В приграничье Таджикистана закрепляются боевики

Террористические группировки на севере Афганистана пополняются за счет местных таджиков и узбеков

Виктория Панфилова
Обозреватель отдела политики стран ближнего зарубежья "Независимой газеты"

22.04.2020

На границе с Таджикистаном в афганской провинции Бадахшан предпринимаются попытки создания третьей базы боевиков запрещенных в РФ террористических организаций "Исламского государства" (ИГ), "Аль-Каиды" и связанных с ними военизированных группировок, сообщают афганские власти. Губернатор провинции Захария Савда считает создание базы большой опасностью для мирного процесса в Афганистане и на Ближнем Востоке. В странах Центральной Азии такое соседство вызывает опасения. Эксперты считают, что идет криминальный передел сфер влияния.
Около 400 боевиков напрямую связаны с различными террористическими группами, такими как ИГ, военизированная таджикская группировка "Ансаруллах", Восточно-Туркестанское исламское движение. Узбекские исламисты из "Харкат-и-Ислами" и уйгурские джихадисты действуют в различных частях провинции, но особенно активны в долине Хастак в уезде Джурм, указывает афганский ресурс TOLOnews. Все названные группировки запрещены в РФ. "Боевики хотят укрепить в Бадахшане свою третью базу, чтобы действовать с большей силой", – сказал губернатор провинции Захария Савда. "Боевики, занявшие несколько уездов – Вардуж, Ямган и Хастакскую долину, – хотят разжечь войну. Международные террористы начали руководить войной в Бадахшане", – говорит глава провинциального совета Бадахшана Джавед Моджаджедди. Командующий вторым батальоном 217-го памирского армейского корпуса Лотуфулла Ализай насчитал в провинции более 600 местных и международных террористов, связанных с "Аль-Каидой" и другими террористическим организациями. По его словам, террористы имеют хороший доход от экспорта золота за рубеж через открытые границы. Помимо 600 террористов, поддерживающих ИГ и "Аль-Каиду", в 22 районах Бадахшана против правительства выступают 2000 талибов, сообщил ресурс ANTNews. Глава бадахшанской полиции Ассадула Мохаммади попросил у Кабула поддержки авиации, чтобы зачистить территории. Афганская провинция Бадахшан с военной точки зрения является стратегической.
Эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев сказал "НГ", что международные террористические группировки контролировали большую часть территории афганского Бадахшана задолго до появления самого бренда "Исламское государство" и вовсе не обязательно, что были аффилированы с "Аль-Каидой". Занимаясь преимущественно криминальной деятельностью (рэкет, контрабанда), они в подавляющем большинстве случаев связаны и с местными официальными властями.
"Лет 15 назад в бадахшанском Ишкашиме мне доводилось общаться с руководителем уездного отдела по борьбе с наркотрафиком, так его даже звали Амир Кочок, что можно перевести как "князь контрабандистов". Поэтому рассматривать какие-то изменения в статусности международных группировок вне общих коррупционных и криминальных схем этого региона, да и Афганистана в целом, вряд ли продуктивно", – отметил Князев. Эксперт считает, что в любом случае их сегодняшние возможности – тем более в направлении стран Центральной Азии, включая и Таджикистан, вряд ли можно сравнить с историческим прецедентом, когда небезызвестный выходец из Узбекистана Джума Намангани командовал под контролем "Аль-Каиды" всем северным фронтом тогдашнего "Талибана", включавшего как минимум провинции Кундуз, Тахор, Бадахшан, Баглан, Саманган.
"В уезде Джурм большую часть населения составляют этнические узбеки, причем это потомки мухаджиров, выходцы из сегодняшних Узбекистана, Таджикистана. У них через поколения сохранено негативное отношение к политическим режимам современной постсоветской Центральной Азии. Для мобилизации и наращивания численности боевиков – это весьма подходящий ресурс с уже практически готовой идеологической подготовкой, хотя при наличии финансовых возможностей в реальности в этих местах идеология всегда находится на втором месте, первичен материальный интерес", – говорит Князев. Другое дело, по его мнению, заинтересован ли кто-либо в том, чтобы направить этих боевиков в сторону Таджикистана или, скажем, Узбекистана. "Эти группы могут, конечно, стать участниками каких-то локальных конфликтов непосредственно на таджикском участке афганской границы. Подобное случается обычно при переделах сфер влияния, связанных с контрабандой, причем это относится и к таджикистанским силовикам в приграничье. Можно вспомнить и ситуацию с нападением на пограничную заставу "Ошхобод" в ноябре 2019 года, когда официальные власти Таджикистана первоначально все объясняли появлением некой подготовленной группы боевиков ИГ, пришедших из Афганистана, но затем были вынуждены признать, что в нападении участвовали исключительно таджикские граждане, никаким образом с Афганистаном не связанные", – отметил эксперт.
По его словам, апелляции к соседству со страной, находящейся в состоянии гражданской войны (да еще и с очень сложным составом участников), стали уже традицией для официального Душанбе, позволяющей поддерживать в населении Таджикистана лояльность к действующей власти, гарантирующей ему безопасность. В свою очередь, артикулирование постоянных террористических угроз и стремление вовлечь в этот дискурс соседние страны – также давняя традиция, только уже официального Кабула. В условиях приближающихся президентских выборов, безусловно, призванных сохранить в Таджикистане статус-кво, алармизм афганских СМИ как нельзя более удобен для Душанбе. При этом остается без внимания главный ресурс гипотетической дестабилизации, включая и проявления терроризма, находящийся внутри Таджикистана (как и всех стран региона). Для Таджикистана это в первую очередь уже начавшееся резкое снижение денежных переводов от трудовых мигрантов из России, ограничение возможностей передвижения для мигрантов и их семей, происходящее на фоне тянущейся десятилетиями неспособности правящей политической элиты предложить программы хоть какого-то позитивного развития Таджикистана.