Формы транзита власти даже внутри региона Центральной Азии не похожи между собой. Например, в Узбекистане после смерти И. Каримова, в стране пришел лидер готовый к кардинальным реформам.

В Казахстане лидер сменился, но пока говорить однозначно о завершении процесса рано, а в кыргызстанской модели: президент побеждает, вроде как, в демократических выборах, но это постоянно приводит к бесконечным митингам и протестам. Таджикистан к центральноазиатским моделям, похоже, добавит и свою модель транзита власти – престолонаследие. Уже 1 марта 2020 г. в Таджикистане пройдут выборы в нижнюю палату парламента страны, а осенью – президентские. Ожидать сюрпризов от итогов электорального цикла вряд ли стоит, поскольку в стране с 1992 года, не было серьезной политической конкуренции.

Специально для ИАЦ МГУ София МУСОФИР разбирает особенности всех трех кампаний. Парламентские выборы, все как обычно Очередные парламентские выборы в Таджикистане в Нижний парламент страны (Маджлиси намояндагон), Маджлисы народных депутатов Горно-Бадахшанской автономной области, областей и города Душанбе, а также выборы в Верхнюю палату (Маджлиси мили), по сути, являются подготовкой к предстоящим президентским выборам в стране. Из 7 существующих партий правящей является Народная Демократическая Партия Таджикистана (НДПТ).

По статистике из 4-миллионного населения Таджикистана (тех, кто имеет право голоса), полмиллиона человек или 15% являются членами правящей партии. Кроме правящей партии в Палате представителей имеются четыре якобы оппозиционные партии, но они де-факто подконтрольны президенту страны: Аграрная партия Таджикистана, Партия экономических реформ Таджикистана, Социалистическая партия и Демократическая партия, – которые имеют от одного до пяти мандатов. Коммунистическая партия и Социал-демократическая партия Таджикистана не прошли в парламент.

Среди всех семи партий особняком стоит Социал-демократическая партия Таджикистана или, как ее еще называют, партия юристов. У партии большой интеллектуальный потенциал, ее поддерживает определенная часть интеллигенции, но она подвергается резкому давлению со стороны властей, а также испытывает финансовые трудности. Эксперты не ожидают каких-либо перемен в этом устоявшемся соотношении сил в парламенте Таджикистана, уже сейчас в эфире государственного телевидения наблюдается широкая информационная кампания в поддержку НДПТ. Другие политические партии этим похвастаться не могут. Могут ли мигранты изменить ситуацию? Народно-демократическая партия Таджикистана, опираясь на властные структуры, перед выборами усиливает свое влияние не только внутри страны, но и в среде мигрантов, находящихся в России. Интересно, что президент страны Эмомали Рахмон в выступлении перед парламентом в декабре 2019 года, сказал, что количество мигрантов в России уменьшилось и сейчас составляет всего 486 тысяч человек (независимые эксперты называют цифру в 1,5-2 миллиона человек).

Представитель НДПТ в России Саидбек Мирзомуддинов, сообщил, что в России проживают около 3 тыс. членов партии. Они и проводят агитацию в российских регионах. Один из лидеров таджикской оппозиции в Европе Шарофиддин Гадоев утверждает, что мигранты и члены их семей могли бы серьезно повлиять на итоги выборов, если бы захотели. Сегодня главное для мигрантов – деньги на содержание семьи на родине, выборы для них не являются важным событием, большинство из них голосовать не пойдет. По мнению юриста Шухрата Кудратова, 99,9% мигрантов голосовать не будут, и все их голоса можно будет приписать, как требуется: "Избирательные участки создаются таким образом, чтобы мигрантам было сложно добраться. Поэтому даже 10% мигрантов физически не смогут проголосовать". Чтобы граждане Таджикистана имели возможность проголосовать, в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске и Уфе на территории генеральных консульств будут открыты избирательные пункты. Российские эксперты ожидают, что явка составит в регионах России до 1 тысячи человек, а в Москве –от 5 до 7 тысяч граждан. Таким образом, большая часть голосов остается неучтенной.

