Почему у России не получается с интеграцией
общую судьбу надо начинать с великой идеи, а не с таможенных пошлин

Александр Халдей

Конституционный запрет на государственную идеологию означает не только запрет на внутрироссийскую консолидацию, но и запрет на интеграцию на постсоветском пространстве. Все интеграционные проекты в мировой истории – это идеологические проекты. Никогда интеграция не вырастала из торговых союзов разных народов. Требовалась общая идея, и когда она возникала – возникала интеграция.

Все мировые религии за исключением иудаизма – это интеграция на основе идеи. В нашей истории варяги-русь и славяне сначала конфликтовали, потом смешивались, но государство возникло не от варяга Рюрика, а от принявшей христианство Ольги, варяжки по крови, да и по имени тоже. К тому времени ослабевшие варяги и разрозненные славяне стали данниками хазарского каганата и победить его поодиночке не могли, а для объединения не было основания. Почему варяги и славяне проиграли хазарам? Из-за конницы. Варяги и славяне дрались пешими и конницы не знали, а степные народы толк в коннице знали всегда.

Не Рюрик, а Ольга (в крещении Елена, 945 – 960 г.г.) упорядочила систему сбора налогов и создала базу для интеграции, приняв христианство, привлекшее ее идеей "несть ни эллина, ни иудея, но во всех Христос". Варяги и славяне приняли идею, перестали быть русскими и славянами и стали православными. Варяжское слово "Русь", "русский", означавшее поначалу подданство, постепенно стало названием нового народа.

Без Ольги крещение Руси внуком Ольги-Елены Владимиром было бы невозможно, а, значит, не было бы и Руси в ее нынешнем виде. Киевская Русь Рюрика – это было совсем о другом. Зыбкая конфедерация враждующих славянских племен под эгидой инородной элиты на интеграцию претендовать не могла.

Православие интегрировало Русь так же, как социализм интегрировал СССР. Религиозные расколы не смоги расколоть сложившиеся в Европе государства, хотя и ослабили их существенно. На Западе либерализм интегрировал государства вокруг США. Ислам интегрирует вокруг арабских или персидских центров целые сообщества. Ни один интеграционный проект не вырос на основе торговых союзов. Ни путь "из варяг в греки", ни "Великий шелковый путь" не привели к возникновению новых народов и государств. Общий рынок – это не общая судьба. Всегда требовалась более крупная идея, чем вместе заработать денег.

Торговый союз – это общество с ограниченной ответственностью в масштабе нескольких государств, имеющих не интеграционные, а сепаратистские доминанты. В торговом союзе главное - умение нажиться за счет другого. Без идеологии распадается Европейский Союз, построенный как торговый союз. Едва торговля пришла в упадок, нужда в союзе отпадает.

Если Россия намерена строить какую-то интеграцию, ей нужно прежде всего выбросить из Конституции статью о запрете идеологии. Тут идея социальной справедливости способна интегрировать народы лучше, чем национализм, индивидуализм или торговая выгода. Проблема в том, что нет элитной группы, способной поднять эту идею на свой шит и обратиться с ней к народам через головы этнократий стран СНГ.

Либерализм – это собирание земель под американскую идею. Китай собирает свои земли, используя свою даосско-конфуцианскую идеологию, приспособив под нее даже марксизм. Россия делает вид, что и исповедует американский идейный концепт, и при этом пытается вырвать из-под американского господства свои бывшие территории. Ничего удивительного в том, что это постоянно не удается.

Вместо попытки сформулировать идею, вокруг которой сплотятся народы стран, к которым обратится Россия, у нас ищут корень зла в неэффективном Россотрудничестве, устаревшем МГИМО и нерадивом МИДе. Но когда нет общей идеи, идеей становится освоение бюджета и жизнь по пути наименьшего сопротивления.

Если Россия всерьез намерена бороться за интеграцию на постсоветском пространстве, ей придется или сформулировать соответствующую идеологию, или прекратить попытки интеграции. Но интеграцию надо понимать не как потребительский кооператив, где каждый отдельно поедает свою долю общего пирога, а как создание нового народа, не больше и не меньше. Для этой цели должны быть основания куда более масштабные, чем торговая логика. Великие государства и великие народы создают жрецы и воины, а не торговцы. Общую судьбу надо начинать с великой идеи, а не с таможенных пошлин.