Россия вновь и вновь стоит перед выбором: патриотизм или западничество, либерализм или сильная власть, один политик или другой… Один путь – правильный, другой – нет. Но что, если ложной является сама альтернатива? Что, если решение лежит за пределами всего, что кажется нам "очевидным" и "неизбежным": картины мира, политического меню, "реалистичной" политики? Не топчемся ли мы на месте?

Уже древние заметили, что человек может контролировать лишь то, чему дал название. Конфуций считал, что благое правление должно начинаться с "исправления имен", ведь без правильных имен "дела не могут осуществиться". Старая мудрость постепенно становилась проработанной технологией: в психологии, в социологии, в политике… И произошло с ней то же, что происходит при капитализме с любой технологией: вместо средства освобождения людей, осознания, исправления окружающего мира, общества и самих себя, - она стала инструментом манипуляции и порабощения в руках немногих власть имущих.
К началу ХХ века социальные "низы" успешно боролись за свои права. Великая Октябрьская революция в России показала, что угнетенные могут покуситься на самые, казалось бы, вечные и фундаментальные принципы миропорядка. Сложно переоценить в этом роль марксизма, позволившего Ленину и большевикам покуситься на самое святое в национализме того времени, выйти за пределы обычных политических схем и ценностей, увидеть силу таких факторов, как Советы, к которым традиционно относились снисходительно-негативно. Мало кто из социал-демократов решился усомниться в государстве, нации, войне, общественном договоре и других почти "самоочевидных" понятиях так, как лидеры большевиков. Но потому именно они, русские коммунисты, породили новизну, перевернувшую весь ХХ век - даже при том, что большинство задумок революционеров (отмирание государства, пролеткульт, коминтерн и т. д.) так и не получило развития.

Современные властители стараются не доводить ситуацию до принципиальной конфронтации, подобной Октябрьской революции. Мир усложнился, и элиты делают все, чтобы рядовой человек не смог дать правильные названия явлениям и идущим вокруг него процессам. Существуют ли классы и эксплуатация? Из кого состоит сегодняшнее российское общество? Как функционирует мировая финансовая экономика и чем занимаются отечественные банки? Как устроена миграция?.. Образно говоря, спор идет не о том, в какую сторону повести наш корабль; а о том, предназначены ли корабли для плавания, обозначают ли буквы на компасе стороны света, плоская ли Земля, и живем ли мы в двумерном пространстве?

Дать указанной проблеме научное описание пытается голландский лингвист и исследователь СМИ профессор Тен ван Дейк в своей книге "Дискурс и власть: Репрезентация доминирования в языке и коммуникации". Автор показывает, что современный "контроль над сознанием" касается не столько того, "что" люди думают, сколько того, "над чем" они думают. Политики и СМИ не столько навязывают определенное мнение, сколько дают людям искаженную, упрощенную, предвзятую картину; заставляют их мыслить в узких категориях, соотноситься с набором "очевидных", общественно принятых "истин", которые стоило бы поставить под сомнение.

Джордж Беллоуз. Обращение к народу. До 1925
Ван Дейк приводит в пример тему миграции. Мигранты априори обсуждаются как "проблема" (а может, они - "благо"?), подчеркиваются их культурные отличия, их "варварство", низкие стандарты жизни, склонность к насилию и беспорядкам. Ведутся споры о мотивации мигрантов, о том, почему они не могут наладить жизнь у себя в стране и т. д. Размывается грань между легальной и нелегальной миграцией. Однако тщательно затушевывается другая сторона вопроса: бизнес, который дает работу нелегальным мигрантам, платит им минимальные деньги, вынуждает жить в нечеловеческих условиях, и собирает с этого сверхприбыли. Или то, как в целом связано благополучие "развитых" стран с неблагополучием "развивающихся", из-за чего неизбежно возникает миграция труда.

