Ничто нас не изменит? Какими казахстанцы выйдут из коронавирусного кризиса

Шесть недель в режиме ЧП не могли не сказаться негативно на социальном самочувствии казахстанцев. Если в начале ими в основном двигали паника и страх за здоровье, то позже возобладали пессимизм, депрессивность и тревога за будущее. О том, какое общество мы получим на выходе, причем не только после снятия карантина, но и впоследствии кризисных проявлений в экономике, мы беседуем с социологом Сериком Бейсембаевым.

- В последнее время достаточно распространенным стало мнение, что пандемия коронавируса в связке с глобальным экономическим кризисом заставит людей пересмотреть свои жизненные ценности. Вы согласны этим утверждением? Способно ли казахстанское общество измениться под давлением глобальных перемен? И если да, то в какую сторону?

- Действительно, существует всеобщее ожидание кардинальных перемен после коронавируса и глобального карантина. Но, по моим наблюдениям, в этих ожиданиях больше страха перед будущим, нежели энтузиазма. Причем в последние несколько недель общественная тревожность возросла многократно. И, разумеется, не только в нашей стране, но и во всем мире. Как показывают опросы в других странах, люди больше боятся снижения своего уровня жизни, нежели заражения вирусом.

Если говорить конкретно о Казахстане, то интересные данные есть у Международной ассоциации независимых исследовательских агентств Gallup International, которая во второй половине марта провела опрос среди жителей 28 стран мира. Уже на тот момент заразиться вирусом опасались всего 53% казахстанцев, тогда как в других странах этот показатель был заметно выше - 67%. При этом 60% наших граждан высказывали мнение, что угроза коронавируса преувеличена (для сравнения: по миру – 49%). А это косвенно указывает на то, что общественные страхи в Казахстане вызваны не столько самой эпидемией, сколько пониманием дальнейшего ухудшения материального положения.

Если говорить про жизненные ценности казахстанцев, то, думаю, кардинально ничего не поменяется. Ситуация с эпидемией отодвинула на второй план другие темы, и есть ощущение, что происходит переоценка всего и вся. Однако ценностная трансформация – это долгий процесс, который обычно растянут на поколения. Поэтому важно обращать внимание на уже заданные тренды, влияние которых не отменит даже пандемия вируса.

На мой взгляд, самый главный тренд - это усложнение общества, в том числе по ценностным ориентациям. Последние исследования казахстанских социологов показали, что оно движется в сторону демократических и либеральных ценностей. Мы становимся более рациональными, открытыми миру, и при этом менее подверженными влиянию традиционалистских взглядов. Хорошо эти изменения иллюстрируется демографической статистикой – в Казахстане повышается средний возраст вступления в брак, снижается коэффициент брачности и падает рождаемость.

Однако нужно учитывать, что это усредненная картина по стране. Нельзя забывать, что у нас очень большой разрыв между центром и регионами, обеспеченными и бедными. С одной стороны, граждане урбанизируются, растет включенность в глобальное информационное поле, что делает их более открытыми миру. А, с другой, значительная часть казахстанцев находятся в уязвимых социальных и экономических условиях, что делает их враждебными в отношении всего нового. Думаю, такое разноплановое изменение ценностей будет продолжаться и после окончания эпидемии.

- Интересно, что с введением ЧП из общественного дискурса почти исчезли некоторые топовые темы – национально-языковой вопрос, эмиграция, религия и другие, которые создавали серьезное напряжение в обществе. Зато все чаще звучат призывы к сплочению, взаимопомощи, коллективной ответственности. Как думаете, это временное явление? Надолго ли хватит нашему обществу полученного урока?

- Не думаю, что языковой и национальный вопросы потеряют свою актуальность. Во-первых, как я уже сказал, наше общество продолжает усложняться. Возникают все новые социальные общности, которые претендуют на представленность собственной идентичности в публичном поле. При этом сама модель национальной идентичности, предложенная властями, остается не современной, не учитывающей реалии.

