В чем главный смысл жизни на Западе и на Востоке? - Д.Уськов 00:25 28.01.2020
В чем главный смысл жизни на Западе и на Востоке?
Вопрос о смысле жизни часто считают "философским" в плохом смысле этого слова. Мол, обсуждать его бессмысленно, бесполезно, и это ни к чему не ведет. В итоге часто говорится, что у каждого смысл свой, или что-то еще менее определенное, вроде: "смысл жизни в самой жизни", и так далее. Однако, если посмотреть на культуру, то видно, что существуют определенные схемы и жизненные сценарии, в рамках которых осуществлялся и осуществляется жизненный выбор.
ДАНИЛА УСЬКОВ
Вопрос о смысле жизни часто считают "философским" в плохом смысле этого слова. Мол, обсуждать его бессмысленно, бесполезно, и это ни к чему не ведет. В итоге часто говорится, что у каждого смысл свой, или что-то еще менее определенное, вроде: "смысл жизни в самой жизни", и так далее. Однако, если посмотреть на культуру, то видно, что существуют определенные схемы и жизненные сценарии, в рамках которых осуществляется жизненный выбор. Эти сценарии всегда имеют религиозную основу и выходят из тех или иных мистерий и ритуалов, которые всегда проглядывают сквозь философские концепции (хоть светские, хоть религиозные) и те институты, которые установили в каждой конкретной стране мировые религии. Через христианство, ислам, буддизм в каждом их конкретном проявлении в той или иной стране просвечивается автохтонная традиция того народа, на землю которого они пришли. За всеми философскими построениями любого философа всегда стоит тот или иной "сценарий", корнями уходящий в ритуал. На мой взгляд, вообще "понять" того или иного философа - означает увидеть "сценарий", который он отстаивает и который заложен в его философии. Такого же рода "сценариями" обычно занимаются антропологи и культурологи.
Если говорить очень грубо, то по большому счету существует два типа сценариев. Первый тип, я его условно называю "закрытым сценарием", подразумевает расписанность всего сценария от начала до конца, включая и то, что лишь условно можно назвать словом "будущее". Второй тип, который я условно называю "открытым сценарием", подразумевает открытый финал, где очерчен только сам вход в будущее, но само будущее не описывается. "Закрытый тип" не подразумевает новизны и будущего, а "открытый тип" подразумевает обретение возможности самостоятельного пути в него. В будущем же может быть все что угодно, и просчитать это невозможно. Это и есть исторический путь, осуществляемый по стреле времени, а не по языческому коловращению времен года, например. Поэтому, пока существует возможность будущего, ничего просчитать до конца в принципе невозможно. Такова "открытая" концовка большинства известных нам с детства сказок.
Сначала обычно идет вроде бы универсальный сценарий - странствие за сокровищем-женой. Главный герой женится. Потом прилетает Змей-Горыныч или Кощей-Бессмертный и крадет жену. Герой идет ее искать и в итоге убивает дракона и вызволяет жену. Все это действительно в целом универсально. Однако главное обычно заключено именно в концовке. А знакомая многим из нас с детства концовка гласит: "Стали они жить поживать, да добра наживать". И все! Помню, многие справедливо задавались вопросами: "Что значит жить-поживать?" "Какого добра наживать"? "Каким образом"? И так далее. Ответ же на эти и другие вопросы одновременно сложен и прост: "а как хочешь, так и живи". Такая степень свободы, которая, согласно "Великому инквизитору" Достоевского, для многих "невыносима", связана не только с постепенным распрямлением вечного природного коловращения и освобождением человека от всевластия природных циклов, но и с отношением к материи как таковой. Так или иначе, "закрытые сценарии" всегда сочетаются с презрением, а то и ненавистью к материи, что во многом связано с тем, что абсолютный ум требует, чтобы все было известно до конца. А так как ум мыслился обыкновенно не материальным, то его веления противопоставлялись велениям материи, которая наоборот, в свою очередь, ассоциировалась с "множественностью", "непредсказуемостью", "хаотичностью". Эти атрибуты во многих культурах рассматривались не как потенциал для свободы и будущего, а как чисто негативные. Более того, культы, связанные с "Матерью природой", то есть материей (а именно в виде природы прежде всего мыслилась материя в древности), действительно часто напрямую отсылали к Хаосу, к хтонике, к Темной матери с безумием ее почитателей и так далее. Найти же в природе именно потенциалы не хаоса, а развития, да еще и заставить интеллект полюбить неизвестную новизну (которая всегда только и может быть таковой, ибо известная новизна - вовсе не новизна) было очень трудно. Однако, человечество всю свою историю носило в себе мечты о будущем, хотя, одновременно, часто их и боялось.
