабской весны Турции не удалось стать образцом и идейным лидером региона, хотя амбиции были большие. "Братья-мусульмане", которых поддерживало турецкое руководство, не смогли закрепиться на обширных территориях, охваченных арабскими революциями. Зато в Ливии они сейчас под крылом правительства Сараджа в Триполи и имеют какие-то шансы на участие в государственных процессах.
Если копнуть еще глубже, то в ливийской политике Турции также найдется реализация идей неоосманизма, которые в 2000-х возродил бывший премьер, а ныне оппозиционер Ахмет Давутоглу. Ливия в представлении адептов великой Османской империи остается ее частью. И даже небольшая надежда вернуть влияние на утраченных территориях греет душу неоосманистов.

В начале 1990-х годов, во время войны в Персидском заливе, тогдашний турецкий президент Тургут Озал попытался ввести в политический дискурс идею присоединить к Турции некоторые области Ирака, исторически принадлежавшие османам. Но тогда это предложение даже в турецкой элите поддержали слабо, хотя оно очень понравилось неоосманистам. Сейчас же, при Эрдогане идея международной экспансии нравится все большему числу турок. Против выступает только секуляристская оппозиция, ратующая за заветы Ататюрка и миролюбивую Турцию в границах Лозаннского мирного договора 1923 года.

Новая политика Турции

При Эрдогане Турция основательно пересмотрела свои подходы к внешней политике. Если раньше она пыталась балансировать и искать хитроумные дипломатические решения в конфликтных ситуациях, то после вторжения США в Ирак в 2003 году начала задумываться о неэффективности такого подхода. Окончательно это разочарование оформилось во время войны в Сирии, куда Турция поначалу прямо не вмешивалась, поверив невыполненным в итоге обещаниям США.
Турецкое руководство стало осознавать, что для продвижения своих интересов в регионе лучше сначала выстрелить, продемонстрировать силу, а потом уже разговаривать. Москва показала туркам отличный пример. По запросу Башара Асада Россия пришла в Сирию и осталась надолго.

То же самое сейчас Эрдоган провернул с Ливией. Сарадж запросил у Анкары военную помощь, Эрдоган легитимизировал положительный ответ соответствующим решением парламента, прикрывшись еще и уставом ООН.
Перед этим Анкара и Триполи договорились о межевании морских границ. Законность этого соглашения оспаривает Греция и еще несколько стран, потому что утвержденная граница дает Турции дополнительный рычаг давления в вопросе разработки углеводородов на шельфе Кипра. Газопроводы, связывающие эти месторождения с Европой, теперь, возможно, придется проводить через турецкую территорию.

Принципиальный момент здесь в том, что Эрдоган создал ситуацию fait accompli, свершившегося факта, против чего сам неоднократно выступал применительно, например, к курдской теме в Сирии. По некоторым данным, сейчас в Ливию прибыли из Турции военные советники, возможно, турецкие ЧВК. Ожидается, что туда могут перебросить и протурецких бойцов-сирийцев. А вот регулярные войска Эрдоган отправлять в Африку не хочет.

Не исключено, что подтолкнуть Эрдогана к такому решению могли в том числе пока неподтвержденные, но и не сильно опровергнутые сведения о присутствии в Ливии бойцов ЧВК "Вагнер". Сам турецкий президент публично заявлял о том, что вагнеровцев в Ливии порядка двух тысяч.

Двое в поле

Турция исключает возможность столкновения с Россией в Ливии. Это совершенно не в интересах сторон, провозгласивших себя посредниками. Им гораздо выгоднее попробовать распространить на Ливию свой сирийский алгоритм сотрудничества. Это разграничение сфер влияния и принципиальная договоренность работать ради мирного урегулирования, учитывая, конечно, интересы и пожелания партнера.

Естественно, большим препятствием будет то, что Турция и Россия поддерживают в Ливии разные стороны конфликта. Турецкое руководство не могло не выбрать сторону Сараджа из-за своих давних связей с "Братьями-мусульманами". Равно как и Россия не могла не поддержать Хафтара, учившегося в СССР, говорящего по-русски и выступающего за секуляризм. Хотя и с Сараджем у Москвы нет резкого неприятия, в отличие от Анкары, где просто ненавидят фельдмаршала.

Обе страны идут в Ливию, демонстрируя свои побитые в сирийской войне кулаки, с опытом - во многом успешным - посредничества и рубки гордиевых узлов.
Для России такое близкое взаимодействие с Турцией даст, помимо прочего, определенную страховку от чрезмерного вовлечения США в конфликт, а торговля на ливийском базаре может упростить для Кремля размены с Эрдоганом в Сирии, где остается нерешенная проблема Идлиба и выстраивание диалога Анкары и Дамаска.

Когда к высокой экономической взаимозависимости России и Турции добавляется такая мощная зависимость друг от друга в области безопасности и международных амбиций, то это дает обеим странам серьезные стимулы придерживаться компромиссного решения. Конечно, локальные сбои в их сотрудничестве в Ливии, типа недавнего отказа Хафтара прекращать огонь, неизбежны. Но с другой стороны, в Сирии Турция и Россия уже доказали, что способны успешно договариваться даже тогда, когда поддерживают разные стороны конфликта.

Кирилл Жаров
10.01.2020