Когда ситуация с коронавирусом предлагает нам гораздо больше вопросов, нежели дает ответов, а центральным слоганом мировой прессы остается "Мир после коронавируса больше не будет прежним", самое время вспомнить все.
Есть хорошее правило: если происходящее вокруг начинает казаться хаосом, сделайте шаг назад, выйдите из будоражащих вас информационных потоков, постарайтесь отстраниться и обозреть картину максимально целостно. И сегодня, когда мировая ситуация с коронавирусом предлагает нам гораздо больше вопросов, нежели ответов, а центральным слоганом мировой прессы остается "Мир после коронавируса больше не будет прежним", самое время сделать именно это.

Итак, постараемся выйти на время из окружающего нас информационного хаоса и кинуть взгляд на мировую историю в целом, точнее, на те моменты, когда наша цивилизация была подвержена атакам по-настоящему всемирных эпидемий.

Их на самом деле было не так уж и много. По большому счету нам известны лишь две по-настоящему уникальные пандемии, которые действительно полностью и тотально переформатировали известный нам мир. Это, прежде всего, "юстинианова чума", которая в VI веке от Рождества Христова подорвала силы и положила конец мировой экспансии Восточной Римской империи, и так называемая черная смерть, которая так же точно подорвала силы христианской Европы, создав необходимые условия для начала Возрождения и Реформации. Символическая картина, впрочем, не будет полной, если мы оставим за пределами нашего внимания еще некоторые важные факты.
Уже первый "римский апокалипсис", то есть череда жутких явлений и событий, последовавших за убийством Юлия Цезаря и чуть было не закончившихся гибелью Рима, сопровождался обширной пандемией. "В течение всего года, последовавшего за убийством Цезаря, солнце было бледно и без лучей – тепло, от него исходящее, было незначительно и бессильно. В воздухе чувствовалась какая-то мгла и тяжесть... Хлеб, отцветший преждевременно, вял и гиб от холода окружающей среды", – пишет Плутарх.
Одновременно с этим на Рим одно за другим хлынули бедствия. За кометой – вестницей катастроф, навлекшей ужас на горожан, пришло опустошительное наводнение. Вода, поднявшаяся до самого храма Венеры, оставила без крова тысячи горожан. За наводнением пришел голод. За голодом – истребительная чума...

Последним и четвертым всадником апокалипсиса стала гражданская война, на два десятилетия погрузившая страну в хаос междоусобной смуты. Из которой отчаявшуюся страну вывел гений Октавиана Августа. Рим восстал, и восстановление это было осмыслено как рождение поистине новой светозарной эры.

Была в истории и еще одна, столь же символическая, сколь и редко поминаемая пандемия, тщательно зафиксированная, тем не менее, в Библии. Я имею в виду так называемую филистимлянскую чуму, поразившую врагов Израиля после того, как они захватили в качестве трофея Ковчег Завета. В Первой книге Царств (гл. 5) говорится, как филистимляне (примерно в 1200 г. до н. э.) привезли захваченный у евреев трофей в город Азот, который вскоре был поражен чумой. Горожане поспешили переправить Ковчег в город Геф, который также охватила эпидемия. Так, опустошая один за другим филистимские города, чума продвигалась вслед за Ковчегом, пока охваченные ужасом филистимляне не погрузили свой трофей на колесницу и не отправили его в сторону израильтян. Левиты с радостью встретили возвращение святыни, однако бедствие обрушилось и на евреев, поразив 50 тысяч жителей Весамиса.

По-видимому, эти события и их интерпретация (вкупе с рассказом о великом Исходе, когда странная эпидемия поразила первенцев египтян, оставив невредимыми евреев) способствовали появлению особой мистики чумы, которая стала восприниматься евреями как прямое Божественное вмешательство, Божий перст, непосредственно направляющий судьбы Израиля.
Но первой точно зафиксированной историей мировой пандемией стала "юстинианова чума", свирепствовавшая на территории Римской империи с 531 по 589 год и во многом напоминавшая своим действием и своими разрушительными последствиями события в Риме на стыке древней и новой эры.

