3 февраля 2020,
Геворг Мирзаян

Дело даже не в том, что Россия может сохранить одновременно хорошие отношения с арабами, израильтянами и Трампом. А в том, что предложенный американцами принцип легитимации статус-кво создает интересный и выгодный России прецедент для решения крымских проблем.

Мир продолжает обсуждать предложенную Трампом "сделку века" по решению палестино-израильского вопроса. Сделку прагматичную и справедливую – оттого и имеющую малые шансы на реализацию.
Сам план расписан на десятках страниц, однако его основные положения весьма просты и во многом являются элементарной легитимацией существующего статус-кво. Еврейские поселения на Западном берегу официально входят в состав Израиля, как долина реки Иордан (связь палестинских территорий с Иорданией будет осуществляться через две специально сооруженные дороги).

Потерянные земли палестинцам компенсируются за счет территорий в пустыне Негев, которые должны стать промышленным и сельскохозяйственным кластером для перенаселенного сектора Газы. Сектора, который остается в рамках палестинского государства – но перед этим палестинцы обязаны каким-то образом разоружить ХАМАС. Сам Иерусалим остается израильским и признается, как столица государства, а несколько арабских кварталов объединяются с находящимся неподалеку городком Абу-Дис, получают название "Аль-Кудс" и становятся столицей демилитаризованного государства Палестина.
Неудивительно, что самим палестинцам и симпатизирующим им либеральным экспертам этот план не нравится. "Условия сдачи и мирный план – это не одно и то же, – пишет бывший израильский дипломат Даниэль Леви. – Но даже условия капитуляции имеют больше шансов на реализацию в том случае, если они написаны так, чтобы сохранить достоинство у проигравшей стороны". Собственно, план и есть капитуляция без сохранения достоинства.

Палестинцам предлагают оставить лишь 70% территорий, которые сейчас имеют статус "оккупированных Израилем". Что, в свою очередь, составляет 15% исторической Палестины – основные водные ресурсы и сельскохозяйственные земли которой оказываются в Государстве Израиль. И в качестве компенсации за эти потери и за унижения палестинцы получают инвестиции в 50 миллиардов долларов.
Очевидно, что интересы палестинцев американского президента мало волнуют. И на то есть как субъективные, так и объективные причины.

Субъективные – это взгляды и интересы Трампа. Как верно отмечает один из колумнистов The New York Times, "сделка для Трампа – это скорее подарок для Нетаньяху и попытка главы государства завоевать голоса евреев во Флориде, а не палестинские сердца в Рамалле".
И ничего странного в этих приоритетах нет – нынешний хозяин Белого дома изначально позиционировал себя чуть ли не самым произраильским президентом за последнее время, и ему очень нужно выиграть выборы 2020 года, дабы всем показать, что он самый лучший, самый успешный американский президент за последнее время.
Объективная причина в том, что Палестина – это проигравшая сторона в конфликте. Системно проигравшая сторона. А значит, по всем неписанным законам международных отношений, она должна подписывать мир на условиях победителя. На, выражаясь словами Биньямина Нетаньяху, "реалистичных условиях".

Отказ от подписания мира лишь усугубляет положение палестинцев, мешая им примириться с реальностью и вместо сопротивления взять курс на развитие того, что у них осталось. Растить следующее поколение палестинцев не в ненависти, а в палестинском государстве. Палестинскому руководству пытаются объяснить: если они не согласятся на условия Трампа сегодня, завтра они получат еще меньше.
Правда, у этой вроде бы как правильной концепции есть один важный недостаток: ее апологеты почему-то уверены, что палестинское руководство заточено на достижение мира и создание палестинского государства в компромиссных границах. Это не так. Руководство Палестинской автономии привыкло жить за чужой счет (то есть на европейские, американские и арабские деньги), а также ни за что не отвечать.

Если они будут возглавлять не сопротивление, а государство, то тогда нужно будет прекратить эту помощь воровать и нести ответственность за социально-экономическое развитие полученных территорий – а административной деятельностью палестинские лидеры заниматься не умеют. Это означает, что лидерами нового государства они пробудут крайне недолго. Именно поэтому Махмуд Аббас и его сторонники категорически не готовы выходить из нынешней зоны комфорта в терра инкогнита.
Именно поэтому было бы легко догадаться, что Махмуд Аббас и палестинцы крайне критично отнесутся к любому плану арабо-израильского урегулирования, который будет базироваться на принципах прагматизма и статус-кво. Что они принципиально его отвергнут. И зачем тогда стараться, учитывать в нем интересы Рамаллы и пытаться понравиться палестинскому населению? Если Дональда Трампа и интересовали мнения арабов, то не в Рамалле, а в Эр-Рияде, Абу-Даби, а также в Каире и Аммане.
Первые две страны должны были профинансировать сделку века и по закрытым каналам убедить Махмуда Аббаса серьезно не дергаться, а Египет и Иордания, как страны-соседи Израиля, с которыми у Тель-Авива есть дипотношения, должны были своей более-менее нейтральной реакцией придать плану хотя бы минимальный флер допустимости в арабском мире.

Впрочем, флера не получилось. Арабские СМИ негодуют – они требуют от палестинского руководства "перестать выполнять роль подрядчика по вопросам безопасности" израильских властей и самораспуститься. Турция и Иран уже начали эксплуатировать арабский гнев, предложив мусульманскому миру объединиться (естественно, под собственным флагом) для борьбы с планом Трампа.

Что же касается России, то Москва пока взяла паузу и "изучает план". Не исключено, что Кремль и дальше будет дистанцироваться от разворачивающегося вокруг предложения Трампа холивара. По крайней мере, это было бы самой разумной политикой. И дело даже не в том, что Россия может сохранить одновременно хорошие отношения с арабами, израильтянами и Трампом. И не в том, что Трамп, навязывая арабам позорную капитуляцию, убивает остатки американского влияния на арабские общества. А в том, что предложенный американцами принцип легитимации статус-кво создает интересный и выгодный России прецедент для решения крымских проблем.

Москва уже использовала косовский прецедент для воссоединения с полуостровом – и не исключено, что через какое-то время уже палестинский прецедент будет использован в российско-европейских договоренностях по международному признанию российского суверенитета над ним.