Педантично разбирая конкретные политические выступления, Ван Дейк показывает, насколько их логика, риторика, лексика связаны с подобными ограничениями картины мира; как отдельный текст строится на скрытых ссылках (импликациях) на предвзятые "общепризнанные истины". Автор демонстрирует, насколько сложным на деле является извечный пропагандистский прием - деление мира на "черное" и "белое", на "мы" и "они". Казалось бы, банальная и известная каждому махинация продолжает работать - поскольку суть не в ней самой, а в ограниченной картине мира, в многочисленных допущениях и недоказанных "очевидностях", на которых она держится.
У таких игр с картиной мира при капитализме имеются материальные основания: ограничение доступа к "средствам производства дискурса". Так, над потоками информации господствуют крупные СМИ (в свою очередь, зависящие от бизнеса и политики), составить конкуренцию которым без крупных вложений денег чрезвычайно трудно; важные области жизни и общественные институты становятся достоянием особых "сословий", вырабатывающих свой язык и враждебно относящихся к любому вмешательству "массового зрителя" - так обстоит дело с финансовыми спекулянтами или юристами.
А значит, возвращаясь к примеру с миграцией, сами мигранты или люди с альтернативной картиной мира просто не могут донести до широких масс свою точку зрения, поделиться собственным опытом, расширить и углубить тему. Их либо вовсе не допустят к СМИ, либо поставят в такие условия (ток-шоу, суд, предвзято отредактированная новостная статья и пр.), в которых "диссиденты" скажут ровно столько, сколько нужно власть имущим.

Однако особенностью подхода ван Дейка является то, что исследователь не сводит человека к программируемому "сверху" роботу, полностью определяемому текущей конъюнктурой, властью, СМИ, классом или общественной структурой, в которой он работает и живет - хотя сложно недооценить реальную власть организации и "социальной позиции" над сознанием индивида.

Представители "низов" воспринимают сообщения, их контекст и смысл не совсем так же, как условный политтехнолог, политик или интеллигент. Мыслительные "модели", через которые человек трактует текст, формируются не только под воздействием пропаганды, образования и иных инструментов "общества" (в данном случае - его господ). Грубо говоря, на них оказывает влияние и господствующая идеология, и интересы класса или организации, к которой индивид относится, и его уникальный личный опыт. Именно на особый "низовой" опыт рабочего и крестьянина, по сути, в свое время делали ставку революционеры-марксисты: наемный работник воспринимает, интерпретирует картину мира не так, как капиталист; предложенная "сверху" ложная картина мира может вступить в острое противоречие с его личным или классовым опытом, не вызывая отторжения у представителей интеллигенции или господствующего класса. В результате, проталкивание грубой картины мира может вызвать в людях протест, недоверие, бунт.
"Люди, конечно же, находятся под воздействием новостей, которые они читают или смотрят, хотя бы потому что они получают и обновляют свое знание о мире. Но их понимание новостей и то, как они меняют свои мнения и оценки, зависит и от их предыдущих оценок и идеологий (разделяемых с другими членами группы), и от их собственного опыта. И именно эти личные интерпретации новостей, ментальная модель событий являются основой специфичных персональных действий индивида."

Тем не менее, чтобы направить энергию недовольства на что-то продуктивное, люди все равно нуждаются в адекватной картине мира. Их мышление должно выйти за те рамки, что навязываются власть имущими. Задача сегодняшнего дня - не просто убедить людей в правоте той или иной стороны, слепо повести их за собой, а раздвинуть границы массового сознания. Решение многих проблем современности невозможно без вмешательства народа, активной гражданской позиции широких масс. А значит, людям нужно дать иное, более глубокое и комплексное понимание политики, экономики, общественной жизни.

Человек должен вернуть себе контроль над обществом и миром, а необходимым шагом к этому является понимание мира и общества - благо, достижения образования и науки упрощают решение такой задачи. Сегодняшние господа и их идеологии не всесильны; дело просвещения, развития сознания и творчества отнюдь не обречено на поражение. Важно, чтобы оно вернулось в повестку дня и интеллигенции, и вообще каждого неравнодушного человека.

Нужно не просто отстаивать свою позицию в рамках общепринятой идеологии и картины мира; необходимо постоянно ломать и ставить под вопрос саму картину мира. Без этого невозможны ни победа угнетенных в сегодняшней политической и экономической борьбе, ни хоть сколько-то существенные преобразования в стране, столь нужные сейчас России.
Читайте ранее в этом сюжете: Почему поиски русской национальной идеи обречены на провал?
20 января 2020
Дмитрий Буянов