Такой "открытый" сценарий жизни в этой статье я условно назвал "западным", а "закрытый" сценарий - "восточным". В реальности эти два варианта географически сильно перемешаны, хотя все равно "восточное" тяготение у "закрытого" сценария остается заметным и поныне. Его я далее немного и рассмотрю.
Самым известным, наиболее очевидным носителем "кода" "закрытого сценария" по миру была великая индийская поэма "Рамаяна". Такое мое утверждение порождено далеко не только моими собственными размышлениями, а огромным количеством сведений и мнений специалистов по данному вопросу.
Наш отечественный востоковед Павел Александрович Гринцер во вступительной статье к русскому переводу "Рамаяны" под названием "Первая поэма древней Индии" писал следующее:
"По своей популярности в Индии с "Рамаяной" может сравниться одна "Махабхарата", но и та значительно уступает поэме Вальмики, когда речь заходит о влиянии санскритского эпоса вне границ Индии. Две китайские версии сказания о Раме: "Джатака о Безымянном царе" и "Нидана о царе Десяти-усладах", которые датируются III в. и 472 годом н. э., входят в состав китайского переложения буддийского канона "Трипитаки". В первых веках н. э сказание о Раме, по-видимому, проникло в Тибет и в Восточный Туркестан, где были обнаружены шесть рукописей повести о Рамане (Раме), по которым можно восстановить почти весь текст тибетского сказания. Сравнительно недавно в научный обиход были ведены, по крайней мере, четыре версии монгольской "Рамаяны", которые попали в Монголию из Тибета (вероятно, в XVI - XVII вв.) в составе общей массы индо-тибетской буддийской литературы. Наконец, три восточноиранские (согдийские) рукописи "Рамаяны", относящиеся, видимо, к IX веку и вместе составляющие один текст, были обнаружены в Хотане".
То есть "Рамаяна" стала переносчиком по всему миру определенного сюжета-сценария, в котором заключены, разумеется, модели человека, власти, государства и всего остального. Среди мировых религий особенно укоренилась "Рамаяна" в буддизме. Гринцер продолжает:
"Упомянем, кстати, что сцены из "Рамаяны" воспроизведены на рельефах яванских храмов в Прамбанане (IX в.) и Панатране (XIV в.), а также скульптурного комплекса Ангкор-Вата (XII в.) в Камбодже. Сюжеты, почерпнутые из "Рамаяны", составляют основу репертуара индонезийского теневого театра ваянг, сиамского театра масок кхон, кхмерской танцевальной драмы, бирманских кукольных спектаклей и т. д."
К комплексу Ангкор-Вата, Камбодже и пещерам Бирмы я еще вернусь в связи с исследователями французского антрополога и практика Француа Бизо, который подробно делился данными о том, как именно понимался и использовался в религиозных практиках заложенный в "Рамаяне" сценарий. Пока же продолжу цитирование Гринцера:
"Замечательной особенностью сказания о Раме было то, что в любой стране, куда ему доводилось попасть, оно становилось полноправным достоянием местной традиции, обильно впитывало в себя элементы местного фольклора, культуры и идеологии, воспринималось повсюду слушателями и читателями не как перевод или переложение чужеземного источника, но как собственный, национальный эпос. В малайском хикаяте "Сери Рама" наряду с индуистскими богами, принятыми в национальный пантеон, фигурируют и легендарные персонажи мусульманских преданий (Адам, Авель, Ной, дьявол Идаджиль), и местные, индонезийские, божества. У буддистов Таиланда и Бирмы Рама выступает в качестве не просто царя, но и буддийского мудреца, который то и дело обращается к своим сторонникам и противникам с буддийскими наставлениями".