Произойдет ли транзит власти Во внутриполитическом поле особых интриг в Республике Таджикистан не наблюдается: нет политической конкуренции, гражданской и партийной активности (разве что журналистское сообщество изредка вносит оживление). Такая спокойная обстановка явно способствует тихой и спокойной передачи власти по одному из самых (для постсоветского пространства) нервных типов транзита –престолонаследия. В стране нет лидеров, которые бы противостояли по популярности Э. Рахмону, и которых бы хорошо знал народ. Для президента, очевидно, был бы интересен передача власти сыну – Рустаму Эмомали или дочери Озоде Рахмон (оба, кстати, баллотируются в Маджлиси Оли) при непосредственном контроле Рахмона старшего. Если бы все зависело только от президента страны Э. Рахмона, выбор бы, скорее всего, пал на старшего сына Рустами Эмомали.

Но даже при таком авторитарном режиме, каковым является Таджикистан, есть внутренние и внешние рычаги давления, осложняющие ситуацию. Основным полем боя может стать необходимость единства внутри финансового клана Республики – не всегда только родственников Президента, но и ближайших генералов и управленцев высшего порядка. Исходя из сложившейся ситуации есть несколько сценариев развития событий: Рустами Рахмон, сын Уже несколько лет действующего мэра Душанбе Рустами Эмомали, старшего сына президента, рассматривают как ключевого возможного наследника кресла отца. Он уже был на нескольких ключевых постах во главе Таможенной службы, Антикоррупционного агентства. Для продвижения младшего Рахмона в 2016 году минимальный возраст для кандидатов в президенты был снижен с 35 до 30 лет. Рустаму Эмомали на данный момент уже 32 года, и он имеет право участвовать в президентских выборах. Однако сын Рахмона, скорее, нерешителен и держать власть ему самому будет трудно, поэтому при нем должен быть сильный МИД и опытный премьер-министр. Хотя часть населения, особенно недавно переехавшие в Душанбе, считают, что Рахмон младший как мэр значительно улучшил инфраструктуру города, привлекая предпринимателей и хокимов всех областей, озеленил и обустроил город, считать во сколько это обошлось стране (с учетом крайне зависимой экономики Таджикистана) – не будем. Да и недовольны коренные душанбинцы, которые уверяют, что власть старается вытравить из душанбинского ландшафта все советское прошлое, строя небоскребы и изменяя облик города. Озода Рахмон, дочь Выбор может пасть на дочь президента Озоду Рахмон, так, в последнее время в выступлениях президента все больше внимания уделяется гендерной тематике и статусу женщины в обществе. В январе 2016 года, старшая дочь президента Озода Рахмон была назначена на должность главы администрации президента, также она сенатор Верхней палаты парламента. Согласно Конституции Республики Таджикистан, спикер Парламента, в экстренном случае, становится исполняющим обязанности Президента. Может быть, и ее муж Джамолиддин Нуралиев, нынешний заместитель председателя Нацбанка Таджикистана, будет претендовать на власть, но он, очевидно, не популярен среди населения. Эмомали Рахмон, опять Третий сценарий наиболее вероятный из всех, к нему склоняется и большинство экспертов. Президент Рахмон сам будет баллотироваться на выборах. Президент наделен титулом "Пешвои миллат" ("Основатель мира и национального единства – Лидер нации") и имеет возможность баллотироваться на пост президента неограниченное количество раз, сохраняя при этом пожизненную неприкосновенность и властные полномочия даже после отставки. При этом, на нынешних мартовских выборах в Верхнюю палату, Рустами Эмомали проходит сенатором. Значит после того, как Рахмон младший займет место спикера, через два года Рахмон старший может передать власть сыну. Это наиболее возможный вариант из всех. Если, конечно, спикером не станет Озода Рахмон. Зависит ли транзит власти от внешних сил? Для Таджикистана, который зависим как экономически, так и политически от сильных стран, важен вопрос, насколько основные внешние игроки будут готовы признать передачу власти от отца к сыну. Для США данная повестка не представляет интереса. Для России же, взявшей на себя обязательство гаранта безопасности региона, легитимность нового правителя РТ крайне важна, а создание фактически "семейного" государства может представлять опасность для внутренней стабильности...У Китая, скорее всего, нет претензий – Таджикистан, итак, достаточно закредитован и управляем. Какой путь выберет Таджикистан зависит уже от сегодняшних властей страны, как на их ответственности и последствия этого выбора... ИАЦ является свободной площадкой для обмена мнениями. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

12.02.2020 София Мусофир