Например, широко транслируется идея о государствообразующем этносе и необходимости объединения остальных этносов вокруг него и его ценностей. Такая модель предполагает привилегированность большинства и уязвимость меньшинств. Как показали кордайские события и другие столкновения на этнической почве, идея об особом положении титульного этноса является чрезвычайно опасной. Без инклюзивного подхода в этой сфере, думаю, этноязыковые противоречия и дальше будут провоцировать конфликты.
Во-вторых, в обществе сохраняется нетерпимость к культурной инаковости и сильны ксенофобские настроения. Коронавирус хоть и стал общим врагом на некоторое время, но этого недостаточно для того, чтобы преодолеть существующие противоречия. Основа любой солидарности – это доверие между людьми, чего у нас явно не хватает. По различным опросам, более 60% казахстанцев предпочитают не доверять, если не знают человека. А высокий уровень недоверия в обществе – благодатная почва для новых конфликтов, в том числе по этноязыковому признаку.

- Возможно, сознание людей сложно изменить, но вот образ их жизни в связи с карантином и надвигающимся глобальным кризисом наверняка перестроится. Как вы себе представляете эти изменения?

- Очевидно, что, прежде всего, поменяется отношение людей к своему здоровью. В условиях эпидемии мы все стали более ответственными в плане гигиены. Согласно тому же опросу Gallup, 74% казахстанцев чаще моют руки, а более 40% - носят медицинские маски. В магазинах и других общественных местах появились санитайзеры, подъезды стали чище, люди начали массово укреплять свой иммунитет всеми доступными средствами.
Также высока вероятность, что в условиях кризиса изменится потребительское поведение. По мере снижения доходов и роста цен на товары люди станут больше экономить, и тем самым пытаться адаптироваться к новым реалиям. Позитивная сторона этого процесса в том, что усилится тренд на "осознанное потребление", когда на первое место выходит экологичность, соотношение между ценой и качеством, а не престижность бренда.
Но это касается в основном того слоя населения, который принято считать - выше среднего. Для среднего и нижнего слоя граждан ничего хорошего в этом нет. Сокращение потребление будет означать снижение качества товаров, ухудшение рациона питания и отказ от инвестиций в образование. Тяжелее всего, конечно, будет самым незащищенным слоям – малоимущим, пенсионерам, многодетным семьям и неформально занятым в низкооплачиваемых секторах экономики.

- А как на фоне последних событий может измениться отношение казахстанцев к эмиграции? До них, как известно, проблема оттока населения из страны стояла весьма остро...

- Думаю, многое будет зависеть от того, насколько сильно пострадает экономика Казахстана. Согласно статистике, в основном граждане уезжают в Россию, причем мотивы у них скорее экономические. То есть они едут туда, чтобы найти работу лучше, иметь больше перспектив. Следовательно, если последствия кризиса окажутся тяжелыми, сильно вырастет безработица, упадет уровень жизни, то, возможно, эмиграция тоже возрастет.
При этом за последние годы мы видим усиление не только эмиграции, но и трудовой миграции. В поисках заработков казахстанцы стали чаще выезжать в другие страны, например, в Южную Корею. Кроме того, они стали активнее перемещаться внутри страны, в основном из малых населенных пунктов в более крупные. Поэтому эмиграцию нужно рассматривать как часть общей картины по усилению мобильности наших граждан. И, по всей видимости, экономический кризис будет только подстегивать эту тенденцию.

- Многие эксперты прогнозируют массовые акции протеста со стороны населения, когда у них закончатся сбережения и терпение. Насколько вероятны такие сценарии?

- Такие сценарии вполне даже вероятны. Тем более весь прошлый год мы были свидетелями роста протестной активности граждан. Тогда драйверами стали политические изменения, в частности, президентские выборы. Если в этом году добавится рост безработицы, бедность и падение уровня жизни, то, очевидно, поводов для акций протестов станет больше.
Как социолог могу сказать, что протестная политизация граждан – это не просто реакция на ухудшающие условия. Речь идет о массовом запросе на перемены, который мы фиксируем уже несколько лет. Этот запрос пока слабо артикулирован из-за неразвитости общественных и политических институтов, однако его влияние на внутриполитическую ситуацию будет неизбежно расти. Люди станут чаще объединяться в политические группы, требовать больше от властей и публично выражать свою позицию.

В условиях кризиса эта тенденция только усилится. Например, сейчас мы видим, как растет субъектность различных трудовых сообществ. Врачи, фермеры стали объединяться для защиты своих интересов и против произвола со стороны чиновников. Чем хуже будет экономическая ситуация, тем чаще будет подниматься вопрос расходование бюджета, местного самоуправления и эффективности власти в целом. И эту волну не получится уже сбить ни запретами, ни репрессиями.

Автор: Сауле Исабаева
23 апр. 2020