Бабье лето Ольги Галицкой

22 мая исполнилось 40 дней после смерти на 67 году в Подмосковье известной ташкентской художницы Ольги Галицкой. О ней тепло и нежно вспоминают ее земляки.

-В 1972 году после службы в армии меня восстановили в училище имени Бенькова, откуда я и уходил. Моей мизерной зарплаты художника в школе-интернате на Кукче и стипендии хорошиста едва хватало на жизнь, краски, книги и квартплату.

На какой-то творческой вечеринке мне свезло. Уже тогда известный художник Бахадир Джалалов, лауреат государственных премий и любимец Шарафа Рашидова, рекомендовал меня подрабатывать художником-оформителем в Республиканское хореографическое училище. Деньги были не очень большие, однако позволяли оплатить жилье.

Пару раз в неделю я наведывался туда за поручениями к заместителю директора, брал материалы, писал лозунги к праздникам, рисовал плакаты, стенгазеты, объявления и так далее.

Помню свое первое впечатление и очарование от парящих балерин на фасаде здания хореографического училища на Педагогической улице (сегодня Юсуфа Хос Хаджиба). Тогда же я узнал имя автора этих горельефов – Нины Константиновны Крымской. Многие в училище были посвящены в историю создания этих шедевров и даже издалека показывали тех, с кого скульптор делала эскизы и лепила макеты.

Занятия по лепке у нас вел бессменный педагог и фронтовик Филипп Иванович Грищенко. Как-то увидев мои наброски этих фигур, он рассказал мне о Нине Константиновне. С его слов я узнал, что она родом из Петербурга, стояла у истоков создания в 1937 году Союза художников Узбекистана и именно она автор устава о членстве в этом объединении.

Я не помню, встречал ли я Крымскую на мероприятиях в Союзе художников. В те времена институт субординации в творческой среде, да, впрочем, как и везде, был весьма строг. Сейчас намного проще, все границы размыты… Не стану оценивать, хорошо это или плохо. Судьба академизма знает много повторений. Но я полюбил творчество Крымской.

За все это время я сделал сотни фотографий парящих ангельских фигур балерин, написал десятки статей и постов в социальных сетях.

Шли годы, я работал в различных областях культуры, и вот в конце 1992 года меня пригласили на работу директором Республиканского художественного училища имени Павла Петровича Бенькова – учебное заведение, занимавшее третье место во всесоюзном рейтинге сотни подобных художественных учебных заведений. Ленинградское, одесское, московское, казанское, пермское, киевское училища – все они имели вековую историю. А наше ташкентское – чуть больше пятидесяти лет, его создали в 1918 году.

Уровень учебного заведения всегда определяли художники, которые в нем преподавали. Именно они задавали высокую планку художественного образования. Ташкенту и Самарканду, когда-то столице новой советской республики, в этом смысле очень повезло.

Здесь преподавали великие Павел Беньков, Александр Волков, Рахим Ахмедов, Нигмат Кузыбаев, Тажат Оганесов, Павел Мартаков и многие другие. Все они были выпускниками знаменитых художественных вузов. В 1949 году, после смерти Павла Петровича Бенькова, основателя современной школы пленэрной живописи, правительство присваивает самому первому в регионе художественному училищу его имя. До девяностых годов прошлого века в "Бенькова" приезжали учиться юноши и девушки Средней Азии и Сибири.

Увы, в 90-х альма-матер изобразительного искусства Средней Азии стала стремительно терять кадры. Время было весьма непростое и тревожное. Что-то строилось, что-то рушилось, из-за неопределенности в народе ходили всевозможные слухи. Тревожно было всем, даже нам, узбекам. Помню, что вернулся домой в ужасном состоянии, узнав, как в Намангане разъяренная толпа разрушила композицию Ильхома Джаббарова, посвященную Боборахиму Машрабу. Тогда я сказал домочадцам, что, если так будет продолжаться, нам ничего не останется, как покинуть родину. У нас даже был собран чемодан с документами. Это не было проявлением трусости или слабости. Меня беспокоило будущее моих детей. В моих тогдашних планах было устроить их, а потом, вернувшись на родину, сражаться за стабильность и освобождение от мракобесия.

Многие преподаватели в буквальном смысле "сидели на чемоданах", иные, продав квартиры за бесценок, уезжали в поисках лучшей жизни. Но и те, кто остался, из-за задержек и без того мизерных зарплат были вынуждены искать дополнительную работу. Вот в это непростое для училища время мне и предложили его возглавить.

Когда я знакомился с коллективом, педагоги по одному представлялись и рассказывали о себе. Кто и что окончил, у кого учился и какой предмет преподает. Я все тщательно записывал. Представилась и статная дама, эпатажно, но со вкусом одетая. Это была Ольга Галицкая. Она преподавала основные специальности – рисунок и живопись. Я сказал ей, что она напоминает фигуры балерин на фасаде хореографического училища. Смутившись от комплимента, Ольга Паисиевна сказала, что горельеф – работа ее матери, первой женщины-скульптора в Средней Азии.

