Коронавирус. Право умерло

Монодия (в византийской литературе - "плач", произведение, посвященное описанию трагического события в форме траурной оды, например, "Монодия на падение Константинополя" Иоанна Евгеника, "Монодия на павших в Фессалонике" Димитрия Кидониса). На правах некролога

АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ

Мы вынуждены с прискорбием констатировать, что после тяжелой и продолжительной болезни наступила безвременная кончина ПРАВА. Оно почило, произошла его тотальная деструкция. С момента, когда 5 марта сего года некий вождь некоего столичного поселения утвердил своим эдиктом (при полном попустительстве и даже благостном одобрении со стороны Ведомства правды Лидера, а возможно, и Самогo) собственное представление о должном в качестве всеобщей нормы, наплевав при этом на существующее распределение предметов ведения, установленное неким документом, якобы конституирующим якобы государство, любимого и несравненного Права больше нет с нами.

Король умер, да здравствует - Дивный новый мир!

Некогда было записано в скрижалях, что "основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения, являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления…" (Кон. 2:17?18).

К этим правам по недосмотру ареопага фарисеев относилось и право бродить в полях без смысла и цели, ибо сказано было в скрижалях завета: "Каждый, кто законно находится на территории, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства" (Кон. 2:27).

Вопросы ограничения основных прав, тем более - массового неизбирательного, не относились даже к совместному ведению Империи и сатрапий, не то что к ведомству управляющих сатрапиями великой Империи. Да и на уровне Принцепса позволительно было их третировать исключительно в рамках, установленных конституционным законом (Конс., 2:55(3)).

И никогда еще ранее вопросы ограничения прав естественных и данных Богом и общественным договором, не ставились так ОТКРЫТО и безапелляционно под сомнение. Но Gott ist Tott (Бог мертв!). И скрижали выброшены за ненадобностью. Да, Конституция не догма, она вообще не норма. И даже не сакральный текст, так - некоторый широко известный памфлет об удачном (по мнению авторов) устройстве общества. Который не обязателен к принятию и согласию, а лишь для информации. И это мы сегодня наблюдаем со всей очевидностью.

Сегодня все соглашения разорваны, всякое общее понимание нормативности поведения, общности ценностей и целей - обнулено. Право превратилось в протокол применения чистого насилия и принуждения со стороны лиц, контролирующих в силу обстоятельств и принадлежности к определенным группам некий ресурс насилия и/или ресурс обеспечения жизнедеятельности (отключение от которого также создает угрозу жизнедеятельности).

Свидетели пришествия Права искренне поклонялись различным евангелиям, описывавшим земной путь его. Одни, следуя откровениям златоустов, верили, вслед за Аристотелем и Фомой Аквинатом, в Lex aeterna (Вечный (Божественный) закон), дарованный Богом и принадлежащий человеку от века; некоторые, подобно старику Гоббсу и "вольтерьянцу" Руссо, думали, что это договор, заключенный, чтобы предотвратить неизбежную bellum omniа contra omnes (Война всех против всех).

Но он почил. И полагаю, что Синедриону блюстителей его (в просторечии именуемому плебсом на рынках Конституционным судом) следует самоизолироваться, ибо больше нет объекта, который оправдывал бы их дальнейшее (небезбедное) бренное существование в этой юдоли скорби и болезней. В возникающем на глазах порядке для него нет ни места, ни функции. Он избыточен. Хотя, конечно, можно сохранить сей рудимент в качестве памятника минувшему - эдакой гробницы царя Ирода.

Пришла новая эпоха, на знаменах которой начертан лозунг "НЯКСИМВОЛИЕ - светлое будущее всего человечества!". "Закон - мое желание! // Кулак - моя полиция! // Удар искросыпительный. // Удар зубодробительный. // Удар скуловорррот!.." (Н.А. Некрасов. "Кому на Руси жить хорошо).

Плач, Стагира, скорби! Ушел твой певец и хранитель.

Принципат Августа когда-то стал вершиной Империи. И началом ее конца. Он стал временем и местом, где родился великий нарратив христианского Запада, в центре которого были самоспасающийся индивид и Закон как установление Бога (Lex aeterna, категорический императив). Закон, воспринятый людьми.

Герменевтическое кольцо замкнулось в самоотрицании. Мы вновь вступили в "Страстную неделю", испытав в полной мере эффект присутствия при рождении Великого. И осознавая, что присутствуем при его конце.

Коммунизм когда-то на 100 лет задержал надвигающуюся кончину "христианского" Запада, подарив ему смысл и цель в борьбе со своим отрицанием и позволив заживо гнить, отравляя все вокруг миазмами разложения и смерти. И пророчество Шпенглера о закате Европы не самореализовалось. Тогда.

Но пришло время кольца всевластия (One Ring). Время Тьмы, время Саурона, время рафинированного насилия. Однако чистое насилие, не сопряженное с некоторым позитивным видением будущего и способностью этим видением увлечь большинство, долго не продлится. Испанцы говорили (правда, к нам эта мысль пришла во французской версии, потому обычно приписывается Талейрану): "Штыки годятся для всего, только сидеть на них нельзя".

Право умерло. Но пока еще не погребено. И смердит, лежа на обочине дороги, ведущей… (куда ведущей?) …

Что же, Requiescatinpace (Да упокоится с миром)!

Или Requiescat cum Orbem? (Да упокоится (вместе) с Миром).

Андрей Столяров - историк-пешеход, просто прохожий (что сегодня уже само по себе преступление)