Как и первый "римский апокалипсис", этот также сопровождался небесными знамениями, природными катастрофами, засухами, голодом, наводнениями (так, у побережья Варны в 544 году Черное море залило берег на четыре тысячи шагов).
Как и первый апокалипсис, предваряло эти "божественные казни" странное потускнение солнца, продолжавшееся весь 526 год. В 532-м Константинополь был взорван восстанием Ника, вызванным борьбой столичных политических партий, чуть было не обратившим город в руины.
В 542 году город впервые подвергся нашествию чумы и разрушительному землетрясению. Сильная тектоническая активность от Константинополя до Александрии наблюдалась вплоть до 557 года, когда столица была потрясена самыми мощными подземными толчками, воспринятыми горожанами как конец света. В следующем году в город вернулась великая чума, а еще через три года (562–563) столицу поразила великая засуха, сопровождавшаяся кровавыми побоищами.

На пике эпидемии чума, поразившая и восточные (Египет, Эфиопия, Греция, Антиохия), и западные (Италия, Галлия, Германия, Англия) земли христианской ойкумены, ежедневно уносила сотни и даже тысячи жизней (по некоторым сведениям, в 544 году в Константинополе умирало до пяти тысяч человек в день), опустошая целые области, причем заболевший человек сгорал буквально за три дня. Говорят, что особенно сильно чума, явившаяся в пятнадцатый год царствования Юстиниана, свирепствовала в год его смерти (565).
Позднейшие авторы оценивают жатву полувековой пандемии в 50–100 миллионов человек. Как ни оценивай эти цифры и ужасы (делая скидку на привычку древних многократно их преувеличивать), очевидно, что еще более страшными для империи оказались нравственные последствия.

Для поведения людей во время чумы характерны отчаяние, паника, отбрасывание всяких моральных норм. Иными словами, нет ничего лучше для того, чтобы подорвать духовные устои государства, чем истребительная пандемия.

В результате изнурительных атак чумы дух Византийской империи был сломлен. Целые города (как пишет сирийский автор VI века Иоанн Эфесский) отрекались во время эпидемии от христианства и впадали в язычество.
Причем чума подорвала силы Византийской империи на самом взлете ее экспансионизма, когда она имела все шансы вернуть утраченное Античным Римом могущество. Успешные действия византийских полководцев на Западе и Востоке – тому свидетельство. Чума способствовала и тому, что на почти не затронутом ею Аравийском полуострове возник и окреп ислам, которому без ее посредничества едва ли удалось бы выйти за пределы полуострова и обратиться в мировую религию.

Таким образом, можно сказать, что пандемия повернула историю вспять. Вселенское продвижение христианства было остановлено.

В результате невиданной экспансии ислама в VII веке Византийская империя скукожилась до небольшого восточного государства, в качестве которого просуществовала еще почти тысячу лет.
Центр христианского мира переместился на Запад. К XI веку западная часть Римской империи, оправившись от кризиса Темных веков, на пике своей юной пассионарности стала способна на великую экспансию Крестовых походов. Несмотря на ряд трагических неудач, силы христианского Запада не иссякали и были подорваны лишь чудовищной пандемией чумы, прозванной "черной смертью". Эпидемия, свирепствовавшая с 1346 по 1353 год, унесла, по разным оценкам, от трети до двух третей жителей христианской ойкумены.

О причинах бедствия ничего доподлинно не известно. Возбудители тяжелых болезней крайне неустойчивы, и всякая вызванная ими эпидемия быстро идет на спад. Хорошо, например, известно, что бубонная чума не выходит за пределы своих природных очагов. Иными словами, столь катастрофические эпидемии – вещи крайне эксклюзивные, требующие, чтобы в одном месте сошлись очень многие факторы. А им должен сопутствовать и некий мобильный фактор (например, постоянно мигрирующие популяции крыс, вшей или блох), который бы постоянно подбрасывал хворост в тлеющий костер пандемии.

Кстати, сами средневековые европейцы были совершенно уверены в рукотворном происхождении чумы, обвиняя в сговоре мавританских королей, турецких султанов и местных евреев. Такой ход мысли европейцев (некоторые средневековые документы и свидетельства приводит в своих "Очерках истории чумы" российский биолог М. В. Супотницкий) дорого стоил евреям, по местечкам которых прокатились волны погромов.
Главным же итогом эпидемии стало не столько даже опустошение Европы (фактом является и взрывной рост рождаемости вскоре после окончания пандемии), но и рост еретических культов, языческих учений и панических эсхатологических ожиданий, на фоне которых спустя столетие разразится Реформация.

Другими косвенными итогами "черной смерти" стали широкая экспансия османов на обескровленную Европу и радикальная смена денежной аристократии. Доминирование флорентийских банковских компаний навсегда ушло в прошлое. А на место католических банковских домов пришли ростовщики нового типа, в течение следующих ста лет решительно взявшие курс на капитализм.
Владимир Можегов

22 апреля 2020,