История исчезнувшего народа В Российской дореволюционной литературе можно часто встретить информацию о существовании в Средней Азии (до революции Туркестанский край) такого народа, как сарты. Однако сейчас ни в одном из государств этого региона (Узбекистан, Таджикистан, Туркмения, Киргизия, Казахстан) вы не услышите о "сартах". Кем же они были? И куда делись?

Жители российской глубинки узнали о сартах после присоединения к Российской империи Кокандского ханства, в котором находился город Ташкент и знаменитая Ферганская долина. Вначале считалось, что это те же самые таджики. Но со временем стало ясно, что местные жители различают таджиков и сартов. При более детальном изучении оказалось, что несмотря на сильную схожесть с таджиками во внешнем облике, хозяйстве и культуре, сарты говорили на тюркском языке - "сарт тили". Их язык был очень похож на чагатайский и на язык кочевых узбеков. Поэтому они стали считаться отдельным народом.

Большую роль в изучении сартов сыграл выпускник Казанской духовной академии, Николай Петрович Остроумов (1846-1930), в последующем известный русский ученый-ориенталист, этнограф и историк. В 1877 году он был назначен в Ташкент на должность инспектора народных училищ Туркестанского края, с 1879 года исполнял обязанности директора Туркестанской учительской семинарии, а с 1883 года был директором Ташкентской мужской гимназии.

Изучая сартов, Остроумов пришел к мысли о том, что "сарты" - это древнее название, которое применялось к оседлым жителям Средней Азии, чтобы отличать их от кочевников. В этнографическом плане сарты были очень похожи на таджиков, но они в отличие от таджиков говорили не на персидском языке, а на тюркском. В плане внешности они имели переходный тип между таджиками и тюрками-кочевниками.

Остроумов всячески пытался представить сартов как народ смешанного происхождения, отличавшийся как от иранцев, так и от тюрков. Возможно, эти его стремления носили не только этнографический, но и политический оттенок. В этом плане он придерживался мнения своего учителя - профессора Казанской духовной академии Николая Ивановича Ильминского (1822-1891).

Ильминский сформулировал точку зрения, согласно которой формирование широкой исламско-татарской общности представляет серьезное препятствие на пути интеграции или даже ассимиляции нерусского населения Поволжья. Для противодействия формированию исламско-татарской общности предлагалась поддержка разного рода локальных идентичностей, акцентирование их нетюркских и неисламских элементов.

Поэтому в словарях, этнографических изданиях, исследованиях и в официальной документации Российской империи повсеместно встречается понятие "сарт". Но у этого подхода были и свои противники. Среди них можно отметить исследователя казахского происхождения, Сералы Лапина (1869-1919), который работал переводчиком при военном губернаторе Самаркандской области.

В частности, Лапин утверждал, что слово "сарт" никогда не употреблялось туземцами в значении особой народности. По его мнению, говорящее на тюркском языке узбекско-таджикское смешанное население, не присваивало себе особого названия, и называет себя сартами, лишь чтобы отличать себя от таджиков и узбеков.

Лапин отмечал, что в народном языке "сартами" называют все оседлое население, включая таджиков и "узбеко-таджикскую помесь". Он доказывал, что слово "сарт" используется неправильно и его необходимо убрать из этнографического словаря. Потому что нет особой народности сарт и нет особого сартского языка.

Сарты как отдельная группа населения Средней Азии учитывались вплоть до гибели Российской империи в 1917 году. Однако проблема сартов российскими учеными и чиновниками так и не была окончательно решена. Согласно статистике к началу 20 века сарты составляли 2/3 всего оседлого населения Туркестанского края. Всего по результатам первой всеобщей переписи населения Российской империи в 1897 году насчитывалось 968 655 сартов (после казахов, татар и башкир, среди тюркских народов на 4-м месте).

В советское время (после 1924 года) этнографы перестали выделять сартов как обособленный этнос. Сарты своей основной массой влились в узбекский этнос, и сейчас являются его неотъемлемой частью.

Мухсин Нурулла