Разумеется, испытывая огромное уважение к этой интеллигентной семье, я сказал, что для студентов училища большая честь получать образование у представителя этой династии, дочери самой Крымской. С этого дня у нас сложились теплые дружеские отношения.

Ольгу Галицкую невозможно было не заметить, она выделялась жизнерадостностью и эффектной одеждой. Многие красивые наряды были сделаны ею самой. Она совмещала три ярких таланта: педагога, художника, женщины. Ее любили все. Ученики выходили ее провожать после лекций. Если на площадке перед училищем стояла группа педагогов, было понятно, что они ждали Ольгу Паисиевну.

В 1995 году меня перевели работать в Аппарат Президента, но я при любой возможности навещал "беньковцев". Тогда же узнал, что Ольга Паисиевна, несмотря на внутреннее сопротивление, решилась на отъезд.

Мы увиделись с ней незадолго до отбытия, Ольга Паисиевна подарила мне на память последнюю из написанных в Узбекистане картин, которая, по сути, была ее лебединой песнью. Потому что, переехав в другую страну, она будет писать совсем другие картины. Небольшой живописный автопортрет был подписан ею "Бабье лето".

В последний раз мы встретились в Москве в марте 2005 года на презентации моего проекта "125 лет узбекской фотографии" в Центральном доме художника. Ольга Паисиевна была все такая же красивая, ухоженная, элегантно одетая. Она была очень взволнована. И когда я спросил ее, как она устроилась, она достала платочек и расплакалась. Сквозь слезы поведала, что душой по-прежнему в Ташкенте.

Сегодня я узнал, что не стало еще одной нашей талантливой землячки. Нет больше с нами художницы, красавицы, дочери Нины Константиновны Крымской.

Вектор судьбы когда-то закинул в наши края девочку Нину из Питера, которая, когда выросла, посвятила всю свою жизнь развитию национального изобразительного искусства Узбекистана. Стояла у истоков формирования профессионального Союза художников Узбекистана. Родила и воспитала двух талантливых дочерей, продолживших художественную династию. Все возвращается на круги своя. Вот и дочери Нины Константиновны вернулись на историческую родину их матери. Однако душа их осталась там, где покоится прах великой женщины, которая дала им жизнь и отдала весь свой талант и знания земле, куда ее занесло неведомыми вихрями судьбы.

Творческое наследие Нины Константиновны Крымской дошло до нас фрагментарно. Ее вклад в становление и развитие изобразительного искусства Узбекистана, творческий путь этой неординарной и чрезвычайно талантливой женщины до конца не изучен и не исследован. Думаю, ответственные учреждения страны, да и общество в долгу перед памятью тех, кто посвятил свою жизнь, талант и знания развитию нашей национальной культуры и искусства.

Я бы добавил к наследию Крымской и творчество двух ее дочерей Нины и Ольги, родившихся и выросших в Узбекистане. Обе они художницы, их работы входят в золотой фонд культуры Узбекистана. Вклад Ольги Паисиевны не только в многочисленных картинах и иллюстрациях к книгам, это также ее ученики и дети, продолжающие художественную династию.

22 мая исполнится сорок дней, как не стало Ольги Галицкой. Но есть добрая память, остались прекрасные картины, благодарные ученики. Неважно, сколько на свете прожил человек, это удел судьбы, важно, какое имя, какие дела, каких детей и учеников оставил после себя. Светлая память вам, Ольга Галицкая.

Турсунали КУЗИЕВ,
заслуженный деятель искусств Узбекистана, профессор,
заместитель руководителя Научно-просветительского комплекса им. Ислама Каримова при Президенте РУз.

*****

Золотая роза на память

Не стало Ольги Галицкой - эта весть больно ударила в самое сердце. В это невозможно поверить. Ольга была для меня воплощением Весны Боттичелли, особенно в те счастливые дни творческого знакомства и содружества с ней.

Она приносила в редакцию издательства иллюстрации к моей книге стихов "Под снегом легенд зеленеет трава". Изумительные, красочные, емкие заставки, точно соответствующие идее сборника. Лирическая тема, экскурсы в историю, взаимоотношений человека и природы, ориентальные мотивы гармонично воссоздавались ею в неповторимом колорите и образности, становясь цветовой музыкой поэтических произведений.

Ольга сама была воплощением романтики, излучала свет во время незабываемые прогулок в ташкентских аллеях, когда, ощутив полное взаимопонимание, мы обсуждали ее работы.

Уехав далеко, она оставалась художником нашей школы, взгляда, темперамента, продолжая смелые эксперименты в живописи .

Вспоминая золотую розу, которую Ольга оттиснула на моей книге, я шепчу стихи, которые когда-то читали в два голоса:

Я знаю теперь, что разлука
Страшней, чем любая зима,
Когда из пространства ни звука,
Ни слова, ни строчки письма …

Лишь эхо, звучащее глухо
И чахнут в тумане дома …
Разруха… Разлука, разлука,
Сводящая сердце с ума !

Раим ФАРХАДИ, Ташкент, май 2020