Турецкая дипломатия оказалась сейчас в сложной ситуации. Но и изначально сирийская политика Эрдогана не строилась на хорошо просчитанной и продуманной стратегии. Вместо этого – одни лишь дипломатические ребусы и угрозы в адрес Москвы.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган предпринимает отчаянные попытки маневрирования, создавая один дипломатический ребус за другим. Выступая в Измире, он сообщил, что накануне обсуждал по телефону проблемы Идлиба с президентами России и Франции Владимиром Путиным и Эммануэлем Макроном, а также канцлером Германии Ангелой Меркель. По итогам этих переговоров якобы появилась "дорожная карта", о содержании которой пока никто не знает. Он также анонсировал четырехстороннюю встречу лидеров Турции, Франции, России и Германии, которая должна состояться 5 марта в Стамбуле, хотя, по некоторым данным, инициатива встретиться и обсудить ситуацию в Идлибе принадлежит Меркель и Макрону.

Надо отметить, что сцена, на которой солирует Эрдоган, рассчитана на внутреннюю аудиторию и содержит все элементы "большой драматургии". Она выстроена так, чтобы складывалось впечатление, будто лидер Турции постоянно общается с лидерами мировых держав. Он использует в качестве пролога личный разговор с ними, после чего в финале появляется катарсис - все принимают его условия или готовы обсуждать его какие-то новые условия по Идлибу. Так повышается политический градус, когда ситуация в Идлибе, во всяком случае, в информационном поле, выводится за пределы астанинского формата. Но для подобного необходима предварительная серьезная дипломатическая подготовка. Этого не наблюдается. Более того, Анкара стала ставить на одну политическую плоскость сочинский меморандум, подписанный с Россией 22 октября 2019 года, и сделку с США от 17 октября 2019 года по созданию "зоны безопасности" на северо-востоке Сирии, выставляя это чуть ли не как "сценарий глобальных держав".

Если не вдаваться сейчас в техническую часть этих договоренностей, то просматривается одна их общая особенность. Вашингтон пытался вывести Анкару на договоренности с Рабочей партией Курдистана (РПК), которая объявлена в Турции террористической, и не поддержал проект появления там местных администраций без участия курдов. В свою очередь Москва и Тегеран предлагали Анкаре вступить в диалог с Дамаском и реанимировать заключенное в 1998 году и подтвержденное в 2010 году Аданское соглашение между Турцией и Сирией. Этот документ, как пишет турецкое издание Milliyet, во-первых, "нацелен на общую борьбу двух стран с террористическими организациями" и, во-вторых, "обеспечивает легитимность турецкого военного присутствия на севере Сирии". А вот попытки Турции создать из соглашения с США и сочинского меморандума нечто гибридное или противопоставить на этом направлении интересы США и России провалились.

Когда Анкара стала действовать в одиночку, пытаясь по-своему трактовать положения сочинского меморандума и сделку с США, то резко осложнилась ситуация в Идлибе и вокруг него. Теперь Эрдоган стремится ввести в "пьесу" Париж и Берлин, которые никак не завязаны на Идлибе. Главное, что их беспокоит, это проблема беженцев. Однако, как пишет в этой связи швейцарское издание Neue Zürcher Zeitung, "проблема беженцев при всей ее остроте, важности и актуальности для Турции является вторичной". Первичная задача - остановить негативный ход событий в Идлибе, что, по мнению газеты, "невозможно без достижения компромисса между Москвой и Анкарой". Но компромиссы бывают разные. Анкара почему-то полагает, что все компромиссы по Идлибу должны быть в ее пользу и такого можно будет добиться в ходе очередной встречи Эрдогана с Путиным. Однако пока все ограничивается телефонными переговорами, итоги которых не устраивают Турцию. Москва настаивает на необходимости придерживаться в Идлибе достигнутых договоренностей.

Глава МИД России Сергей Лавров заявил, что Анкара не смогла выполнить несколько ключевых обязательств для решения проблем вокруг сирийского Идлиба. В частности, она не отмежевалась от вооруженной оппозиции. Лавров также обозначил и вопрос присутствия турецких военных в Идлибе, упоминая о сопутствующих условиях, касающихся вывода из идлибской зоны деэскалации всех террористических радикальных группировок, необходимость предпринять "эффективные меры для обеспечения устойчивого режима прекращения боевых действий" в границах этой зоны". Но сейчас в идлибской зоне деэскалации боевики продолжают получать подкрепление из Турции. Вместо того чтобы создать вокруг Идлиба демилитаризованную зону, добиться отвода "групп радикальных террористов", прежде всего джихадистской коалиции "Хайат Тахрир аш-Шам" (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которая взяла под свой контроль практически весь Идлиб.

Москва же указывает на 10-ю статью сочинского меморандума, которая призывает к борьбе с терроризмом в зоне деэскалации Идлиба, подчеркивает, что присутствие там джихадистских элементов делает легитимным наступление правительственных сил Сирии. В ответ Анкара стала просто шантажировать Москву. Эрдоган ставит перед Путиным вопрос ребром: "Либо я, либо Асад". Он критикует действия сирийских правительственных сил. Глава министерства обороны Турции Хулуси Акар в интервью телеканалу CNN заявляет, что "республика не намерена вступать в столкновение с Россией в Идлибе, единственной мишенью являются сирийские правительственные войска". Налицо попытки саботировать и астанинский формат. По словам главы МИД Турции Мевлюта Чавушоглу, "мы не можем сказать, что сочинский и астанинский процессы перестали действовать, но мы можем сказать, что им был нанесен ущерб". Такие суждения ставят под вопрос анонсированный саммит глав государств Россия - Иран - Турция.

В турецких СМИ со ссылкой на "дипломатические источники" появились угрозы "закрыть для России проход через Босфорский пролив" с намеком на то, что "все коммуникации российской армии в Сирию проходят через Босфор и Дарданеллы". Наконец, к турецким козырям относят и транзит российского газа через территорию страны, заявляют, что "Россию может заменить Азербайджан, построивший трубу в обход России". Что же касается турецкой дипломатии, то ее попытки разрешить кризис дипломатическими средствами пока ничего не дают. Потому что изначально ее сирийская политика не строилась на хорошо просчитанной и продуманной стратегии. Эрдоган нервничает, чувствуя, что у него не получается стать ключевым региональным игроком. Он часто оказывается в ловушках в силу того, что не приобрел мастерства вести многоходовые комбинации. Отсюда одни только дипломатические ребусы, которые сложно решать.
Однако верные ходы существуют: просто нужно соблюдать договоренности с Москвой, выходить на диалог с Дамаском, чтобы изменить ход событий и историю в регионе. Пока еще не поздно.
25 февраля 2020
Станислав Тарасов