Тут Гринцер говорит о взаимодействии "Рамаяны" с исламом, о буддийско-индуистском синкретизме, осуществляемом на основе этой поэмы, а также о том, что главный герой - царь Рама (он же воплощение бога Вишну), являлся и является реальным образцом для верховных представителей власти во многих странах. Так, например, стоит вспомнить, что многих монархов Тайланда и других сопредельных стран называли: Рама I, Рама II и так далее. Разумеется, эти властители реализовывали в своем правлении те подходы и представления о власти, государстве и человеке, которые были заложены в сценарии "Рамаяны".
По-видимому, одним из лучших специалистов по теме трактовок и влияния сюжета "Рамаяны" на культурно-религиозные традиции является французский исследователь Француа Бизо. Он занимался реставрацией храмового комплекса Анкор-Вата в Камбодже. Беседовал с буддийскими монахами в Бирме. Попадал в плен к "красным кхмерам", из которого неслучайным образом был вызволен одним их кхмерских лидеров Канг Кек Иеуем (он же "товарищ Дуть"). Потом Бизо давал показания на Канг Кек Иеуя, который в итоге получил пожизненное заключение. Кроме того, Бизо - автор книги "Врата", по которой в 2014 году режиссер Режис Варнье снял фильм "Время признаний". Короче говоря, Бизо не только исследователь, но и практик и активный участник культурно-политических процессов.
Исследовательница Кэйт Кросби в статье "Тантрическая Тхеравада", посвященной открытиям Бизо (именно Кросби познакомила с данными Бизо англоязычное востоковедческое сообщество), пишет:
"Главные события рассказа Бизо интерпретирует следующим образом:
Создание ключевых персонажей и их появление символизируют собой формирование эмбриона и рождение в лоне намарупы (namarupa).
Свадьба Рама и похищение Сеты символизируют реализацию в лоне драгоценного камня и его немедленную потерю из-за наличия факторов существования.
Сражения с Рабом и победа Рама символизируют саматхивипассана-камматтхан (samathavipassana-kammatthan, медитационные упражнения).
Пересечение океана символизирует достижение острова, который является нашим изначальным телом, т. е. разрушение фактора существования и овладение драгоценным камнем.
Перерождение символизирует конец посвящения".
А далее следует ключевая для нас фраза:
"Изгнание Сеты символизирует невозможность союза с драгоценным камнем до того, как истощится физическая составляющая йогавачары, т. е. до смерти йогавачары".
То есть, если в той концовке, к которой мы привыкли, счастье наступает после возвращения героя с женой домой и состоит в загадочном совместном "жить поживать", то согласно сценарию "Рамаяны" идеал соединения с любимой достижим только после смерти героя Рамы (он же духовный практик йогавачара, он же ум).
Эта разница даже не в сценариях только, а в самих, я бы сказал, диаметрально противоположных подходах к жизни как таковой и к ее ценностям, задает все остальное. В рамках этих двух подходов к жизни ищутся все более конкретные, частные и индивидуальные ее смыслы. Сначала же необходимо определиться именно с этим подходом, а потом начинать более детальный разговор.
Политически же, что особо актуально сегодня для нашей страны, "наш" "нерамаяновский" подход говорит о хилиастической возможности царства божия именно на земле. Такая возможность, сколько бы на нее не было возведено напраслин и обвинений многими служителями церкви, никогда официально не была осуждена ни на одном вселенском соборе.
Кроме того, в лице философии Маркса и основанной на этой философии идеологии, наша страна уже свой выбор делала, когда принимала обличие СССР. Хотя, конечно, подобный выбор она делала не раз и до 1917 года.
Ведь Маркса упрекали и упрекают в том, что у него нет моделей ни государства, ни его институтов. А вот, мол, у Гегеля все это есть. Совершенно верно! Ведь если бы Маркс описал все, как Гегель (тут не важно, была у него такая реальная физическая возможность или нет), то он был бы не Марксом и изменил бы сути своей философии. Ведь если будущее можно конкретно описать, то оно перестает быть будущим. Гегель же описал все и подробно, и именно поэтому далее провозгласил конец истории. А то, что Россия всегда всем своим существом не хотела этого конца, как до Маркса, так и после него, и именно поэтому спасла мир от фашизма, мне представляется достаточно очевидным…
|