Для Вашингтона вопрос заключается в том, как долго он сможет поддерживать альянс с правительствами, которые продвигают экстремистские идеологии и предоставляют убежище финансистам террористов.

АЛЕКСАНДР БЕЛОВ

Ближний Восток охвачен противостоянием между суннитами и шиитами. Но, что еще хуже, суннитский мир недавно раскололся на два враждующих блока. Новый турецко-катарский альянс выступил против блока, во главе которого стоят Саудовская Аравия и ОАЭ. По всему региону, от Ирака до Ливии, эти противоборствующие суннитские группировки теперь оспаривают влияние друг друга, что дополнительно осложнило обстановку в достаточно нестабильном регионе, пишет политический аналитик и бывший турецкий политик Айкан Эрдемир в статье для издания The National Interest.

Трансграничная операция Турции в северо-восточной Сирии в октябре 2019 года является последним примером обострения данного соперничества. Катар оказался одним из немногих игроков, наряду с ХАМАС и Пакистаном, которые поддержали турецкую кампанию в Сирии, которую осудило международное сообщество. Точно так же в момент, когда Саудовская Аравия, Бахрейн, Египет и ОАЭ разорвали дипломатические отношения с Катаром, введя наземную, морскую и воздушную блокаду в июне 2017 года, Турция предложила Катару спасательный круг, отправив грузовые самолеты с едой и другими товарами. Хотя Турция и Катар якобы являются союзниками США и на их территории размещаются ключевые американские базы, они сейчас работают в тандеме для продвижения дестабилизирующей исламистской повестки дня на Ближнем Востоке.

Мы показали в нашем недавнем докладе "Братья по оружию: консолидация оси Турция-Катар", что турецко-катарские дипломатические отношения активизировались после прихода к власти имеющей исламистские корни Партии справедливости и развития Реджепа Эрдогана в 2002 году. Гуманитарная помощь Турции в начале блокады 2017 года является лишь наиболее заметным признаком стратегического сближения, которое назревало в течение многих лет и проистекает из общей приверженности исламизму, который оказывает влияние на их региональное участие.

Исламизм, в особенности идеология "Братьев-мусульман" (организация, деятельность которой запрещена в РФ), лежит в самой основе турецко-катарской оси. Партия Эрдогана имеет долгую историю отношений с "Братьями-мусульманами" (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и оказывает им открытую поддержку. В Катаре у "Братьев-мусульман" (организация, деятельность которой запрещена в РФ) нет возможности действовать, однако Доха энергично продвигает идеологию и интересы данной организации за рубежом. Вместе Турция и Катар оказывают поддержку целому ряду исламистских групп, поэтому министерство финансов США было вынуждено ввести санкции против отдельных представителей Катара, которые, среди прочего, оказывали помощь ХАМАС, ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и "Аль-Каиде" (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

Турция и Катар также предоставили убежища для лиц, финансирующих деятельность террористических группировок, нередко, несмотря на вопиющее нарушение санкций ООН и США. Когда одна из стран сталкивается с давлением и требованиями о высылке тех или иных лиц, другая страна предоставляет этим лицам убежище на своей территории. Когда одному из лидеров ХАМАС Машалю Халеду, давнему жителю Дохи, пришлось покинуть Катар в 2012 году, он направился в Турцию. Машаль вернулся в Катар в 2015 году.

В качестве еще одного примера можно привести историю известного спонсора "Аль-Каиды" (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Ираке Харита Аль-Дхари и его сына Мутанна. Когда Катар открыл свою Великую мечеть в 2011 году, Аль-Дхари приветствовали в качестве почетного гостя. Он умер в Турции в 2015 году. В отношении Мутанна действовали ограничения ООН, однако это не помешало Катару пустить его в страну, в том числе для выступлений в студии международной телекомпании "Аль-Джазира". Матанна выступил против возглавляемой США коалиции, борющейся с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Между тем глава турецкого управления по делам религий принял Мутанна в Анкаре в 2017 году.

Турецко-катарское партнерство развивается в самых разных областях, включая оборонное сотрудничество, военные связи, СМИ, энергетику и банковское дело. В 2015 году Турция создала военную базу в Катаре, предоставив крошечному эмирату жизненно важный сдерживающий фактор против блока во главе с Саудовской Аравией и ОАЭ. Катар тем временем бросился на помощь Турции, когда турецкая лира столкнулась с кризисом в августе 2018 года. Катар предоставил пакет помощи, который включал в себя ряд экономических проектов, валютные депозиты и инвестиции, а также валютный своп на $3 млрд, чтобы поддержать лиру.

Вашингтону необходимо разработать многоплановые ответные меры, к которым могут присоединиться его трансатлантические союзники и региональные партнеры, чтобы обуздать злонамеренное поведение Анкары и Дохи.

Если Анкара и Доха откажутся от своей политики соперничества, Вашингтону снова следует приветствовать их в своих рядах. Вашингтон мог бы предложить им ряд стимулов, в том числе оборонные проекты, предусматривающие совместное производство с Турцией и Катаром, а также передачу технологий. Но величайшая выгода, которую Анкара и Доха могли бы получить, отказавшись от своей злонамеренной политики, привела бы к утрате их глобального имиджа в качестве убежища для групп, финансирующих терроризм, что улучшило бы их инвестиционный климат и помогло бы восполнить дефицит государственной дипломатии.

Фундаментальный вопрос для Турции и Катара заключается в том, являются ли их лидеры более приверженными дестабилизирующему исламистскому видению, чем безопасности и благополучию своих граждан. Для Вашингтона вопрос заключается в том, как долго он сможет поддерживать альянс с правительствами, которые продвигают экстремистские идеологии и предоставляют убежище спонсорам террористов.